StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

Джуверт разведал путь впереди и сообщил, что метрах в ста от места боя тропа спускается в ущелье. Мы отступили к воротам комплекса, и я отправил быстрый отчет о положении дел на «Скион». Я подумал, что, если сотрудники лаборатории прячутся где-то поблизости, они используют свою частоту для связи, поэтому я велел Хэмзи настроиться на частоту радиовышки. Пока мы ждали, когда он закончит, вся команда подняла забрала шлемов. Судя по данным наших «свинок», то есть МСВИНов (это мобильные системы верификации, информации и навигации), воздух был пригоден для дыхания и не содержал ядовитых соединений и летучих микроорганизмов. Вигойр потихоньку становился приветливым. Можно дышать, зергов нет. В этих джунглях наверняка полно ценных ресурсов. «Через сотню лет», — я подумал тогда, — «это место станет столицей сектора, как только большие корпорации пришлют сюда специалистов и поймут, какие сокровища лежат у них под носом».

— Внимание, сотрудники исследовательского центра Вигойра: говорит сержант Норвуд Докс, корпус морской пехоты, — сказал я. — Если вы меня слышите, пожалуйста, ответьте.

Тишина. Я повторил сообщение и подождал еще.

— Они мертвы, — подытожил Милнер.

— И что их, по-твоему, убило? Мы не встретили ничего крупнее моей перчатки, — возразил Джуверт. — А зергов здесь нет уже год.

— Это нам и предстоит выяснить, — сказал я, завершив сеанс связи.

На инструктаже совсем не было речи о том, что природа Вигойра представляет какую-то опасность. Экосистема находилась на уровне пермского периода, одни папоротники и насекомые. Но с учеными что-то случилось. Я отправил на «Скион» отчет о нашем недавнем открытии.

— Крейсер «Скион». Докладывайте, сержант Докс.

— Не так уж много нового, «Скион». Лаборатории заброшены. На Вигойре нет сложных форм жизни, верно?

— Подтверждаю.

— И зерги были истреблены.

— Подтверждаю.

— Вы уверены, что здесь не обнаружено остатков слизи?

— Подтверждаю. Вигойр очищен.

— Тогда мы продолжаем разведку, — сказал я. — Сообщу, если мы найдем пропавших ученых и понадобится эвакуация.

— Не спешите, «Факел-Семь». Мы временно покинули эту систему для срочной операции сопровождения.

— На какое время, «Скион»? Наши запасы рассчитаны на ознакомительную разведку и быстрое возвращение.

— Краткий период. Мы сообщим о возвращении в систему и возможности эвакуации. Приятных каникул, «Факел-Семь». Конец связи.

— Краткий период, — повторил Джуверт, когда я отключился. — Кажется, самое время начать строить себе дома. Сержант, ты будешь школьным учителем.

* * *

Я по памяти выдал часть инструктажа, украсив ее парой цветистых отступлений, и разослал бойцам копии научных отчетов о спорах. Детекторы МСВИН не обнаружили никаких источников опасности. Но у меня есть свое правило на этот счет — если не знаешь, откуда ждать угрозы, остерегайся всего.

Так как от исследовательской группы ответа не поступило, мы продолжили разведку. Вглубь ущелья вела достаточно заметная тропинка, и мы пошли по ней дальше. Внизу мы обнаружили крупную прогалину, в центре которой возвышался ствол дерева, вся поверхность которого была испещрена вырезанными в коре извилистыми символами. Это было одно из самых больших деревьев, что мне когда-либо доводилось видеть. Все нижние ветви были обломаны, а в стволе зияли огромные выбоины. Вокруг дерева по земле расходились рытвины и борозды, как если бы огромный великан выполнял здесь акробатические этюды. В паре мест мы обнаружили то, что на деле оказалось человеческими останками.

— Я же говорил, что они мертвы, — сказал Милнер.

— Некоторые из них.

Персонал лаборатории насчитывал около сотни человек. По останкам я даже приблизительно не смог определить, сколько людей погибло здесь, но явно меньше сотни. Как бы там ни было, кто-то их все же прикончил.

Раздел моего мозга, отвечавший за тактическое мышление, на протяжении всего пути от лабораторного комплекса анализировал условия ландшафта. Я осмотрелся еще раз, чтобы лучше сориентироваться. За деревьями на южном краю просеки мне удалось разглядеть какой-то водоем. Кажется, это было крупное озеро. Ручей, протекавший по дну ущелья, как раз впадал в него. Северная и восточная стороны ущелья представляли собой густо заросшие деревьями крутые склоны. Если выйти из ущелья, то всего в пятистах метрах к северо-западу будет исследовательский комплекс.

Сбоку от прогалины на другом конце ущелья в тенистые джунгли уходила еще одна дорога. Она, похоже, огибала озеро, и, судя по зарослям на противоположном берегу, в ущелье можно было попасть только по этой дороге. Она представляла собой просеку и была достаточно широкой, чтобы по ней плечом к плечу могли пройти шесть морпехов в силовой броне. Деревья по обеим сторонам дороги были сильно повреждены, а некоторые, что были поменьше, вообще выкорчеваны из земли или переломаны. С безвольно повисших сломанных веток капал густой сок. Я отправил туда на разведку Чэня, и, вернувшись, он рассказал, что обнаружил там следы. Огромные следы, по его словам принадлежавшие четвероногому зверю. Мне запомнилось как раз слово «четвероногий», потому что, не успел Чэнь выговорить его до конца, как раздался громкий рев.

— Что за чертовщина? — спросил Джуверт.

Бойцы отряда «Факел-Семь» приготовились к бою, выстроились в оборонительный порядок на расстоянии пяти метров друг от друга и приготовились к стрельбе. Все как положено.

Причину того, что случилось дальше, мы поняли лишь спустя некоторое время. Один из моих бойцов полностью слетел с катушек. Начал выкрикивать какие-то бессмысленные координаты, бросил свое оружие и побежал в направлении звука. Он что-то орал про богов, но не знаю, каких богов он имел в виду.

По-моему, он еще произнес слово «Великий», но тогда я еще не знал почему.

И у меня не было времени подумать об этом: из зарослей показался ультралиск и направился прямо на нас.

Если вы никогда не видели ультралиска, представьте: он больше, чем чертов танк, а еще орет громче и двигается быстрее. Высотой он с четырех морпехов в полном облачении, а в длину таков, что можно вовсю уже сражаться с ним, а он еще не полностью вылезет из зарослей. У него две пары лезвий, расположенных там же, где у драконов бывают крылья. Эти штуки зовутся костяными клинками; не знаю, почему у них такое название, но видел, на что они способны. Режут боевую броню морпеха, как фольгу. Можно палить в ультралиска из С-14, пока дуло не расплавится, и это их лишь разъярит. Точнее, безумно разъярит. Они и так все время в ярости; наверное, вечно просыпаются с утра пораньше голодные и злые. Покромсают тебя на кусочки, а затем вволю на них потопчутся, пока дух не испустишь.

Тогда я видел ультралиска впервые. Конечно, я был знаком с учебной эмуляцией и видел все файлы. Но это все не сравнится с тем, что чувствуешь, видя эту тварь во плоти, и первая мысль обычно такая: «Мне это чудовище ни за что не убить».

Мы стреляли в него изо всего, что у нас было, но ультралиск даже не замедлился. Пока мы вели огонь, я выкрикивал приказы; члены отряда «Факел-Семь» должны были найти укрытие, а я пытался сообразить, как воевать с тварью такого размера с нашим очень скромным оружием на открытом пространстве. Ответ — никак.

Сингх лишился сначала ног, а потом и головы, прежде чем вся туша ультралиска показалась в просеке. Затем досталось Моррисону, которого насадили на один из клинков, а потом швырнули в кустарник так, что доспех треснул, и он выпал из него. А потом я уже не мог обращать внимание на детали. «Факел-Семь» потерял тридцать процентов своего состава, прежде чем солдаты вспомнили, чему их учили на тренировках, и выбрали оптимальную стратегию: под прикрытием огня бежать оттуда к чертовой матери. Мы отступали по ущелью, пока оно не сделалось настолько узким, что ультралиск уже не мог протиснуться дальше. Он остановился, а мы продолжали стрелять, все-таки нанося кое-какой урон; пара игл тут и там воткнулись в трещины на его панцире.

Потом он попятился, вышел из ущелья обратно на просеку и направился туда, откуда пришел; его мощный рев все так же перекрывал звук стрельбы из С-14. Тогда-то я увидел, как Туи, из-за которого мы и попали в эту передрягу, лежит под упавшим деревом — его повалил ультралиск, пока бежал к нам. Тварь даже не заметила его, но дерево, упав в зелень джунглей, раздавило всю верхнюю часть туловища морпеха. Часть тела торчала из-под ствола; это было похоже на лужу кетчупа под разорванной упаковкой — розовато-красная лужа, разлитая по земле.

И вот тогда-то я понял, что рисунки с линиями были предупреждением. Мы все подумали об этом. Изогнутые перечеркнутые линии обозначали костяные клинки.

Мой коммуникатор трещал не переставая. Все что-то говорили, а меня переполняла глухая ослепляющая ярость, которую невозможно было утолить. Я побывал во многих сражениях, убил множество существ, но никогда раньше не хотел убивать просто для того, чтобы убить. Ты же знаешь, о чем я, Вера? Ты была там. Ты сказала, что на тебя это не повлияло, но вряд ли это правда, оно повсюду, от этого не спастись…