Расстрельщик - Владимир Гриньков

– В то время чистки шли одна за другой, – сказал он после паузы. – Мне предложили на выбор: или оставляю службу, или уезжаю из Москвы. Я решил послужить.

– Чем же вы занимались в Антипаюте?

Корнеев даже опешил. Он впервые встретил человека, который, раз услышав в разговоре незнакомое сложное название, был способен без усилий его вспомнить и воспроизвести.

– В основном работой оперативного характера.

– Это ваш профиль? – уточнил Молотов.

– Нет. Вообще-то я – аналитик.

– Я думаю, вам будет сложно освоиться у нас, – без разочарования, даже как бы равнодушно сказал Молотов.

– У меня хорошая подготовка. И я ничего не забыл там, на Севере. При стрельбе «сотку» делаю без труда плюс навыки оперативной работы. Ведь все это можно проверить.

– Проверим, – кивнул Молотов. – Проверяльщики у нас знатные.

Помолчали. Молотов думал о своем. Корнеев терпеливо ждал. А человек за его спиной все еще не проронил ни слова. Так хотелось обернуться и взглянуть на него. Но еще не представилось повода.

– Как же вы в Москве оказались? – снова вспомнил о госте Молотов.

– Всю жизнь на Севере не проживешь. У меня до поры не было мысли возвращаться в Москву, но в прошлом году приехал в отпуск, случайно встретился со старым знакомым, со Свечиным. Он предложил идти к нему в «Вальтер». Я еще подумал некоторое время – и написал рапорт об отставке.

– Так вы сейчас в отставке?

– Уже три месяца.

Сейчас разговор шел в струю. И про встречу со Свечиным, и про отставку – это пусть проверяют, здесь Корнеева не зацепить.

– Жилье у вас в Москве есть?

– Нет пока.

– А где живете?

– У родственников. Родители жены готовы разменять квартиру…

– Мы вас будем проверять, – внезапно сказал Молотов, прерывая собеседника.

Корнеев кивнул, давая понять, что нисколько в этом не сомневался.

– Сейчас вы пройдете с начальником отдела безопасности нашей фирмы, – Молотов кивнул за спину Корнееву, – заполните бумаги, которые требуются. Заодно обговорите вопрос оплаты. К работе приступите с завтрашнего дня. У нас не хватает людей, так что проверку будем проводить по ходу дела.

Будь Корнеев сейчас один, он непременно расплылся бы в улыбке. А может, даже счастливо рассмеялся бы. Потому что все устраивалось просто великолепно. Еще час назад жизнь виделась ему в мрачных тонах.

Молотов попрощался, давая понять, что говорить им больше не о чем. Человек у дверей поднялся с дивана, пружины скрипнули. И Корнеев обернулся. Чувство, которое он испытал, нельзя было назвать даже потрясением. Это было нечто сродни ужасу.

Перед ним стоял начальник охраны «Росэкспорта» – Захаров, собственной персоной.

Глава 31

Они молча, не обменявшись ни словом, прошли по коридору. Захаров шагал, сжав губы, отчего его лицо стало неприятным и строгим. Корнееву хотелось смять охрану и вырваться из превратившегося в ловушку особняка. Вошли в какой-то кабинет, где никого не было. Захаров захлопнул дверь и надвинулся на Корнеева, так что тому пришлось даже отступить. Корнеев подался назад и наткнулся на стену.

– Что за маскарад, Вадим? – спросил Захаров, зло щуря глаза.

Источаемую им недоброжелательность Корнеев ощущал почти физически. Нечто холодное и липкое – так ему представлялось.

– Я объясню…

– Ты чей? – резко спросил Захаров.

– Не понял.

– Кто тебя сюда заслал?

– Я сам.

– Врешь!

– Я сам, – упрямо повторил Корнеев.

Сейчас он увидел Захарова таким, каким не видел никогда прежде. И внутри стало холодно и пусто, как бывает, если внезапно наткнешься на змею.

– Я ухожу, – сказал Корнеев.

– Откуда?

– С прежней работы. И мне нужно куда-нибудь приткнуться, чтобы кушать хлеб с маслом. Попал к вам. Что тут странного?

Мозг работал лихорадочно, на ходу выстраивая последовательность причин и следствий.

– Странно то, Вадим, что я услышал от тебя в кабинете у Молотова. Ведь это липа все. Типичная легенда.

У них были одни учителя. И это создавало для Корнеева трудности.

– Вешать лапшу – не моя стихия, – сказал Корнеев. – Но сегодня пришлось.

– Зачем? – зло спросил Захаров.

– У меня подписка о неразглашении.

Захаров закатил глаза и шумно вздохнул. Его не так легко было провести.

– Уходи, – сказал Захаров. – Я тебя отпущу, но только скажи сначала, кто тебя послал.

– Я сам.

– Кто тебя послал?! – взорвался Захаров, брызжа слюной. – Я должен знать!

Он отвечал за безопасность «Росэкспорта» и уже понял, что означает появление здесь Корнеева. Их обложили и теперь станут достреливать. И он хотел знать, кто это будет делать.

– Я тебе сейчас кое-что скажу, – пообещал Захаров, приблизив к Корнееву побелевшие от бешенства глаза. – Если бы это был не ты… Если бы кто другой…

Он был взбешен, но что-то все-таки мешало ему закончить фразу. Корнеев уже начал догадываться, но не хотел пока проявлять инициативу. В его положении полезнее изображать недоумка.

– Если бы не я, – спросил Корнеев, – тогда что?

– Я бы из лазутчика жилы вытянул по одной.

Не пугает, понял Корнеев. Так и было бы.

– Уф-ф, какие страсти! – разрешил себе чуть-чуть улыбнуться Корнеев. – Что у тебя за трудности, Паша? Я вижу, что пришел наниматься не туда.

Захаров не принял его дружелюбного тона. Было заметно, что поспешно просчитывает варианты. Наконец нашел такой, который позволял обойтись наименьшими потерями.

– Ты не знал, что я здесь?

– Не знал, – кивнул Корнеев. – Иначе, конечно, сначала посоветовался бы с тобой.

Захаров нервно махнул рукой, словно давая понять, что нечего с ним юлить: он уже все понял и бесполезно пытаться его провести.

– Дела наши плохи, я вижу, – сказал Захаров. – Нас обложили, идет настоящая война.

Вот оно, то, о чем догадался Корнеев. Захаров почуял их обреченность и надеется выпутаться с его, Корнеева, помощью.

– Это случайность, Вадим, – продолжал Захаров, покусывая губы, – то, что мы с тобой сошлись на узкой дорожке. Я – за этих, ты – за тех, такое случается в жизни. Но можем разойтись с миром, если поможем друг другу.

– Я – ни за кого! – поспешно вставил Корнеев, и опять Захаров махнул рукой – не надо, мол, тратить время на ложь, все слишком серьезно.

– Я обязан заняться тобой, Вадим. Это мой долг. Я должен был бы выбить из тебя все, что ты знаешь. На войне как на войне. Но я предлагаю сделать иначе. Ты уйдешь отсюда целый и невредимый. Но сначала скажи, кто тебя послал. Я должен знать, откуда ждать удара.

Это была сделка. И крах всей операции, разработанной Корнеевым.

– Почему ты мне не веришь? – спросил Корнеев.

– Потому что у меня есть кое-какой опыт.

– Я не хочу тебе зла, Паша. Ты чем-то встревожен, но это не мои заботы. Я все объясню тебе. Рита давно хотела, чтобы я ушел с той работы. Ты же в курсе.

Захаров промолчал. Стоял набычившись.

– Она мне все уши прожужжала, Паш. Меня постоянно нет дома, еще командировки эти бесконечные – у кого хочешь терпение лопнет. Кроме всего, зарплата у меня ведь совсем никудышная. Нет, Рита умница, ни разу даже не попрекнула, но у меня самого все-таки совесть есть. И решил – уйду. Свечин предлагал, я через него и стал устраиваться. У него вот такая папка с перечнем фирм, иди куда хочешь, а «Росэкспорт» оказался удобно расположенным. И еще – в заявке не было требований по специализации. Меньше риска, что завернут.

Корнееву показалось, что какие-то зерна сомнения он посеял. Но этого было мало.

– Почему ты пришел с легендой? – спросил Захаров.

– Меня посадят, Паш, если я скажу, где работал прежде. Говорю – подписка.

– А сказать все-таки придется.

Захаров поднял глаза, и, когда их взгляды встретились, Корнеев понял: отмолчаться не получится.

– Только как родственнику тебе говорю, – сказал Корнеев. – Я эти годы проработал в ФАПСИ, в закрытом аналитическом центре. Возглавлял сектор противодействия, так это у нас называлось.

Все сочинял на ходу и сам чувствовал – не то, все плывет и рвется прямо на глазах, но слишком велико было желание спасти операцию, которая стремительно неслась к бесславному концу. Наблюдать за этим, бездействуя, он просто не мог.

Захаров потер лоб. У него сейчас было лицо старого и больного человека.

– Ладно, – сказал он после долгих и мучительных раздумий. – Давай закругляться. – Ткнул пальцем в грудь Корнееву: – Уходи. Больше мне от тебя ничего не надо.

Поддался и поверил. Уже хорошо. Теперь надо осторожненько, чтобы все не испортить, понял Корнеев.

– Э-э, нет. – Позволил себе засмеяться. – Я от тебя никуда не уйду, Паш. Не знаю, чего ты там себе напридумывал, но я чист, и мне врать почти совсем ни к чему.

– Ты и сам не представляешь, куда лезешь.

Корнеев как раз это себе очень хорошо представлял. Особенно теперь, после разговора с Захаровым. Но опять избрал вариант с недоумком.

– А куда я лезу, Паш?