Пирровы победы - Александр Марков

— Прощай, — сказал он дворецкому и закрыл ему глаза. Они были давно знакомы, вместе воевали в ущелье. Что касается повара, то он совсем недавно поступил на службу. Стивр оценил его умение готовить, но как человек он был ему не так дорог.

— Идиоты они все-таки, — заявил Габор, когда Стивр вернулся в прихожую, — никакой тактики. Подождали бы здесь, в доме, а не набрасывались на улице, как оголодавшие бездомные на кусок пирога. Тогда бы точно подстрелили нас. Вот что им мешало дождаться нас внутри помещения? А? Наставили бы тогда арбалеты свои на нас — пришлось бы либо здесь помирать, либо сдаваться. Я бы первое выбрал, — добавил он после раздумья. — Слышал, какие ужасы про застенки инквизиторские рассказывают.

— Повезло, — согласился Стивр.

— А тебе всегда везет. Даже в совершенно безвыходных ситуациях. Сейчас такая, кстати, и была. Только придурки могли так поступить, как эти инквизиторы. У них, пока они сюда шли, мозги расплавились наверняка, сейчас там каша одна.

— Хочешь проверить?

— Хм, нет вообще-то.

— Мне кажется, что они не привыкли к сопротивлению. Приходят к тем, кого решат забрать, ну и у жертвы, естественно, ноги ватные, руки дрожат… Колдовство какое-то во всем этом. Хотя инквизиторы вроде бы против него и воюют. Не пойму я этого всего!

— Как думаешь, хозяин, скоро из-за твоей этой штуковины громыхающей сюда народ сбежится?

— Не знаю, но ноги уносить надо побыстрее.

— Ага, — кивнул Габор.

Ехать сейчас по улицам в золоченой карте — все равно что кричать во все горло: «Вот едет Стивр Галлесский. Кто его искал?» На ней сейчас не только за ворота не выбраться, добраться до этих ворот не удастся. Пусть сейчас только собаки бездомные бродят в темноте, но какая-нибудь из них — та, что по-человечески разъясняться умеет — обязательно доложит кому следует о сверкающей карете, на бортах которой нарисованы гербы Стивра Галлесского.

Те же мысли пришли и в голову Габора.

— Не в карете, надеюсь, — наконец высказал он их вслух.

— Да, а почему бы и нет? Знаешь, всегда мечтал погибнуть с фейерверком, а не в постели на старости лет, когда рука уже ничего и удержать не сможет. Представляешь, сколько охранников сбежится, чтобы нас остановить на выезде из города?

— Мне кажется, что болезнь инквизиторов… — Габор сделал паузу и после заговорил побыстрее: — Это я про разжижение мозгов, если ты не понял, хозяин, передалась и тебе.

— Не, не бойся, поедем и вправду в карете, но ты знаешь, я еще не настолько забыл всякие магические ритуалы, чтобы не суметь наложить на нее маскирующие заклятия. Со стороны будет казаться, что это повозка с дерьмом, так что все нос будут воротить.

— С дерьмом? — переспросил Габор. — Хм, очень метафорично, хотя лучше бы тогда в нее инквизиторов положить. Дерьмо — это они.

— Костер ты уже заработал.

— Гы-гы-гы, — засмеялся Габор, — дважды не сожгут.

Ну, пойду экипаж готовить да в дорогу соберу чего-нибудь.

— Я скоро, — сказал Стивр, — мне надо кое-что в кабинете прибрать.

Он поднялся по мраморной лестнице. Кровь инквизитора уже стала стекать по ней ручейком. Окна в кабинете были занавешены тяжелыми бархатными портьерами, через которые свет из комнаты выбраться не мог, так что, когда он, хлопнув в ладоши, зажег в камине огонь, с улицы дом по-прежнему оставался безжизненным, погруженным в темноту.

Жалко было прощаться со всем, что его окружало. Этот дом хоть и не мог выполнить функции крепости, за стенами которой можно пережить осаду, но все-таки позволял уединиться от невзгод и печалей, как-то пережить их, а теперь… неизвестность одна впереди. Замок его инквизиторы себе заберут. Туда и ехать не стоит, все равно что самому голову в капкан сунуть.

На стене висела картина. На ней Стивр попирает ногой нечисть, указывает мечом вперед, а солдаты гонят неприятеля прочь. Художник нечисть в глаза не видел. Пришлось ему объяснять, что это такое. Сходства он все равно не добился, да и не поверил, что такие страшилища на самом деле существуют.

Стивр грустно улыбнулся. Мог ли он подумать тогда, пять лет назад в Стринагарском ущелье, что солдаты, которые стояли с ним плечом к плечу, впоследствии будут никому не нужны, их выбросят на улицу, а сам он будет изгнанником?

Да кто ж в такое поверит? Все так нереально. Вернуть бы то время, встать бы опять в ущелье… А потом, когда они уничтожили проход, через который нечисть попадала в этот мир, залив его тоннами святой воды, свергнуть короля. Но он верил тогда, что этот мир можно как-то иначе изменить к лучшему. Он ошибался…

Крег был умнее и опытнее Стивра в таких делах, намекал ведь на подобное развитие событий. Дал понять, что тролли, если до драки междоусобной дойдет, поддержат отряды Стивра. Вот только Стивр его не послушал — сделал вид, что не понял. А ведь тогда за ним многие пошли бы. Крег предлагал ему телохранителей из числа троллей, но Стивр посчитал, что тем среди людей будет неуютно. Когда Крег увидел Габора, он подмигнул и сказал тихо, так чтобы телохранитель не слышал:

— Одобряю твой выбор. У него матушка или бабушка явно с троллем согрешила.

Да, сейчас бы несколько троллей Стивру очень пригодились.

Он шарил по полкам, открывал ящички стола, вытаскивал какие-то бумаги, складывал их в кучу на полу. Времени, чтобы просмотреть их, совсем не было. Стивр лишь смутно помнил о том, что там написано. В них встречались десятки имен. Письма от разных людей… Да инквизиторы даже долговые расписки от людей, которых Стивр и припомнить не мог, в доказательство их вины обратят! Найдут обязательно, утащат, словно демоны, в свои подземелья и начнут пытать. Попади эти клочки бумаги в руки к братьям из ордена — этим людям придется очень-очень скверно.

Он сгреб бумаги в охапку, точно опавшие листья, которые садовник каждую осень собирает в саду, и направился к камину. Тот уже прогрелся. От него веяло приятным теплом. Стивр любил сидеть возле огня в кресле, закутавшись в плед, и смотреть на пламя. Стенки дымохода почернели, покрылись сажей.

Листки бумаги все норовили выскользнуть из рук, разлететься по полу, спрятаться за портьерами или под креслом, только бы не попасться в язычки огня. Стивр скормил им одну охапку, потом другую, а когда все ящички в столе опустели и писем там больше не оставалось, он стал припоминать, что некоторые из них могут быть заложены между книжными страничками, и принялся потрошить их, точно рыбу. Иногда в кишках рыб находят жемчужины и золотые монетки. Недолго думая, Стивр бросил в огонь и несколько книг, потому что, найди их инквизиторы, у них не осталось бы никаких сомнений в том, что Стивр продал душу дьяволу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});