Превратности судьбы - Загадка author.today

себе и накрыл губы своими, заставив сердце Айлы бешено биться. Ноги ее ослабели, а руки, словно сами по себе, нащупали завязки его штанов.

Конюх отстранился и, перехватив ее пальцы крепкой рукой, сжал их до боли. Циркачка всхлипнула от неожиданности и посмотрела на него затуманенным от страсти взглядом. Аск провел рукой вверх по её ноге. Отметая все сомнения, Айла быстро справилась с завязками и, задрав платье, сама бесстыдно прижалась к мужчине. Конюх легко поднял её за бедра, Айла с готовностью развела ноги и оседлала его.

Почувствовав его внутри себя, она непроизвольно застонала и крепко обвила Аска ногами. На какое-то время для них двоих мир вокруг перестал существовать. Аск оказался отменным любовником, а у неё давно не было мужчины.

Позже, когда наступила разрядка и страсть улеглась, на поляне повисло неловкое молчание. Оба поправляли одежду, не глядя друг на друга.

— Уходи, — наконец сказала Айла. — Мы взрослые люди, так бывает. Не стоит говорить Урсуле.

Циркачка осталась на поляне одна. Она долго сидела у ручья, обратно вернулась затемно.

Глава 10

Фагос встретил бродячих артистов проливным дождем и резким ветром, будто и не стояли совсем недавно погожие дни. Фургоны пока поставили недалеко от городских стен, лошадей не стали распрягать. Хозяин цирка по непогоде отправился в городскую магистратуру за разрешением на выступления. Цирковые поделились с Эвианом, что это может затянуться надолго, поэтому он, оставив Горлину под присмотром Айлы, тоже пошел в город.

Горлина с нетерпением ждала возвращения Эвиана, они давно обговорили, как будут дальше добираться до Шебея. Фагос и Шебей — портовые города, нужно только устроиться на ближайший корабль, идущий в правильном направлении. Несколько дней — и они на месте. Последнее время девушка с нетерпением ждала, когда они уже доберутся. Там бабушка, там ее любят и ждут, там привычные удобства, можно спать не в повозке, а на нормальной, удобной кровати, на чистой постели, мыться теплой водой, вкусно есть. Но в то же время, едва Эвиан выполнит клятву, которую дал Ивону, он станет свободным и уйдет из её жизни. За время их путешествия Горлина привыкла, что он всегда рядом, надежный и молчаливый.

— О чем задумалась? — Голос Айлы вырвал её из грустных мыслей. — Еще немного, и ты здесь такую же сырость разведешь, как и на улице.

— Мы скоро расстанемся, вы здесь останетесь, мы дальше поедем…

— Вся жизнь — это встречи и расставания, не стоит каждый раз плакать из-за этого! — Айла обняла девушку и прижала к себе. — Просто помни о хороших людях и всегда желай им добра, а злых забывай, не держи их в своем сердце. Я, например, всегда буду тебя помнить, и детям про тебя расскажу.

— У тебя же нет детей? — удивилась Горлина.

— Будут, я еще не старуха, — улыбнулась циркачка.

Хозяин пришел только к вечеру, вымокший до нитки, но довольный.

— Завтра с утра станем на городской площади, — объявил он, — место денежное, сборы будут хорошими. Перезимовать будет с чем.

Эти слова были встречены одобрительным гулом. Горлина тоже поддалась общей радости и захлопала в ладоши.

— Ну что, не передумала в труппе остаться? — спросил подошедший к ней хозяин. — Подучишься немного, чтобы не только шарики и кольца подкидывать, а еще и ножами жонглировать. Зрители ради тебя одной к нам ходить будут…

Девушка отрицательно помотала головой.

— Смотри, не пожалей потом.

Вскоре появился Эвиан, промокший и уставший.

— Нам повезло, есть корабль, через два дня отправляющийся в Шебей. Правда, судно торговое, пассажиров не берут. Но я договорился с капитаном, меня возьмут матросом и, вместо жалования, тебя берут единственным пассажиром.

Горлина от радости крепко обняла Эвиана.

— Как хорошо! Я так рада! — воскликнула она и тут же погрустнела. — Только ты ведь уйдешь?

— Да. Есть незакрытые долги.

— Я понимаю, — девушка вздохнула и отвернулась. — Хоть иногда, если сможешь, пришли мне вестника.

Мужчина нежно взял её за плечи, повернул к себе.

— Если у меня все получится, я буду просить тебя стать моей женой, — твердо сказал он.

Горлина улыбнулась сквозь слезы.

— Правда?

— Правда…

Дождь ночью прекратился и, как только открыли городские ворота, цирковые фургоны въехали в Фагос.

Сразу чувствовалось, что это столичный город, хоть он и был всего лишь столицей провинции. Высокие добротные дома вдоль улиц были оштукатурены и выкрашены в светлые цвета, повсюду стояли нарядные, желтые с золотыми куполами храмы Солнца. Огромная городская площадь, на которой легко смогли бы разместиться целых два цирка, встретила их гулкой пустотой и, по раннему времени, полным безлюдием. Повозки с фургонами остановились, цирковой люд дружно высыпал наружу. Без лишних разговоров все принялись споро доставать, раскладывать и устанавливать огромный расписной шатер, который должен стать на несколько месяцев их домом. Вскоре город начал просыпаться, на площади появились зеваки, с интересом наблюдающие за работой циркачей. Вездесущие мальчишки крутились под ногами и предлагали свою помощь за возможность посмотреть представление бесплатно.

Горлина вместе с остальными женщинами тоже помогала растягивать жесткую парусину, распутывать веревки, носила не слишком тяжелые вещи. За общим трудом время пролетело незаметно, к полудню успели установить и закрепить столбы, на которых будет накинут купол, и начали натягивать парусиновые стены. Хозяева ближних таверн при виде фургонов оживились, предчувствуя большую выручку от зрителей и самих артистов.

Хозяин зорко следил за установкой, подбадривая и поторапливая остановившихся для отдыха циркачей крепким словцом и ласковой руганью. Стало известно, что в полдень на площадь приведут преступников для суда и наказания, сразу после чего циркачи дадут первое представление. Зрители с одного зрелища сразу перейдут к ним, для другого. Поэтому, одновременно с цирком, на другом краю площади рабочие неспешно сколачивали деревянный эшафот. Следующий день обещал хорошую выручку, и хозяин не собирался ее терять.

Шатер ставили до глубокой ночи, остались только мелкие недоделки, которые можно было исправить лишь при дневном свете. Пока одни циркачи работали, другие репетировали свои номера. Хозяин пообещал Эвиану расплатиться после первого представления, поэтому они с Горлиной все еще оставались в цирке. Правда он уже с утра побывал на корабле и подтвердил, что до вечера они явятся на борт, на что капитан небрежно ответил, что времени у них до рассвета следующего дня.

Приближался полдень, народ стягивался на площадь, заполняя все пространство. Какие-то горожане разместились на крышах, другие забирались на плечи друг другу, чтобы лучше видеть происходящее. Цирковой люд, тоже не лишенный любопытства, вышел на площадь поглазеть на редкое развлечение.

Наконец, часы на башне городской ратуши пробили полдень, затрубили трубы