Убийственный чемпионат - А Мельбур

Раздолбаев машет рукой.

- А-а!.. Что и обидно: пашешь, пашешь, как лошадь, тренируешься до посинения, а потом приходит какой-нибудь тип и без всякого труда поднимается на пьедестал. Так что там мне, - Раздолбаев машет рукой в сторону двери, - делать нечего!

- Никогда не теряй надежды, - поучаю я. - В жизни всегда есть шанс. В данной ситуации этот шанс - я!

Раздолбаев непонимающе смотрит на меня. Я поясняю.

- Ты совершил страшную ошибку, парень, приняв меня за участника аферы с победителем. Я-то как раз из тех честных людей, которые хотят сорвать ее. И если ты откроешь мне все карты - только честно, без утайки, - я не дам свершиться этой сделке. Это я могу тебе обещать.

- Да нечего мне скрывать! - В глазах Раздолбаева появляется надежда. Я успокаиваю его.

- Ты давай все по порядку. Когда узнал? Где узнал? Что сделал?

Раздолбаев смотрит на меня, как на манну небесную, и начинает рассказ.

- Еще до начала чемпионата я получил письмо... Сейчас уже не помню дословно его содержание, но, в самых общих чертах, оно содержало откровенное приглашение на половой акт. Утаивать не буду, я довольно часто получаю письма от поклонниц. Со словами любви и прочим. Но вот чтобы так, совсем уж откровенно, такое в моей практике случилось впервые. Ну, а когда я увидел подписи... Ни за что не догадаешься, кто был автором! Точнее, авторами этого послания.

Я пожимаю плечами.

- Почему же не догадаться? Это довольно просто. Жена и дочь председателя исполкома.

Спортсмен с уважением смотрит на меня.

- То-о-очно!

- Работа у меня такая, - хмыкаю я. - Мне за это люди деньги платят. Но ты продолжай, продолжай.

Раздолбаев не заставляет себя ждать.

- Числится за мной такой грешок - люблю баб! Вот и не устоял, принял вызов. Явился в назначенное место и... понеслось! Ну, доложу я тебе, /это была гонка! Мамаша, старая обезьяна, отпала почти сразу, но вот доченька...

- Остановись, друг! - перебиваю его. - Мне не нужны подробности этого трахального марафона. Оставь их своим будущим детям. Меня интересуют дальнейшие события.

Раздолбаев подбирает похотливые слюни и продолжает:

- Эти макаки трое суток не выпускали меня из квартиры. Даже не покормили ни разу. Но и я показал им высший класс! Спортсмен самодовольно ухмыляется. - И вот на исходе третьего дня молодуха огорошивает меня. - Раздолбаев чешет затылок. - Не знаю, как они получили эту информацию от мужа и папеньки - может, проболтался старый козел? - но им стало известно о сговоре. А также о календарях и фаворите. Я немного добавил прыти (в смысле траханья), и дочурка вспомнила номер киоска и название фотосалона. Пароль - тоже. И знаешь, друг, мне стало обидно! - Раздолбаев доверительно глядит на меня. - Вот я и решил попытаться сорвать эту комбинацию.

В моей голове появляется интересная мысль. Решаю проверить ее.

- Так это ты в первый же день соревнований выключил из игры их лимдера?

- А что мне оставалось делать? - разводит руками Раздолбаев. - Благо, гранаты я кидаю - будь здоров! Хоть так помешать!

- Ну, а Золотаря зачем на тот свет отправил?

Раздолбаев вздыхает.

- Тут получился перебор. Уж больно злой я был на этих сволочей...

- Не волнуйся, - успокаиваю его. - Мне до этого нет никакого дела. Пусть с этим убийством органы разбираются. Мои требы проще.

Раздолбаев шумно вздыхает.

- Я ведь что подумал? Раз ты появился в "Ослиной лужайке", значит, тоже в этом деле замешан. Но убрать тебя почему-то не смог. Интуиция, что ли? А может, просто смелости на второе убийство не хватило? Не знаю...

- Иногда и трусость во благо! - Дружески хлопаю Раздолбаева по плечу. - Валяй дальше. Собирай все в кучу.

Раздолбаев непонимающе глядит на меня, но вскоре до него доходит.

- А-а! В логическую цепочку, выражаясь по-вашему, на сыскном языке? Минуточку, дай сосредоточиться...

Раздолбаев морщит лоб, трет пальцами виски. Меня охватывает тревога. Хватит ли у него умственных способностей? Должно! Был бы дураком, не смог бы провернуть все содеянное.

Спортсмен начинает ковать свою логическую цепь.

- От жены и дочери председателя исполкома узнаю о сговоре. От них же получаю все детали этой гнусной сделки. Иди в фотосалон. Называюсь посланцем от председателя, говорю пароль и забираю календари...

- И ставлю на одном, самом заветном, свой спортивный номер, - разрываю я спортсменову цепь.

- Ну, не устоял я! Не смог! - орет Раздолбаев. - Попробовал бы сам на моем месте! Счастье-то - вот оно, руку протяни! Задаром!

"Эх, - думаю про себя, - все вы, ребята, одним миром мазаны. Все в дерьме по уши!"

- При таких условиях шансов победить у меня никаких! продолжает орать Раздолбаев. - И я позволил себе...

- Кончай разоряться, голова болит, - останавливаю его. - Меня твоя совесть не интересует. Валяй дальше.

Раздолбаев обиженно сопит, но продолжает:

- Ставлю свой номер и отношу календари в киоск. Затем, на протяжении нескольких вечеров подряд, незаметно наблюдаю за ним. Хотел убедиться, что все пройдет нормально. Но тут появляется Золотарь и...

- Дальнейшее мне известно до тошноты, - прерываю его. У меня остался только один вопрос. Один, но самый главный. С этими словами протягиваю руку ладонью вверх. - Давай!

- Чего давать? - искренне не понимает Раздолбаев.

- Календари, дружок! - Теперь уже ору я и чувствую, как все мое существо становится фанерой, пролетающей над Парижем. Спортсмен укрепляет мои ощущения.

- Я их с того момента и в глаза не видал!

На всякий случай, чтобы до конца отработать эту линию, спрашиваю:

- И пиявку сексуальную не ты подослал?

Ответ угадывается по выпученным до предела глазам Раздолбаева.

- Ладно, мужик! Вопросов больше не имею. Иди соревнуйся, гладиатор! - отсылаю его, а сам погружаюсь в состояние глубочайшей депрессии.

27

Медленно бреду по загородному шоссе. Немилосердно жарит солнце. Пот заливает глаза. Над головой кружат коршуны и вороны. Слева от меня круто уходят вверх пышущие жаром скальные образования. Справа - не менее круто уходящий вниз пятнадцатиметровый обрыв. В самом низу, на дне лениво плещутся воды водохранилища. В голове сонная мякина и тупое безразличие. Где-то на самом краю сознания отчаянно размахивает руками тонущая в наплевизме мыслишка: "Где же получился прокол? На каком из трех этапов им удалось меня провести?" И еще очень стыдно перед Смитом и моей дорогой Машиной. Как я посмотрю им в глаза? Они сейчас жизнью рискуют, предоставляя мне зеленую улицу в поисках, а я...

Неожиданно на глаза попадается едва заметная тропинка. Подчиняясь неосознанному импульсу, ноги сворачивают на нее. Мне все равно, куда идти, лишь бы путь мой к потаенному месту был подольше и подлиннее. В расщелине, по которой проходит тропа, сумрачно и сыро. Пахнет насморком и лягушками. Тупо переставляю ноги. Тропа уходит круто вверх. Подключаю к процессу ходьбы руки и вскоре оказываюсь на вершине скальника.

Тропинка кончается на небольшой площадке, загаженной птицами и многочисленными туристами - любителями панорам. Ложусь на горячие камни и в который раз пытаюсь найти ошибку в наших действиях. Хотя, если признаться честно, все эти жалкие потуги уже не имеют никакого значения. Чемпионат сегодня заканчивается. Завтра торжественное закрытие и объявление чемпиона. Так что на какие-то новые версии и ходы элементарно не хватает времени. Тем более, что ни ходов, ни версий нет. Как нет и желания доводить это дело до логического конца. Дерьма я наелся по самое горло. Хочется одного: тишины и покоя.

Но отдохнуть мне не удается. Сначала чуть слышно, но с каждой секундой все громче и громче, со стороны Города доносятся выстрелы и шум моторов. Сонная одурь и безразличие мгновенно слетают с меня. Вскакиваю и с живейшим интересом наблюдаю катящееся на меня действо.

По дороге из Города, первой, с огромной скоростью, наяривала моя дорогая Машина. За ней, скрытое клубами пыли, тарахтело и лязгало великое колесно-гусеничное войско. Пыльную мглу ежесекундно прорезали выстрелы. Немного выше этого пыльно-стреляющего конгломерата неслось несколько десятков боевых вертолетов. Временами вертолеты подпрыгивали в воздухе - вели стрельбу ракетами класса "воздух-земля".

Моя дорогая Машина ловко увертывалась, объезжала. В иные моменты ехала боков, на двух колесах, пропуская под собой самые наглые потоки трассирующих пуль. Автородео!

На долю секунды меня охватило сожаление: черт побери, такой риск и самоотверженность - и все напрасно! Но эта мысль была тут же смыта волной восторга и гордости. Симбиоз человека и Машины бил по всем статьям армию, КГБ и всех прочих, законно носящих оружие.

- Давайте, ребятишки! Закатайте им губень на затылок! ору я и танцую сумасшедшую джигу.

Во время исполнения одного из па мой взгляд случайно падает вниз, на противоположную сторону склаьника. Дорога здесь делает крутой поворот, невидимый едущему со стороны Города. Но не это пугает меня. Сразу за поворотом замечаю громадное скопление сил противника. "Засада!" - мелькает в голове.