Серебряный вариант (Романы, повесть) - Александр Абрамов

Мартин рассуждает разумно. Но какую роль и в какой игре сыграет рекомендация? Может быть, этот замысел и разгадал Луи Ренье?

— Пасквы и Ренье здесь нет, — говорит Мартин. — Зато я вижу Бидо.

— Кто это — Бидо?

— Я тебе рассказывал. Второй гангстерский ферзь. Покупает голоса для «джентльменов».

— Где он сидит?

— За третьим столом слева от нас.

Я разглядываю толстяка с отвисшими розовыми щеками, в пиджаке из зеленого, «бильярдного» сукна. Жилет у него оранжевый, мятый, как иссохшийся апельсин. Он энергично играет в покер с какими-то столь же ярко расцвеченными типами.

— Это тот, из которого собираются сделать пудинг?

— Тот самый, — подтверждает Мартин.

— Не жалко. Меня тревожит исчезновение Луи.

— Меня тоже. Тем более, что Пасква поручил ему слежку за мной, а я как раз его и не вижу.

— Штучки Мердока.

— А может быть, инициатива Пасквы?

— Кто ты для Пасквы? В прошлом — человек, которого приказал задержать Мердок, а потом отпустил с миром. Сейчас — хроникер газеты «его величества». Не миллионер, не игрок и не сыщик. В общем, человек неопасный.

— Я видел, где и куда сгружались слитки.

— Никто не заметил, что ты видел. Иначе тебя давно убрали бы.

— Серебро скоро понадобится Мердоку. Для тех, кто шантажа не боится, или тех, кого шантажировать незачем. Вот тогда бы и пустить по следу полицию.

Мы продолжаем разговаривать, дожевывая знаменитые «аполловские» бифштексы. Что-что, а их здесь делать умеют. Жарят без масла на раскаленной плите, отлично сохраняя весь сок и нежность мяса, схваченного хрустящей корочкой.

В дыму и гомоне никто и не заметил, как в бар вошли двое с полицейскими автоматами. Мы увидели их, когда они были уже в центре зала. Идущий впереди — почти двухметрового роста, в застиранной клетчатой рубахе, с черным платком, закрывающим лицо до глаз. Второй — с открытым лицом, лишь старенькая студенческая каскетка надвинута на лоб.

— Луи Ренье, — тихо говорит Мартин.

— Где?

— Тот, что сзади.

Высокий вскидывает автомат и кричит на весь зал:

— Получай, Бидо!

Грохочет автоматная очередь. Но одним мгновением раньше шедший сзади Луи Ренье, перехватив свой автомат за дуло, ударил прикладом по рукам стрелявшего, и очередь проходит под столом. Стрелявший поворачивается, ударом тяжелого башмака сбивает спутника на пол и тут же выпускает по столику вторую очередь. Третью — в грудь пытающемуся подняться Луи. Это происходит буквально в считанные секунды.

— Сидеть смирно! — кричит стрелявший. — Мои люди у входа с оружием. Вы под прицелом. Кто двинется — срежут.

Затем он нагибается и шарит в кармане у Луи. Кладет что-то или берет?

Автоматы, направленные в зал от двери, видны всем.

— Десять минут не выходить из зала. Пристрелим на месте, — говорит убийца с черным платком на лице.

Никто не двигается. Мартин замечает вполголоса:

— Я узнал его.

— Кто?

— Наш друг, Чек Пасква. Под платком у него борода, и рост — два метра. Не ошибешься.

Стрелявший вместе с охранниками скрывается за дверью. Все сидят, как приклеенные к стульям. Бросаюсь к Луи, лежащему на полу в трех шагах от меня. Грудь его пробита тремя или четырьмя пулями. Крови немного, но смерть очевидна — сомневаться не приходится. Я успеваю сунуть руку в карман, заинтересовавший убийцу, и вынуть оттуда сложенный вчетверо лист бумаги. Не рассматривая, тут же прячу его за бортом сюртука.

— Убит? — спрашивает меня подбежавший юноша-официант, почти мальчишка, и пытается поднять опрокинутого на спину Луи.

— Не трогай. Мертв. Зови полицию, да поскорее. Я советник сенатора Стила, понял?

Юноша, торопливо вытерев запачканные кровью руки о фартук, срывается с места. Столик с убитыми окружают завсегдатаи кабака. Слышатся голоса:

— Это Бидо со своей тройкой.

— «Джентльменские» сборщики?

— Говорят. А кто им платит?

— Рондельцы или церковники, не знаю.

— У Бидо еще маклерское место на бирже.

— И две бильярдные у рынка.

— Не сторговались, наверно. Вот и хлопнули.

Я стою над телом Луи, чувствую щемящую боль в сердце. Словно кто-то проткнул его длинной булавкой. Меня охватывает чувство жалости и раскаяния. Ведь это мы послали парня на верную смерть. Позади меня стоит Мартин и наверняка чувствует то же самое. Подымаю автомат убитого и вынимаю обойму. Она пуста. Луи шел бок о бок с убийцей, не зарядив автомат. Почему? Его послали, приказали ему идти, а с какой целью, он, вероятно, даже не знал. Просто надеялся все выяснить, возможно предотвратить преступление. Бедняга не подумал, что за первой очередью убийцы может последовать вторая. И третья. Она и досталась ему. А вдруг его сознательно хотели любым способом задержать на месте преступления расплачиваться за содеянное: ведь полиции безразлично, стрелял он или не стрелял, все равно — пришел вместе с убийцами…

Мне ни терпится взглянуть на листок, взятый из кармана убитого, но я понимаю, что сейчас этого делать нельзя. Уже входят в зал в сопровождении мальчишки-официанта рослый полисмен с нашивками сержанта на темно-зеленом мундире и рядовой полицейский.

— Все видели убийство? — спрашивает сержант у собравшихся вокруг столика.

— Я, как начали стрельбу, ничего не видел, — нехотя говорит один.

— Дымно здесь, — говорит другой. — Я поодаль сидел.

— Не разглядел как следует. Стрелял мужчина с черным платком на лице.

— А этого кто убил? — Палец сержанта обращен к телу Луи.

— Он же и убил, — заявляет мальчишка-официант. — Третьей очередью. Первой помешал этот парень — стукнул автоматом его по рукам; второй он сбил этих за столиком, а третью всадил в парня. Я все видел, в двух шагах от стойки был.

Сержант записывает имя и адрес официанта и, оглянувшись, спрашивает:

— Кто подтвердит слова свидетеля?

Все молчат, мнутся, никому не хочется тащиться в полицейский участок.

— Дымно было, — повторяет кто-то уже сказанное. — Мутно. Разве увидишь?

Я показываю сержанту служебную карточку.

— Полностью подтверждаю слова свидетеля.

— И я, — добавляет Мартин.

Сержант козыряет и записывает наши имена и должности. А Мартину говорит, уверенный в своем полицейском всесилии:

— Не давать ничего в газету без разрешения инспектора. Иначе — штраф.

Вероятно, он заботится о репутации заведения или даже состоит на жалованье у хозяев. Мне это, в общем, безразлично, но самоуверенность его я быстро сбиваю:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});