Бывший рай - Алек Майкл Экзалтер

— Пожалуй, в свете изучаемых нами симптомов низкого уровня развития местного народонаселения с вами можно согласиться, субкапеллан Кринт, — завершил дискуссию и обеденный перерыв первый лейтенант Хампер, но последнее умное слово командир все же решил оставить за собой. — В сущности, сержант Кринт, орнаментальная символика способна претерпевать довольно курьезные исторические аберрации. Например, на изначальной Земле, согласно данным целого ряда источников, в ХХ веке по условному летоисчислению от Рождества Христова в вооруженных силах СССР и США использовалась демоническая пятиконечная звезда-пентакль. Тем не менее в обеих имперских сверхдержавах правительства весьма скептически относились к традиционным магическим ритуалам. Так что, трезубец, вписанный в окружность, у примитивных аборигенов Экспарадиза, аналогично, мог, как утратить сакральное значение, так и приобрести его в силу политических или пропагандистских обстоятельств. Все, баста с дебатами! По коням, братья и сестры рейнджеры…

Отправив прим-сержанта Кринта и мастер-сержанта Мо заниматься экзобиологической разведкой по периметру города, лейтенант Хампер распорядился, чтобы штаб-сержант Рон Тилбо присоединился к нему в поисках артефактов. К невыразимому, так как сержанту всегда надлежит хранить невозмутимый вид, огорчению Рона Тилбо, рассчитывавшему найти свидетельства социальной деградации переселенцев, отказавшихся от техногенной эволюции, дабы утонуть в объятиях райской природы, каких-либо машинных реликтов им не удалось обнаружить в развалинах примитивного доиндустриального поселения. Останки безвкусно помпезных храмов, крикливой эклектики дворцов, портиков, разбитых колонн треугольного призматического сечения и другая мерзость запустения и варварского невежества не вызывали у сержанта Тилбо ничего, кроме уныния и скуки. Курьезные древние клады и ювелирные золотые поделки, с наивной хитростью запрятанные в тысячелетних тайниках, тоже не произвели на него никакого впечатления. Он даже было решил, что ему вовсе не следует стремиться приобрести университетское образование палеосоциолога, пока они не наткнулись на мозаичную картину на мраморном полу полуразрушенного здания, служившего, по-видимому, культовым сооружением, так как там в изобилии имелись знаки трезубца в круге. Между прочим, магистр Хампер был посрамлен и признал свою ошибку. Трезубец все-таки оказался перевернутым сверху вниз и в точности повторял нынешнюю эмблему экогуманистов и сопримитивистов.

Установив над разрушенным храмом маскировочный силовой купол, Хампер и Тилбо принялись за аккуратную расчистку мозаичного панно, изображавшего звездную систему с шестью объектами вокруг центрального светила. Здесь магистр Хампер еще раз признался в неправоте, оставив до лучших дней попытки добыть на планете Экспарадиз какие-либо свидетельства в пользу полицентрической гипотезы происхождения разума во Вселенной.

— … Вы, сержант, с его преподобием, увы, угадали. Спорил я с вами, окаянными унитаристами, совершенно напрасно. Печально, но факт. Экспарадиз, очевидно, подвергся колонизации не раньше, нежели во времена первичной Панспермии, — не стал скрывать дискурсионного сожаления Даг Хампер. — Верхняя надпись на хорошем староанглийском гласит: "Покой, свет и мир люди доброй воли даровали потомкам".

— Вы только посмотрите, первый лейтенант, сэр! Четвертой планете системы, поместив ее точно над солнцем, они присвоили название Элизиум.

— То есть рай, если на имперском инглике, сержант. Тогда как три остальные планеты они разместили внизу под солнцем в виде равностороннего треугольника, назвав адом, Инферно. Опять же на древней латыни…

Окончательное торжество унитаристов, настаивающих на моногенезисе человека разумного, ведущего родословную от пращуров изначальной Земли, состоялось, когда Даг Хампер и Мин Льян после продолжительной отлучки вернулись в древний город. В районе трех пирамид они обнаружили настоящее место поклонения дикарей аварийному модулю искусственного спутника Экспарадиза, сошедшего с орбиты ровно 3155 лет тому назад. Вне всяких сомнений, потерявший управление орбитальный артефакт цивилизованных первопоселенцев совершил жесткую посадку с достаточными световыми и сейсмическими эффектами, чтобы вокруг него возник целый храмовый комплекс, рассчитанный на прием не менее 80 тысяч диких паломников единовременно.

Палеографических материалов в виде официальных староанглийских надписей, уличных графитти, могильных эпитафий, а также не менее твердой памяти еще более древнего полуразрушенного хроноквантового компьютера, обнаруженного на аварийном модуле, — рейнджеры накопили в избытке. Даг Хампер подвел предварительные итоги изысканий и предложил дорогому коллеге Рону Тилбо совместно написать научную статью для "Имперского палеографического вестника". Стать соавтором магистра Хампера коллега Тилбо почел за великую честь, от радости едва не подпрыгнув до облачного слоя, буквально и на антигравах. Но он по-сержантски все же сомневался, даст ли командование разрешение на публикацию статьи по соображениям секретности. Однако универсальный лейтенант Хампер успокоил коллегу Тилбо:

— А куда наши генералы денутся? Имперская политкорректность, Ронни. Явные следы древней гегемонии Аквитания Ригель. У нас чистый суперлатив и мораль — без технологий суверенным варварам не выжить. Представляю, какую метагалактическую сенсацию мы запустим! Тысячелетиями деградирует целая планетарная нация примитивных экогуманистов. Чтобы под конец погрузиться в нирвану под воздействием нейровируса. Общепланетный бедлам. Дальше ехать некуда. Куча одичавших сопри-натуристов не от мира сего, и все под кайфом…

Передовой дозор спецгруппы "Лакс" отправился далее по намеченному маршруту экзобиологической разведки. Наверняка, никого из рейнджеров, кроме любителя поразмышлять и помечтать штаб-сержанта Тилбо, уже не интересовала дальнейшая судьба скрывшегося за плоским низменным горизонтом мертвого города, лежащего в руинах.

… Быть может, поглощенному джунглями городу еще предстоит стать имперским археологическим заповедником, памятником недальновидности, эфемерности первобытных социальных построений, символом фундаментальной несовместимости искусственной среды обитания человека разумного и безрассудной природы, живущей по законам спонтанной эволюции, знать ничего не желающей о прекраснодушной гуманности. В таком опционе развития стародавнего людского местожительства развалины очистят от сине-зеленой растительности, бережно законсервируют, открыв к ним доступ лишь для посвященных палеосоциологов и археологов…

Хотя, скорее всего, по экономическим мотивировкам, умерщвленному природой старинному городу суждено быть туристским развлекательным центром и средоточием деловой активности. Тогда всем храмам, дворцам по возможности возвратят первозданный античный облик, реконструируют, превратят в современные офисы и увеселительные заведения. Каналы и озера вновь облицуют розовой керамической плиткой, восстановят мраморные каскадные фонтаны, некогда разделявшие полосы наземного движения на бульварах. Оградят силовыми полями улицы и дома от назойливых насекомых. Вновь разобьют ландшафтные парки и фруктовые сады. А на городской окраине между трех пирамид станут устраивать пансенсорные исторические шоу, где десятки тысяч туземцев-дегенератов как встарь опять будут театрально преклоняться перед блестящим куском небесного металла, сотворив себе бесполезного кумира из технологических достижений человека разумного, необъяснимо для дикарей активно не желающего приспосабливаться к какой-либо малопригодной для него естественной среде обитания…

Сержант Тилбо отвлекся от социально-философических рефлексий и стремглав спикировал вниз за биопробой, поскольку его БИМ обнаружил скопление нового вида насекомых-кровососов, следовавших за стадом пятнистых антилоп, увенчанных ветвистыми рогами. Чуткие антилопы вовремя заметив пикирующего хищника, брызнули в стороны, гарпия-обезьяна гневно взревела от неудачи и с резким набором высоты ушла вверх, унося с собой биологические образцы нейротоксинов-анальгетиков и микрофлоры, обитающей на режущих жвалах кровососов. У всех своя добыча и пожива.

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Лишь одному человеку разумному свойственна бездонная неутолимая жажда жить-поживать да добра наживать. Всякое лыко у него в идет в строку. Чего ни увидит, так по-хозяйски тащит в дом, всем норовит распорядиться, все-то он пускает в дело или в копилку. А вот остальным безразмерным источникам материи и поля, как и прочим составным и разъемным частям необъятной Вселенной присуща неистребимая склонность бездумно и бесхозяйственно транжирить, расточать во времени и пространстве невосполнимые ресурсы.