Даже не мечтай! (СИ) - Соболянская Елизавета

Черного единорога он сам проводил до комнаты и взял его нехитрый скарб:

— Иди за корзинкой, будет безопаснее, если это отнесу я, — сказал он, взвешивая в руках небольшой тюк из покрывала. Основное место в нем занимали купленные ими в городе книги.

Телега уже стояла на месте и пара юнцов укладывала в нее какие-то непонятные свертки. Иссиэль вновь восхитился разумностью княжны. Начни мальчишки таскать расшитые кожаные сундуки из ее приданого и во дворе тотчас собралась бы толпа любопытных. А тут какие-то невнятные тряпки, корзинки, не то белье стирать повезли, не то мусор выбрасывают.

Перехватив одного парнишку, Иссиэль сунул ему лакричную конфету и попросил, как закончат отогнать телегу к перекрестку:

— Там меня подождешь. Если все сделаешь хорошо, получишь новую книжку!

Парень просиял, а остальные поскучнели и принялись подкалывать товарища. Впрочем, грозного взгляда советника хватило, молодые единороги разбежались, а парнишка, назначенный возницей, повел коней к распахнутым воротам.

Иссиэль и Блекрайн медленно поднялись на холм. Юноша нес корзинку с приношением и нервно ощупывал пояс.

— Кольцо приготовил? — спросил лорд, замедляя шаг.

Девушки собираются долго, так что время поговорить было.

— Приготовил, — в волнении облизывая пересыхающие губы отвечал Блекрайн.

— Молодец! — лорд хлопнул жениха по плечу, и пояснил: — Омиллон не глупышка, она знает, что ты ее любишь и без подарков, но если мужчина не может сделать подарок своей женщине, он перестает себя уважать, — наставительно сказал Иссиэль.

И тут же почувствовал себя глупо. Ему бы кто сказал такое тогда, когда он пытался ухаживать за подобранной в лесу дворянкой. Она уверяла, что ей ничего не нужно, и он ей верил — приходил с пустыми руками или с букетом цветов для украшения храма. А потом однажды пришел и получил приглашение на свадьбу. Она ласково улыбалась, называла его лучшим другом и звенела парой золотых браслетов с колокольчиками. Он понял. Ей хотелось того, чего у нее не было — украшений, дорогих платьев, духов и кружев, а он дарил только внимание. Тогда обиженный на слишком позднее осознание, он и начал строить дом. Большой, красивый, в укромном месте долины. С мечтой, что приведет туда женщину, которую полюбит.

Встряхнувшись, единорог обнаружил, что они уже стоят у двери храма. Мужчины вошли внутрь и были встречены жрицей. Она улыбалась им так светло, что на сердце у Иссиэля стало полегче. Он поступил правильно. Лилии надо учиться. Ее место среди родных, в Доме Саты. Пусть его дом станет гнездышком для этой пары, они тоже заслужили кусочек счастья.

Княжна появилась через несколько минут. Платье, пошитое по моде ее племени, сочетало тончайшую кипенно-белую кисею и гранатовый бархат, расшитый золотыми узорами. Распущенные волосы прикрывала бархатная шапочка, а с нее почти до земли легко дымкой спускалась вуаль.

Блекрайн тотчас рванул навстречу невесте, сжал ее руки, заглянул в глаза и они замерли безмолвно разговаривая друг с другом.

Очарование момента все длилось и длилось, пока в него не ворвался немного ворчливый звонкий голос:

— Так, котятки, я уже не молода и, ноги у меня устают быстро! Иссиэль! Растаскивай их, и будем начинать церемонию.

Лорд виновато улыбаясь отвел Блекрайна к алтарю. Девушка должна была идти сама, доказывая свободу выбора.

Жрица встала перед белым камнем, подняла руки, наполняя их солнечным светом, потом развернулась и окутала сиянием стоящего чуть впереди Блекрайна. В тот же миг на гладком камне пола вместо юноши встал единорог.

Черная шкура, черные глаза, черный рог пугающе и грозно глядящий ввысь. Иссиэль прикинул размеры жеребца и снова мысленно покачал головой — так не бывает!

Церемония продолжалась. Повинуясь знаку жрицы, к единорогу подошла княжна. Лорд отметил, что на фоне черного единорога высокая и статная княжна смотрится изящной праздничной куколкой из тех, что дети любят вешать на елку.

Что делать дальше, девушка не знала и, лорду пришлось подсказывать. Следуя ритуалу, она опустилась на пол, и Блекрайн осторожно опустил тяжелую голову на ее колени. Венок из полевых цветов надетый на черную шею жеребца завершил соединение любящих. Сияние мягко усилилось и пропало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну вот, котятки, поздравляю вас! Много вам шумных мальчишек! — пожелала жрица, и странно хихикнула.

Юноша встал и поднял свою жену. Иссиэль смотрел на держащихся за руки, сияющих молодоженов и немного завидовал. Потом опомнился:

— Блек! Кольцо!

Парень смущенно улыбнулся и достал из поясного кармашка резной кусочек мрака:

— Омиллон, у нас принято, чтобы жена носила не золото, или серебро, а кольцо из рога своего супруга. Примешь ли ты этот дар от меня?

— Приму с радостью, — княжна протянула руку и черный надел на нее кольцо.

— Я знаю, что у вас первым подарком невесте является браслет, прости, что дарю его тебе только сейчас, — с этими словами парень вынул из другого кармашка массивный серебряный браслет, усыпанный мелкими камушками гранатов.

Омиллон приняла и этот дар, позволив супругу защелкнуть тяжелую створку на левом запястье.

— В своей стране ты княжна, и твою голову должен украшать венец… — Блек не договорил, просто вытянул из пояса гибкую сребристую полосу, свернул, щелкнул замком и в его руках засверкала маленькая княжеская корона. Ровно пять розеток из гранатов и жемчуга соединялись в кольцо гибкой лентой из витых звеньев. Венчик лег вокруг шапочки, и из глаз новобрачной скатилась одинокая слезинка. Блекрайн поймал ее губами, и через минуту молодые нежно целовались, а жрица посмеиваясь советовала Иссу быстрее довести их до кровати и не развращать ее тихую старость.

Белому действительно пришлось выводить парочку, держа каждого за руку, как младенцев. Спустившись с холма, они дошли до телеги. Иссиэль поблагодарил молодого возницу, вручил ему обещанную книгу и направил коней к яблоневым садам, громко рассуждая о приказе леди привезти в замок запас сидра и джема. Молодой единорог убежал, и едва стих грохот его копыт, лорд спрыгнул с телеги и повел коней в сторону по едва заметной тропке.

До его дома добирались почти час. Было жарко, гудели слепни, приходилось протискиваться по узкой тропинке среди кустов, но, когда они наконец добрались и Блекрайн и княжна замерли в восхищении. Сначала из узорных теней леса выступила простая каменная ограда, не слишком высокая, по грудь взрослому человеку. Некоторое время они ехали вдоль нее, потом увидели распашные ворота, украшенные узорчатой ковкой.

Иссиэль приложил ладонь к воротам, и они начали раскрываться, следуя его жесту. Неторопливо пропустив гостей вперед, лорд вошел, оглядывая все хозяйским взглядом. Поморщился, увидев забытые жерди, приготовленные для изготовления шпалер, порадовался, увидев зеленые ягодки на маленьких кустиках обрамляющих участок, отведенный под сад. Поправил вывернутый колышек, оценил взглядом целостность крыши, а потом подвел молодую пару к удобному широкому крыльцу:

— Добро пожаловать в мой дом!

— Лорд Иссиэль, какое чудесное здание! — Омиллон прижала руку к груди, любуясь строением.

Ей он понравился потому, что был пристроен к огромному каменному «зубу» и тем напомнил родные пещеры.

Блекрайну дом тоже понравился, но другая его часть — просторная веранда в тени деревьев, размеченный сад, еще не разработанный огород. Иссиэля похвалы немного смутили, но он быстро вернулся к практической нотке:

— Устраивайтесь. Слуг нет, про дом никто не знает. Я буду приезжать раз в неделю, привозить продукты. Может, успеете пару грядок до зимы посадить, а потом что-нибудь придумаем. Выгрузив вещи на крыльцо, Иссиэль уехал, даже не взглянув, как Омиллон и Блекрайн держась за руки входят в новый дом. Он радовался за них, но огорчался, что не сумел сам ввести в этот дом молодую хозяйку. Такую собранную, серьезную, со слегка торчащими из «короны» короткими прядками каштановых волос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 8

Время шло, время летело. Поначалу, занятая учебой Лилия не замечала его бешеного бега. Но однажды после тяжелой операции она вышла в сад и увидела там лужи, полные желтых листьев. Мокрая потемневшая скамейка не давала присесть и вытянуть гудящие ноги. Постояв под раскидистым деревом, девушка ощутила, что продрогла, а когда ее рука потянулась нервно поправить короткую прядку, вдруг поняла, что волосы надежно собраны в пучок.