Операция "У Лукоморья" - Олег Шелонин

— Дело хорошее, — одобрил воевода, — но обороноспособность посада рушить не дам!

Петух огляделся. Вокруг терема уже начал образовываться пустырь. Орлиный взор воеводы упал на терем боярина Жана де Рябье. Ваньку Рябого Никита Авдеевич не переваривал органически, а после того как тот вернулся из лягушачьих стран изнеженным прыщеватым хлыщом, просто на дух его не переносил. После кончины отца Ванька занял его место в боярском кругу. Василиса, падкая на все новое, пригрела родовитого отпрыска, а тот возомнил о себе бог весть что, принялся всех поучать да советы давать. Умудрился влезть и в дела ратные, заимев по скудоумию кровного врага в лице батюшки воеводы.

— Разбирайте, орлы, вон те хоромы, — скомандовал петух и опустил свой клюв в ближайшее ведро.

Орлы не заставили себя долго ждать и принялись резво раскатывать по бревнышку отчий дом зарвавшегося француза. Трубка Алхимериуса вздрагивала от напора «эликсира», рвущегося наружу. В ведра хлестала раскаленная струя, сквозь которую профыркивались ароматные клубы пара.

— Ведра кончаются! — запаленно дыша, сообщила Левая.

Чебурашка заметался.

— Вон там еще чан есть — Рука домового показывала на баньку для посадской челяди. — Ведер на сто будет, — зачем-то добавил он.

Дракон метнулся в указанном направлении и подтащил чан к костру. Процесс производства «эликсира» возобновился. Головы Горыныча вновь ритмично замелькали между колодцем и трубкой Алхимериуса. Терем Жана де Рябье был тоже не вечен, и пока Никита Авдеевич и Чебурашка заинтересованно поглядывали на верхние этажи терема Василисы, Центральная самоотверженно работала в режиме огнемета.

— Скорее там… — просипела она. По всему было видно, что Центральная выдохлась. Из ее пасти вырвался слабенький язычок пламени, лениво лизнул черный, изрядно прокопченный бок чана и взорвался нестерпимым жаром.

— Где Иван? — Из-под котла выглянула малиновая мордочка Саламандры.

Чан забурлил. Из трубки со свистом рванул сивушный пар.

— Воды! — заорала Центральная и первая метнулась к колодцу.

— Не надо! — заорала Саламандра и завертелась под чаном в поисках лазейки. Хвост Горыныча, свившись кольцом, перекрыл все пути отступления юркой ящерке, в то время как головы в бешеном ритме циркулировали между колодцем и трубкой.

— Чебурашка! Не успеваем! — Левая подхватила пустое ведро и подсунула его под трубку Алхимериса, откуда уже не капала и даже не текла, а хлестала раскаленная огненная жидкость, расшвыривая вокруг тучи брызг. Полные ведра опрокидывались в позаимствованный из бани чан, который наполнялся с невиданной скоростью.

— Ну, милая, еще! — радостно кричала Центральная в восторге от такой поддержки. Саламандра, сообразив, что вода предназначена не для нее, успокоилась и решила заглянуть, что там такое Горыныч кипятит с ее помощью.

— Куда?! — грозно зарычала Центральная.

— Ивана варишь? — кивнув в сторону котла, уважительно спросила Саламандра. — Молодец. Эх, опоздала я. А так хотелось у Кощея спор выиграть.

И тут «сырье» кончилось. Перестало хлестать, течь, капать. В воздухе запахло паленым.

— Шабаш! — решительно сказала Центральная. — А то аппарат испортим. А Ивана не тронь! — Три пары глаз с трех сторон грозно уставились на Саламандру.

— Да нет, что ты! — замахала лапами ящерка. — Кушайте сами. Я вообще-то вегетарианка. Дубок там, ель, сосну, березку очень люблю…

— Это что тут у нас за любитель природы объявился? — Заспанный, сердитый Илья спускался по ступенькам, дуя на раскалившийся «звоночек». Кто такая? Партия «зеленых»? А почему морда красная?

— Я Саламандра, — гордо подбоченилась ящерка.

— Ты представляешь, папа, эта гнида на тебя наезжает, — загалдели головы.

— Наезжает? — Илья протиснулся поближе к костру. — За наезд отвечать придется. Будем мочить!

Драконьи морды дружно нырнули в колодец.

— Не надо, — запаниковала Саламандра, с головой зарываясь в едва тлеющие угольки под чаном.

Илья, сам себе удивляясь, жестом остановил Центральную, готовую выплеснуть в костер первую дозу «мочиловки». Почему-то в этом мире ему никого не хотелось мочить. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Однако Саламандра — противник серьезный. Если здесь хорошо полыхнет, третью ночь придется высиживать на пепелище. В голове промелькнули основные методы вербовки и перевербовки потенциальных противников. Их было множество: шантаж, устрашение, спасение от «неминуемой» смерти, хорошая выпивка с задушевной беседой, наконец, элементарный подкуп. Все зависело от индивидуальных качеств вербуемого. Илья, недолго думая, решил пройтись по всему списку. Комплексный метод осечек, как правило, не давал.

— Ползи сюда, — строго сказал он Саламандре, — допрос снимать буду.

— Ты сам-то кто такой? — Из-под пепла осторожно выглянула малиновая мордочка Саламандры.

— Иван, — коротко представился Илья.

— Вот те на! — искренне удивилась Саламандра, уставившись на днище чана. — А там кто?

Капитан вопросительно посмотрел на своих друзей.

— То тебя некасаемо! — сердито кукарекнул Никита Авдеевич ящерке.

— Ты на вопросы отвечай, — поддакнул Чебурашка, старательно уходя от скользкой темы.

— На какие вопросы? Меня еще ни о чем не спрашивали.

— Спросим. — Илья присел на корточки, с любопытством разглядывая светящуюся малиновую мордашку. — Откуда тебя к нам занесло? С чем в гости пожаловала?

— От Кощея, — честно призналась ящерка. — Только не в гости… драться с тобой пришла.

— Ясненько. На Кощея, значит, работаешь.

— Еще чего! — возмутилась Саламандра. — Я сама по себе, он сам по себе.

— Не въехал, — искренне удивился капитан. — Тогда чего тебе из-под меня надо? Где я тебе дорожку перебежал?

Саламандра села на хвост и задумалась.

— Вообще-то нигде. С Кощеем просто поспорила, что одолею тебя запросто.

— На что спорили?

— На замок его.

— А на фига он тебе?

— Палить буду.

— Ну ты и дурная, — засмеялся Илья, — он же каменный. Там гореть нечему.

— Не может быть! — ахнула ящерка.

— Горыныч, подтверди.

Головы, выполнявшие в данный момент функции огнетушителей, что-то невнятно забулькали, одобрительно кивая.

— Надул тебя Кощей. Ясно?

— Меня?!! Какой-то зеленый мальчишка…

— Это кто мальчишка? — обиделся капитан, приняв последнюю реплику на свой счет.

— Кощей!

— Пацан, — безоговорочно согласился Илья, дуя на крест. Цепочка уже начала жечь руки. — И вредный, гад, все на порядочных людей наехать норовит. Видать, в детстве пороли мало. Давай ему по репе настучим.

— Отвали! — полыхнула огнем Саламандра. — Не то я тобой раньше, чем Кощеем, займусь. МЕНЯ, — вновь завопила ящерка на пронзительно высокой ноте, порой переходящей в ультразвук, — В КОТОРОЙ ГОРИТ ЧАСТИЦА ЗВЕЗДНОГО ОГНЯ, ЗАЖЖЕННОГО САМЫМИ МОГУЧИМИ МАГАМИ АТЛАНТИДЫ!!! — Накрутив себя подобным образом, Саламандра начала разбухать на глазах. Котел зашатался на своих опорах.

Горыныч, взбешенный таким непочтительным отношением к «папе», включил водометы. К небу рванул обжигающий пар, и Илья понял, что комплексный метод с треском провалился. Он допустил роковую ошибку, подначивая такого взрывоопасного противника. Взбесившейся Саламандре вода была по барабану. И тут в дело вступил Горыныч.

Он был взбешен не меньше, а потому на данный, момент ему была по барабану Саламандра.

— Ты на кого тянешь? — рявкнула Центральная.

— Да папа таких, как ты, в бараний рог крутит! — Правая понеслась к колодцу на дозаправку.

— Он звезды с неба срывает и об таких, как ты, тушит! — Левая помчалась вслед за Правой.

Демарш Горыныча возымел свое действие. Саламандра перестала верещать.

— Вы хотите сказать — он сильнее магов Атлантиды?

— Да в гробу я видал твоих магов, — не на шутку рассердился Илья.

— От кого ж ты свой род ведешь, если магов в гробу…

— От Адама и Евы, — отрезал капитан. «Блин! Что горожу? Хотя в принципе правду сказал». Правда сразила Саламандру наповал.

— С ума сойти… — Ящерица как-то быстро сникла, съежилась и опала до прежних размеров.

— Иван, — послышался робкий шепот из-под котла.

— Зови его папой, — кукарекнул Никита Авдеевич.

— Папа, — Саламандра умоляюще смотрела на Илью, — возьми в ученики.

— Вообще-то преподаватель из меня хреновый, — честно признался капитан, накидывая на шею крест, мгновенно остывший до температуры окружающей среды. «Ну надо же, никак на халяву пронесло». — Да и не школу я здесь открываю. Мне не ученики, а товарищи нужны. Братья, так сказать, по оружию.

— Я согласна, — запрыгала под чаном ящерка.

— С чем?

— Братом по оружию быть.