Миссия выполнима. Удары израильского спецназа - Александр Брасс

В ранние утренние часы, задолго до наступления рассвета, 16 июня 1972 года вспомогательные группы выдвинулись на свои позиции, готовые в любой момент по условному сигналу пересечь ливано-израильскую границу. Через несколько часов отряд подполковника Эхуда Барака залег у обочины неподалеку от того места, где дорога круто уходила в гору. Оставалось ждать. Судя по информации, поступавшей от военной разведки, машины с сирийскими офицерами должны были проследовать в этом районе примерно в 6–7 часов утра. Нервы у всех были напряжены до предела не столько от ощущения близкой опасности, сколько от опасения, что операция вновь по каким-то причинам сорвется.

Неожиданно в радиоэфир вышел Биби, сообщив о том, что с его стороны слышится отчетливый шум двигателей приближающегося эскорта. Однако вместо машин с сирийскими офицерами из-за поворота показался ливанский патруль, усиленный бронетранспортером. Ливанский патруль остановился в считаных метрах от группы капитана Биби Нетаньяху и, расположившись на траве, стал завтракать. В какой-то момент капитан Нетаньяху уже был готов отдать приказ к началу атаки, когда вероятность обнаружения его группы стала столь очевидна. К счастью, арабы снялись с места и двинулись далее вдоль границы. А спустя несколько минут из-за поворота появился ожидаемый эскорт с высокопоставленными офицерами сирийского Генштаба.

Подполковник Барак связался по рации со штабом операции и отдал приказ своей группе приготовиться к атаке. Эскорт, состоявший из двух «лендроверов», черного лимузина, «импалы» и «остина», все более приближался к роковой точке, в которой была подготовлена засада израильского спецназа. Оставалось буквально метров двадцать. Далее медлить было нельзя. Барак вновь запросил разрешение командного пункта, поскольку без санкции командующего Северным военным округом он не имел права начинать операцию. «Отменить операцию, оставьте их!..» – последовал приказ генерала Мота Гура. Барак попытался воспротивиться, убеждая командование в том, что все находится под полным контролем, однако на этот раз в эфир вышел сам Дадо. «Немедленно возвращайтесь на базу!..» – повторил приказ начальник Генштаба генерал-лейтенант Давид Эльазар.

Причиной очередной отмены операции послужила близость ливанского бронетранспортера с солдатами. В Генштабе небеспочвенно опасались, что вмешательство ливанского БТР выведет ситуацию из-под контроля. Ни у кого не возникало ни малейшего сомнения в том, что бойцы «Сайерет Маткаль» расправятся и с бронетранспортером, и с ливанским патрулем, однако при подобном развитии событий шансы захватить сирийских офицеров сводились к минимуму.

Подполковнику Бараку ничего иного не оставалось, как сжать зубы и «помахать рукой» вслед удаляющемуся эскорту.

Настроение в спецназе было подавленным. Дважды отменить операцию – ничего подобного еще не было в истории «Сайерет Маткаль». Самое непостижимое и обидное заключалось в том, что сами спецназовцы не видели ни одной уважительной причины для подобного решения Генштаба. С другой стороны, в этом было некоторое облегчение, поскольку бойцы «Сайерет Маткаль» не принимали вину на себя, а сводили все к нерешительности высшего командного состава Генерального штаба.

Однако Эхуд Барак, молодой амбициозный офицер, принял все случившееся слишком близко к сердцу, для него лично это было настоящей пощечиной. Во время «разбора полетов», на котором, кроме штабных офицеров, присутствовали командиры групп, а также начальник Генштаба и командующий Северным военным округом, подполковник Барак сорвался, позволив себе поступок, выходящий в израильской армии за все рамки дозволенного. Эхуд, как командир спецназа и непосредственный руководитель несостоявшейся операции, говорил последним. Но перед тем, как обратиться к начальнику Генштаба, он попросил своих товарищей выйти из комнаты, чтобы не поставить их в неловкое положение. Все присутствовавшие чувствовали в комнате какое-то напряжение, в любой момент готовое перерасти в бурю. Тем не менее никто из командиров групп «Сайерет Маткаль» не пожелал удалиться, тем более что сам Дадо попросил Эхуда говорить при всех.

Барак говорил медленно, словно пытаясь вложить ненависть в каждое сказанное им слово. «Неужели один ливанский бронетранспортер мог заставить «Сайерет Маткаль» отказаться от операции?..» – с негодованием начал он. Стараясь изо всех сил не сорваться на откровенную ругань, недостойную командира элитного спецподразделения, подполковник Барак стараясь говорить сдержанно, аккуратно выстраивая свои обвинения в адрес «главных виновников», генерал-лейтенанта Давида Эльазара и генерала Мота Гура. По словам Барака, «Сайерет Маткаль» был готов к подобному развитию событий. Было бы наивно полагать, что эскорт с сирийскими офицерами отправится без соответствующего сопровождения. Бронетранспортер не мог оказать никакого влияния на ход операции, тем более что группа Биби уже была готова выйти ему наперехват.

Однако самое непоправимое, продолжал Барак, заключалось вовсе не в том, что была упущена исключительная возможность вернуть военнопленных домой, а в том, что генералитет посеял сомнение в рядах «Сайерет Маткаль». «Вы дали повод усомниться в нашем профессионализме!..» По словам Барака, в следующий раз это приведет к тому, что командиры спецподразделений, опасаясь того, что командный пункт неверно оценит степень риска, не будут передавать правдивую информацию, что рано или поздно приведет к неминуемой катастрофе.

Подполковник Эхуд Барак говорил около четверти часа. За все это время ни начальник Генштаба, ни командующий Северным военным округом даже не попытались его перебить. Барак нарушил все каноны субординации, и тем не менее ему дали высказаться. И Дадо и Гур были опытными, прославленными генералами, прекрасно чувствовавшими то состояние, в котором пребывал Барак. После того, как обсуждение закончилось и все вышли из помещения, уже на улице начальник Генштаба подошел к Бараку и спокойно произнес: «Возможно, с нашей стороны была допущена ошибка, однако я более чем уверен, что у нас вскоре появится возможность ее исправить…»

В тот день Барак воспринял слова Дадо не более чем желание начальника Генштаба успокоить и морально поддержать командира своего спецназа. Однако развитие событий ближайшей недели показало, что слова генерал-лейтенанта Эльазара не были пустым звуком и имели под собой реальную почву. Уже через несколько дней, ознакомившись с новой информацией «Амана», подполковник Барак приступил к подготовке операции «Аргаз-3».

Проанализировав причины провала двух предыдущих попыток, Барак пришел к заключению, что ради успеха дела его место должно быть не в рядах штурмовой группы, а на командном пункте, среди «генералитета». Так он полагал, что его присутствие воспрепятствует отмене операции в третий раз. На свое место он назначил капитана Йони Нетаньяху, а его заместителем поставил молодого лейтенанта Узи Даяна (Uzi Dayan). Для капитана Йонатана Нетаньяху это назначение стало лучшим подарком за последние годы, если не брать во внимание перевод из ВДВ в «Сайерет Маткаль». Дело в том, что Йони не принимал участия в антитеррористической операции «Изотоп» и поэтому чувствовал себя в чем-то ущемленным. В те дни название «Сайерет Маткаль» у всех израильтян, да и не только, было на слуху и ассоциировалось в первую очередь с «Sabena». Йони воспринимал это крайне болезненно, в душе переживая, что сам он незаслуженно пользуется славой другого подразделения.

В 03:00 21 июня 1972 года группа «Сайерет Маткаль» во главе с капитаном Йонатаном Нетаньяху пересекла ливано-израильскую границу. На этот раз было решено усилить спецназ двумя бронетранспортерами. Еще до наступления рассвета бойцы «Сайерет Маткаль» заняли исходные позиции в районе Вади Шуба. На этот раз эскорт должен был появиться около полудня. Так и случилось. Примерно в 12:00 послышался шум приближающейся колонны автомобилей. Йони взглянул в бинокль и отчетливо разглядел белый «лендровер» с ливанскими жандармами и два легковых автомобиля, «остин» и «импала», в которых, по всей видимости, находились сирийские офицеры. Капитан Йони Нетаньяху тут же связался с подполковником Бараком, находившимся в это время на командном пункте, разместившемся на одной из баз Хар-Дов. Не прошло и полминуты, как последовало разрешение приступить к операции.

Один из бронетранспортеров неожиданно вырвался из укрытия и замер в считаных метрах от белого «лендровера» с ливанскими жандармами. Прежде чем конвой опомнился, спецназовцы, находившиеся на бронетранспортере, открыли плотный автоматный огонь по «лендроверу». Несколько ливанских жандармов были убиты на месте, и один сирийский офицер получил тяжелое ранение, даже не успев понять, что происходит.

Один из спецназовцев взобрался на скалу с мегафоном в руках, чтобы призвать сирийских офицеров прекратить сопротивление. Однако, прежде чем он успел поднести ко рту мегафон, откуда-то последовал выстрел, и спецназовец скатился на землю с простреленной ногой. Счет шел на секунды. «Остин» и белый «лендровер», шедший во главе колонны, резко рванули в сторону. Развернувшись на месте, на огромной скорости они смогли прорвать окружение и скрыться в ближайшей деревне. Тем временем лейтенант Узи Даян бросился на перехват «импалы». Сирийские офицеры выскочили из машины с автоматами в руках. Ситуация складывалась критическая. Недолго думая, Узи Даян дал длинную автоматную очередь, легшую в нескольких сантиметрах от ног сирийских офицеров. Поняв, что сопротивление безнадежно, трое офицеров бросили оружие и подняли руки над головами. Двое других неожиданно бросились в сторону ущелья. Одного из них успел нагнать капитан Йони Нетаньяху, за другим офицером, которому все же удалось укрыться в лесу, погнался Муки Бецер.