Огонь - огнём - Marian Eliot

И затем дерзкий негодник посмел так увлечься чтением, что, казалось, совершенно забыл о существовании Снейпа. Он даже бормотал что-то по-латыни себе под нос, когда переворачивал страницы.

Прошло примерно около получаса, в течение которого Снейп позволял себе сердиться. Всё это время он перелистывал журнал, так и не прочитав в нём ни единого слова. Перед тем как влезть на софу с ногами, Гарри снял обувь (Снейп требовал делать это всякий раз, когда тот клал ноги на кушетку), но на этот раз он по каким-то причинам снял ещё и носки. Скользя взглядом по софе, Снейп наблюдал за тем, как отблески огня играют на его пальцах. Они всегда поджимались, когда Гарри кончал.

С губ Снейпа сорвался тихий вздох. А потом он слегка откинулся назад, и Гарри упал на спину, мягко, растянувшись прямо поперек его бёдер. Гарри издал удивлённый звук и стал было переворачиваться, но Снейп остановил его, жестко ухватив за руку. Гарри застыл, но не сказал ни слова, а когда он снова расслабился, Снейп позволил своей руке медленно скользнуть вдоль его груди и начал расстёгивать рубашку. Гарри судорожно вдохнул, затем обмяк и его руки… будто бы совершенно случайно, опустились… к молнии на его брюках, предвосхищая намерения Снейпа. К тому времени Снейп уже наполовину расстегнул рубашку мальчика, затем он на мгновенье отнял руки, лизнул кончики пальцев и начал пощипывать и покручивать соски Гарри. Гарри безмолвно открывал и закрывал рот, а потом выгнул аркой бёдра - так, что Снейп даже через ткань мог видеть очертания его твердеющего члена.

Это было бесполезно. Впрочем, как всегда. Он просто не мог держать свои руки при себе и не касаться мальчика с тех пор, как сделал это в первый раз. Он чуть не стёр свои зубы в порошок, когда вспомнил те месяцы в прошлом году, когда они были насильно разлучены: со дня выхода первой статьи этой коровы Скитер, предавшей огласке их связь, и до Рождества. Ему казалось, что это длилось целую вечность. Без сомнения, высшие функции его мозга тогда серьёзно пострадали, Снейп был уверен в этом. И когда тот бесконечный рождественский день наконец закончился, он не раздумывая… бросил бы Аваду в любого, кто посмел бы прервать их…

Гарри… на ковре… кричит… его рот дёргается…

Снейп соскользнул с кушетки, мягко толкнув Гарри и вынуждая его откинуться навзничь, прежде чем тот сумел удержаться на локтях. И в тот же миг, предупреждая возможные возражения, Снейп схватил его бёдра, рывком развернул лицом к огню, встал перед ним на колени и широко раздвинул его ноги. Гарри изумлённо смотрел на Снейпа сверху вниз: его лицо пылало, губы красные, он почти задыхался, рубашка распахнута на груди, брюки расстёгнуты. Вытащить его член (уже такой твёрдый, бордовый, горячий…) из трусов было делом одного мгновения, потом наклониться и…

Сдержанность, самоконтроль, - всё было отброшено и забыто. Наверное, этих качеств у него никогда и не было. А может быть, однажды он снова сможет вернуть их себе. Возможно, когда-нибудь он сумеет прикоснуться к Гарри и не сойти с ума.

Когда-нибудь… Но не сейчас, не этим вечером. Этим вечером Гарри выгибал свои бёдра вверх, цеплялся пальцами за волосы Снейпа, отчаянно стараясь не тянуть и не дергать, но ничего не мог с собой поделать, сейчас он был рабом наслаждения… Гарри отдавал себя без остатка, всего себя - лишь бы угодить Снейпу, он вибрировал в его руках, в его губах, как совершенный музыкальный инструмент. Не в силах сдержать себя он стонал: сейчас его стоны звучали гораздо ниже и глубже, чем год назад, когда он ещё не познал всю радость, всю глубину удовольствия, которое может подарить секс.

Внезапно Снейп осознал, что из его, пусть и занятого, рта тоже вырываются стоны. Он глотал, облизывал, сосал его содержимое как самое изысканное, самое любимое лакомство. Здесь внизу Гарри пах мускусом, и он был тёплый, влажный от пота, и вьющиеся темные волосы его промежности щекотали нос и подбородок Снейпа. Солёный. Вкусный. Восхитительный. В паху Снейпа болело. Он выпустил член Гарри с мягким, влажным звуком и самодовольно ухмыльнулся Гарри, а потом заставил его всхлипывать, когда начал облизывать и ласкать низ восхитительных округлых яичек.

- Ох, Боже, - задыхался Гарри. - Боже. Как хорошо. Северус… м-м-ммм.

Он начал дышать чаще, его бёдра дрожали. Как только Снейп заметил эти признаки приближающегося оргазма, он снова взял член Гарри в рот, жадно и глубоко погрузив его в глотку, одновременно надавив большим пальцем на нежную плоть позади яичек Гарри.

- О Боже, - вот и всё, что смог выкрикнуть Гарри: чтобы издать ещё хоть звук, у него в лёгких явно не осталось воздуха. Его руки свело судорогой, и он больно вцепился в волосы Снейпа. - Я кончаю… я ко…

А потом он кончил. Снейп глотал и глотал, работая ртом и большим пальцем до тех пор, пока Гарри не начал извиваться, давая ему знать, что удовольствие начало сменяться дискомфортом. После оргазма его член становился очень чувствительным. Снейп осторожно выпустил его изо рта, вытер рукавом губы и сел на пятки. Теперь он старался не кончить прямо в штаны от одного только вида Гарри - раскинувшегося на софе и сейчас даже ещё более соблазнительного, чем до того. Опустошенный член лежал на его бедре (по-прежнему скрытом под одеждой), лицо было красное, как вишня, очки съехали в сторону. Босые пальцы ног на ковре поджаты. Снейп ухмыльнулся.

- Ты, - прохрипел Гарри, махнув в сторону Снейпа. - Теперь ты.

Снейп покачал головой, хотя собственное тело проклинало его. Он поднялся на ноги так невозмутимо, как только мог, и скользнувшие вниз складки мантии надёжно скрыли эрекцию

- Кое-кто здесь способен держать себя в руках, мистер Поттер, - сказал он. - Полагаю, мы можем считать вашу отработку выполненной… должным образом.

Застёгивая молнию на брюках и пуговицы на рубашке, Гарри выглядел смущенным, но счастливым.

- Наверное, ты, и правда, не хочешь, - пошутил он. - Спасибо, что учёл мои желания.

Снейп фыркнул и постарался (не делая резких движений) расположиться на софе, снова беря в руки свой журнал.

- Хотя ты этого и не заслуживаешь, я уверен.

Гарри ещё не достаточно пришёл в себя после оргазма, чтобы придумать подходящий ответ, поэтому он просто наклонился и поцеловал Снейпа в щёку, а когда Снейп попытался, повернув голову, превратить поцелуй в настоящий, увернулся с шаловливой улыбкой.

- В таком случае я оставляю тебя с… - начал было он, а потом ещё имел наглость невинно добавить: - я хотел сказать, с твоим чтением.

Он выглядел таким жизнерадостным, таким безгранично счастливым, в отблесках пламени он словно бы весь светился. На одну единственную секунду Снейпу стало жутко. С тобой никогда ничего не случится, - подумал он. - Я не позволю. Я просто уничтожу что угодно и кого угодно, если это будет угрожать тебе…

- Убирайся, - выпалил он, и затем, в ответ на изумлённый взгляд Гарри, быстро добавил: - ты - жалкий негодник, но кое у кого есть дела, которые нужно делать.

Застенчиво улыбаясь, Гарри собрал свои книги в сумку. Его щёки всё ещё были розовыми после оргазма. Он снова поцеловал Снейпа - сладко, но быстро, и сказал:

- Не волнуйся. Честно. Всё будет хорошо. Вот увидишь.

Когда мальчишка успел стать таким нелепым оптимистом? В прошлом году он им не был, это точно. Вряд ли причиной столь солнечного настроения стала смерть его крёстного. Но как высказать то, что он ощущал, он просто не представлял. Что он мог сказать? «Не мог бы ты выглядеть не таким счастливым?». Ладно, возможно у него повернётся язык это сказать. Может быть, он просто обязан сделать это.

- Гарри, - начал он.

Но, казалось, Гарри его не слышал, так как уже направился к двери - в помятой мантии и с полной сумкой книг.

- Увидимся завтра, - сказал он, улыбнувшись ему через плечо. - Не думай, что только у тебя одного есть дела. У меня впереди очень насыщенная ночь. Спокойной ночи, Северус.

- Спокойной…

Дверь за ним закрылась.

* * *

Хвост бежал. Он нёсся через поле, пытаясь найти камень, или корень дерева, или что-нибудь ещё, что угодно, где он мог бы спрятаться. Для такой маленькой крысы это должно быть просто…

То и дело ему попадались остывающие тела… каких-то знакомых… и он вынужден был бежать прямо по ним… Да, вот Уэлден Макнейр, и Лестрейнджи, и Кэрроу (хотя от них осталось очень мало), и ещё… тут Крэбб, чуть дальше - Яксли и Розье, и ещё, и ещё… О Боже, о Боже, кажется все здесь, остался ли в живых хоть один Упивающийся?

Неужели Бродяга убил всех?

Хвост мчался, пытаясь спастись; он просто не представлял, как такое вообще возможно. Как мог Сириус Блэк, который был мёртв, убить всех этих могущественных сторонников Тёмного Лорда? Может быть, после смерти он сумел превратиться в настоящего Грима, а теперь вернулся, чтобы уничтожить своих убийц? Нет, этого не могло быть. Хвост никогда не слышал, чтобы раньше случалось нечто подобное. Тем не менее, вот она - правда: Бродяга преследует его, гонится за ним через эти усеянные трупами поля, мчится за своей законной добычей и его длинные лохматые ноги не чета крохотным лапкам жалкой крысы…