Раскаты грома - Евгений Адгурович Капба

напротив большого резного кресла владетеля, похожего на трон. Там же располагались кувшины и графины с вином и крепкими напитками, для трезвенников имелись пузатые керамические чайники с Ко и Ча.

Полыхал огонь в огромном камине, по стенам висело оружие, доспехи, охотничьи трофеи и диковинки из далеких земель. Свет луны проникал в помещение сквозь узкие витражные окна, перемешиваясь с мерцанием развешанных тут и там масляных светильников с изящными стеклянными плафонами. Собравшиеся частью сидели на выстроенных вдоль стен стульях, частью — уже осваивались у стола, пробуя закуски.

Буревестник никогда не любил придворных приемов и балов, бегал от них в юношестве, всячески отбрыкиваясь от этой обязательной стороны дворянской жизни. А в ранней молодости, сбежав из дому, он уже в принципе никак не мог участвовать в подобных мероприятиях, будучи вагантом, барменом, невольником, бунтовщиком, наемником и путешественником. И теперь, став крупным владетелем и титулованным герцогом, он в упор не замечал необходимости пышных нарядов и грандиозных торжеств. Это импонировало его сторонникам — они, по большей части выходцы из мелкого провинциального дворянства и простонародья, предпочитали кружку пива, добрый шмат мяса и развеселую кесарянку великосветским реверансам и расшаркиваниям.

Приглашенные — самые близкие и верные, которым Аркан не раз и не два доверял прикрывать себе спину, и сам спасал их от смерти, с интересом приветствовали друг друга. Маэстру судачили о причинах ночного сбора, и выдвигали теории о планах своего господина Воины, моряки, баннереты, торговцы — кое-кто из них шел с Арканом с самого начала, пережил Низац Роск и Доль Наяду, другие — как Гавор Коробейник или Скавр Цирюльник, присоединились к герцогу уже в Аскероне, но от этого их преданность не была меньшей.

— Поход в Монтанью, вот зачем мы здесь. Говорили, что войска поведет дю Грифон, но, может быть, Деспот передумал?

— Уве Корхонен прислал лихтер, и Разор прибыл… Попросит подмоги? Я нажрался Низац Роск по горло, шлите меня хоть к черту на кулички, только не на эти сраные острова!

— Зачем здесь магичка? С каких пор Арканы нуждаются в услугах магов?

— А то мало чертовщины мы видели… Вон и Мартелл тут — старый зилот. Если он не против волшебницы — и я возмущаться не собираюсь. Герцогу виднее.

— Правильно ты сказал — священник! Этого против чертовщины достаточно… Неча! О, глянь, маэстру, какой сыр из Тарваля! Дай-ка мне!

— Как пить дать — гном нашего герцога куда-то впутывает. Вон, жрет и в ус не дует, как будто что-то знает. Печенками и селезенками чую — будем топтать подземелья… Уж лучше опять — острова!

— Какие подземелья? Ты видал когда-нибудь эльфа в подземельях? Маэстру Эадор Черная Птица — эльф непростой, боевитый, но за гномов шею подставлять не будет, не тот народ…

Больше всего странных взглядов ловили на себе Мартелл Хромой, Эадор и Сибилла. Священник, эльф и волшебница странно смотрелись в компании людей простых и воинственных, хотя старый зилот и пользовался большим уважением, а кондотьера Черных Птиц дружинники знали не понаслышке. Был тут и Ёррин Сверкер, который чувствовал себя вполне комфортно. Одетый в богатый кафтан, алые шаровары и желтые сапоги с загнутыми носами, он занял позицию с торца стола, поближе к выходу из зала, придвинул к себе большое блюдо с бужениной и запихивал в свою пасть кусок за куском, перемалывая пряное мясо крупными зубами и запивая его тем, до чего мог дотянутся.

— Иди сюда, тъялери! И святого отца с собой бери, и колдунью! Что вы как неродные, разгарнак? Аркан придет — все прояснится, а пока — ешьте-пейте без конца, гопца-дрица-гоп-ца-ца! — провозгласил гном и взял инициативу в свои руки: налил в кубки вино и всучил каждому из них. — Винцо еще жоанаровское. Умели делать!

Эльф принял вино первым и отсалютовал им Сверкеру:

— Хэннайд! — поблагодарил он.

— Аа исуль нора ланелле, тъялери! — на чистом эльфийском откликнулся кхазад, чем заставил Эадора подавиться вином.

Он не ожидал услышать от грубоватого подгорника правильное пожелание попутного ветра, да еще и без акцента, от того закашлялся и рубиновая жидкость потекла у эльфа по подбородку, Сибилла тут же подала платок, чтобы утереться, брат Мартелл — перехватил кубок, чтобы милостивый государь Нилэндэйл мог прийти… В общем, Ёррин сумел разрядить обстановку.

Аркан появился внезапно, как всегда — почти бегом, с полными руками довольно странных вещей.

— Я вижу, хорошо проводите время? Дайте мне оливок с начинкой, кусок хлеба и налейте вина… Сибилла — будь добра, вон из того цветного кувшина. Разор? Швырни мне индюшечью ножку… Вести умные разговоры на пустой желудок — глупая затея, маэстру, а?

— Голодное брюхо к учению глухо! — заявил Ёррин, и его поддержали одобрительным гулом. Он вообще в этот вечер блистал красноречием и был душой компании.

Когда все подкрепились, и взяли кружки с горячим Ко или Ча — на выбор, Аркан, наконец, отступил к большому камину, и принялся выкладывать на полку над ним вещицы, которые принес с собой. Побег какой-то сухой травы с красными соцветьями, плоскую фляжку, коробочку явно производства церковных мастеров, небольшой угловатый ножичек…

— Маэстру, я с самого детства был склонен считать, что Творец проявляет себя не зримыми чудесами и явными вмешательствами в дела обитателей подлунного мира, а обстоятельствами жизни. Он посылает нам встречи, слова и события, своего рода знаки, которые свидетельствуют о правильности или ошибочности выбранного пути, и указывают на миссию, которую мы должны выполнить в этой жизни… — Аркан качнулся с пятки на носок и обратно, раздумывая, а потом резко рубанул рукой воздух: — Для чего мы родились на свет Божий? Для чего нам дана сила рук, острота мысли, огонь веры? Я думал об этом всегда: в трущобах Смарагды, на гребной скамье «Красного», в аудитории университета и логове дракона, на черных скалах Севера и на волнах Последнего моря… Кликуши и ученые, священники и маги — все говорят, что мы живем в тонкое время, время перемен, когда чаяния людей, их вера и надежда, грехи и добродетели обретают особую силу. Кому, как не вам знать это? Мы сражались с фоморами, пленили дракона, повергли темного божка Туони, дрались с одержимыми и культистами… То, что раньше казалось нам сказками и побасенками теперь стало угрозой тому миру, который мы знаем. Творятся вещи немыслимые! Маэстру, кто был со мной в Бухте Капитанов?

— Бухте Одержимых Капитанов… — глухо проговорил Разор и шагнул вперед, дождавшись