Жребий Рилиана Кру - Пола Волски

— Это просто. Вам следует пройти через центр города, придерживаясь Восходящей тропы, так, чтобы Миазм оставался у вас за спиной. Восходящая тропа выведет вас к крепости. Подъем довольно крутой, но все равно это самый легкий путь на вершину той скалы. Конечно, вы можете отправиться к Нойо и нанять там карету, если хотите добраться туда с шиком. Но это будет стоить денег, хотя вы, кажется, щедрый господин, — закончил Мун с надеждой.

— Деньги, потраченные на правое дело, вложены с толком, — ответил на это Скривелч. — Кстати о деньгах, сколько я должен за ночлег?

— Пятьдесят пайтов. — Мун не стал распространяться, что комната уже оплачена Рилианом.

— Замечательно. Пожалуйста, будьте столь любезны, примите дополнительные тридцать пайтов за информацию и еще пять в знак моей благодарности за ваше содействие.

— С удовольствием, — сказал Мун, принимая монеты, а про себя подумал: «И в самом деле, приятно иметь дело с таким любезным, обходительным и щедрым клиентом».

— А теперь я прощаюсь с вами, господин Мун.

— До свидания. И удачи вам. Надеюсь, вы добудете этого парня.

— Непременно добуду. За всю мою долгую и бурную карьеру я ни разу не проигрывал и горжусь этим. В этом упадочном, уродливом мире только поиски совершенства на избранной стезе составляют смысл жизни человека. — С этими словами Скривелч Стек поклонился и вышел.

— Отлично сказано, отлично! — обратился Мун к пустоте. — Жаль, что не мной! — Подумав с минуту, он снова взялся за перо и тетрадь и сочинил следующее:

64-я строфа

Мир наш жалок — он для тебя потерян.Чтобы спастись от горьких черных мыслей,Влюбись в ядовитую папоротника зелень,И это станет смыслом твоей жизни!

Он сделал паузу. Его взгляд скользнул с поэмы на гроссбух, затем на горку серебряных монет перед ним, и хозяин постоялого двора заулыбался — благодушно и радостно.

* * *

Скривелч Стек не пошел к Нойо за каретой, он удовольствовался лошадью, на которой прискакал из Неронса. Итак, он ехал вдоль по Восходящей тропе, лес Миазма дышал отравой ему в спину, а огромная крепость Гевайн возвышалась на скалах прямо перед ним. Выглядел он очень деловито, на лице застыло выражение задумчивости.

Приезжие в Вели-Джива большая редкость, поэтому длинный, худой незнакомец не остался без внимания. Большинство смотрело на него благосклонно: у чужака был аккуратный, респектабельный вид, весь его облик источал добродушие.

Проезжая по улицам, Скривелч внимательно наблюдал за городской жизнью и горожанами: дотошное отношение к мелочам составляло одну из его укоренившихся привычек. Он отметил достаток, приличные манеры, своеобразную провинциальную элегантность жителей. Заметил он также и черные руины зданий, и меченых калек — жертв гнева сеньора Кипроуза. Запомнил поворот на Ряд сборщиков, ведущий к площади Гевайн и дому главного сборщика Клайма Стиппера. Окинул цепким взглядом охраняемый, хорошо укрепленный Яичный Дом. Не пропустил и высокий обелиск из черного мрамора, на котором золотыми буквами было выбито: «В память о жертвах Миазма». Не торопясь и с самым простодушным видом, Скривелч изучил все детали городской жизни и разложил их по полочкам — авось когда-нибудь пригодится.

Скривелч ехал дальше. Теперь строения встречались реже, и вскоре он выехал за черту города. Впереди вилась серпантином Восходящая тропа, обещавшая привести путника на вершину скалы самым легким путем. Несмотря на простоту маршрута, подъем оказался долгим и трудным, он был рассчитан на то, чтобы лишить сил даже самых упорных посетителей крепости Гевайн.

Скривелч поднимался не торопясь, периодически останавливаясь, чтобы дать отдохнуть лошади и обозреть простиравшийся внизу город и зловещий лес Миазма, расположенный по ту сторону города. Над вершинами гор на противоположной стороне долины плотными неподвижными клубами висел туман. Скривелч озадаченно посматривал на них. Небо там было холодным от ясной синевы, хоть весь мир утопал в лучах солнца, и ничем нельзя было объяснить происхождение этой концентрированной мглы. Скривелч пожал плечами и продолжил путешествие. Над ним нависла громада крепости.

Еще после часа езды Восходящая тропа вынырнула наконец из-под деревьев, пересекла широкую открытую площадку и подвела путника к самым воротам. Тут Скривелч помедлил и осмотрелся. Крепость была неприступной. Гранитная стена — высокая и толстая, камни подогнаны так точно, что образовывали идеально гладкую вертикаль, обращенную к внешнему миру. Виден был только один портал: огромный, обитый железом, закрытый решеткой, неколебимый как само время. Над стеной возвышались башенки со свинцовыми крышами.

Кругом стояла тишина, и место казалось необитаемым. В бастионах не перекликалась стража, в окнах башен не мелькали лица. Не слышалось пения птиц, и даже шелест листвы терялся здесь, будто из уважения к обостренной восприимчивости сеньора Гевайна. Но собственная интуиция подсказала Скривелчу, что за ним наблюдают. Более внимательное изучение ворот выявило едва различимое окошко, прорубленное в дубовых створках на уровне глаз, размером с голову. В центре этого квадрата он обнаружил крошечную щелочку, почти утопленную в желобке между двумя мощными досками. Он звонко постучал в дверь своей тростью. Через мгновение квадратная панель открылась, и Скривелч уставился в бесстрастные глаза привратника Кипроуза Гевайна.

— Доброе утро. Я — Скривелч, официальный представитель дрива Неронса, — церемонно отрекомендовался Наемный Убийца. — Прошу аудиенции сеньора Кипроуза.

— Вам назначено? — спросил привратник.

— Увы, нет. Но я приехал издалека по весьма срочному делу и смею надеяться, что сеньор согласится подарить мне несколько минут своего времени.

— Господин никого не принимает без предварительной договоренности, — ответил привратник.

— Может, он сделает исключение в моем случае?

— Господин никого не принимает без предварительной договоренности.

— Вы меня не поняли. Я обращаюсь к сеньору от имени дрива Неронса. — Пояснение явно не возымело действия, и Скривелч поинтересовался: — Вы слышали когда-нибудь о его дрившестве?

Короткая пауза.

— Увы, — признался привратник.

— Вы знаете, кто такой дрив?

— Увы.

— Он — правитель всего Неронса, у него много общего с королем, хотя власть передается не по наследству. Его дрившество живет в огромном дворце, у него сотни раболепных слуг и льстивых придворных. Он разодет в алый бархат, золотое шитье и золотые украшения, которых хватило бы на постройку и загрузку торгового корабля. Он невоздержан, похотлив и наружностью, аппетитом и нравом напоминает дикого вепря. Так что видите, мой друг, дрив почти не отличается от короля. Поскольку я являюсь его представителем, то моими устами как бы вещает сам дрив, который наносит визит вашему сеньору. Теперь вы меня впустите?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});