Добро пожаловать на Олимп, мистер Херст - Кейдж Бейкер

Любопытно, но Джебеш не нарушил своими действиями даже законов смертных, которые поймут опасность вмешательства в законы наследственности гораздо позднее и запретят только в 2093 году.

Я же прекрасно знал, какую угрозу оно может в себе таить. Теперь я понял, почему, увидев Уильяма Рэндольфа Херста, я захотел, поджав хвост, броситься наутек, как это делают некоторые из учуявших меня собак.

У меня перед глазами замелькали последние изображения: ребенок, превратившийся в высокого молодого человека с необычным неземным голосом и инфантильностью, беспокоившую его родителей… А потом мне без всякого предупреждения доли сигнал: "Обстоятельства чрезвычайной важности! Корректировать и модернизировать! Генеральный директор службы операторов Эгей". Тот же категорический приказ, что поступил и Джебешу…

Что мне оставалось делать?! У меня не было выхода…

Я повесил трубку, убрал коммуникационное устройство, надел стерильные перчатки и взялся за скальпель.

А что я, собственно, волнуюсь?! Через несколько минут все будет готово. Вряд ли Херст успеет наломать дров за лишних восемнадцать лет жизни… Судя по всему, его необычная генетика не передалась его сыновьям, а сам он, кажется, не принес никому никакого вреда. В общем и целом он был неплохим человеком. Денег у него куры не клевали, он был полон энтузиазма и жизненной энергии, мог похвастаться железной волей и непоколебимой верой в собственные силы, способен мыслить гораздо шире обычного человека… Но я помнил таких же энергичных и способных людей, которые приносили Компании большую пользу в незапамятные времена, не нашедшие отражения в письменной истории человечества. Все было хорошо, пока они не решили, что им с Компанией не по пути. Вот тогда у нас возникли большие проблемы из-за того, что мы обессмертили этих людей. Компании пришлось применить к ним запрещенные, нечестные приемы и позаботиться о том, чтобы ничего подобного впредь не происходило…

Но это было очень давно, а теперь я действую в условиях чрезвычайной важности!..

Мне удалось убедить себя в том, что Херст простой смертный. Ведь его мать - обычная женщина, портрет которой висит на стене рядом с голой Марион. И жить ему осталось совсем немного…

Я заменил старые изношенные имплантанты на новые и откорректировал сердце Херста так, чтобы оно продержалось еще восемнадцать лет. Потом я закрыл разрез на груди Херста, замаскировал его и застегнул рубашку на старческой груди.

После этого я посадил Херста обратно в кресло, положил тетрадь ему на колени, а таксу - к его ногам, собрал все инструменты в ящичек, выключил яркий свет и огляделся по сторонам в поисках забытых мною вещей. Ничего! Примерно через час сердце Херста снова застучит, и его владелец проживет в полном здравии еще несколько лет.

"Король умер… Да здравствует король!" - пробормотал я с иронической усмешкой и, выключив генератор усыпляющего поля, поспешно удалился.

Но эти слова почему-то упорно звучали у меня в голове, когда я спешил по дорожкам парка в свете испуганных звезд…

Херст с интересом наблюдал за тем, как Льюис прячет сценарий с автографом Валентино между стенками антикварного шкафчика. Льюис умело вставил фальшивую стенку в пазы и аккуратно опустил ее на место. Послышался негромкий щелчок. Панель застыла там, где ей предстояло пробыть следующие четыреста лет.

- Подумать только, что человек, который увидит этот автограф, родится только через несколько сот лет… - с благоговейным видом пробормотал Херст.

Он закрыл крышку шкафчика и запер ее на ключ. Убрав ключ в жилетный карман, Херст с любопытством взглянул на Льюиса.

- Полагаю, вы тоже бессмертны, мистер Кенсингтон? - спросил он.

- Да, сэр, - признался Льюис.

- Господи Боже мой! И сколько же вам лет?

- Почти тысяча восемьсот тридцать.

- Почти!.. И все же по сравнению с мистером Дэнхемом вы чуть ли не грудной младенец! - снисходительно усмехнулся Херст. - А вы тоже встречались со знаменитостями прошлого?

- Да… Например, со святым Патриком… И с разными более или менее известными английскими писателями…

- Замечательно! - воскликнул Херст, глядя на Льюиса сверху вниз, и потрепал его по плечу. - А теперь вы сможете рассказывать, что знакомы с Гретой Гарбо.

- Конечно… - пробормотал Льюис, вытаращив глаза на Херста, но тот уже повернулся ко мне, теребя в руках лист бумаги.

- Значит, по-вашему, это смогут приготовить у меня на кухне, мистер Дэнхем?

- Безусловно. А если вашим поварам будет трудно найти какие-нибудь ингредиенты, я дам вам адрес магазина в Чайна-тауне, откуда вам все пришлют наложенным платежом.

- Прекрасно, - кивнул Херст. - Жаль, что вам надо уезжать, но мне известно, что такое работа на киностудии… Что ж. Всего хорошего. Надеюсь, мы еще встретимся!

Херст улыбнулся, а мы с Льюисом с почтительными поклонами покинули помещение.

Мы молча съехали по извилистой дороге к подножью холма сквозь стада диких животных. Льюис, наверное, боялся, что Херст услышит нас и здесь. Признаюсь, и я подозревал, что он мог внедрить в мой "форд-А" подслушивающее устройство.

Впрочем, сам я молчал по другой причине. Меня мучил один вопрос, на который я не мог найти ответ.

Я не взял у Херста ДНК на анализ. В этом не было необходимости. Старика не сделать бессмертным, потому что его ДНК, какой бы она ни была необычной уже давно вступила на необратимый путь распада и начала совершать такие ошибки при собственном воспроизведении, что утратила свою генетическую ценность.

Именно из-за этого-то бессмертных и делают только из детей. У молодых организмов самые живучие и безупречные ДНК. Меня Компания спасла, когда мне было лет пять-шесть. Еще немного, и бессмертие мне бы уже не светило. Льюиса обработали в младенчестве, и сделать из него бессмертного было еще легче. Интересно, а на что способна ДНК эмбриона?

А может, Джебеш в каюте парохода все-таки взял тайком образец на анализ? Если он его действительно взял и он хранится где-то в архивах доктора Зевса, то Компания - при большом желании - сможет выполнить условия Уильяма Рэндольфа Херста. Но зачем ей такие хлопоты?

Мы остановились у магазина в Сан-Симеоне, и я купил пять пачек мятных таблеток, но в Писмо-Бич я снова ринулся за таблетками.

Конец фильма: 2333 год

Молодой человек склонился над компьютером, ловко манипулируя изображением, чтобы создать выразительный видеоряд. Добившись желаемого результата, он надел наушники и стал редактировать звук, состоявший из небольших отрывков музыки и фрагментов диалога. В результате вышел тридцатисекундный репортаж. Зрителей будет не оторвать от него, и у них сложится впечатление, что японские императорские войска жестоко подавили восстание республиканцев в Мацатлане, а калифорнийцы всех пяти провинций поднялись как один, чтобы поддержать своих угнетенных братьев и сестер на юге.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});