Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ) - Афанасьев Семён

Старики весело заржали. Казалось, их было слышно до самого горизонта.

- Нормально бдит и радеет, - между делом заметил помощник еще через четверть часа. - Как будто...

- Тс-с-с. Не говори вслух, - капитан просительно обернулся к товарищу. - Я и сам так подумал. Но молодой он, - уже неуверенно предположил владелец бизнеса. - Ему шестнадцать по документам! Когда бы он успел?! Они что, с трех лет на севере...

- Тс-с-с, - теперь товарища одернул уже подчиненный. - Я ничего и не утверждаю. Просто на первом выходе и с нашими обычно проблем хватает, - помощник имел в виду выходцев из более бедных семей и пригородов, коренных японцев. - А тут гайдзин - и хоть в пример инструкциям его ставь.

- Пацан ответственный, хотя и мыслит чуть иначе, - поделился не первым впечатлением Ёсиока. - Реально глаз не сводит: всё вниз таращится. Мне даже интересно, он так в монке все эти часы и просидит?

Как по команде, именно в этот момент младший Асада поднял руку и заорал во весь голос:

- Кэп! Прошу замену на поплавке! Разминка, до пяти минут! А то выйду из ресурса!

- Ныряй так, я отсюда пригляжу! - поощрительно отмахнулся из кресла капитан, после чего чуть свысока глянул на помощника. - Во-о-о-о-от.

А дальше они снова хохотнули во всю глотку.

- Кроме шуток. Хоть премию давай, - снова поудивлялся товарищ. - Прямо как... Хм. Занятно. Такая дисциплина и ответственность - нашим бабкам бы её. Глядишь, протянули бы лет на пятнадцать дольше...

- Наши за своё здоровье отвечают, а он - за чужое. Как раз всё понятно... С другой стороны, чей он сын, я тебе уже сказал, - пожал плечами Ёсиока. - Если тут себя плохо покажет, то уже о всей фамилии слух покатится. Оно им надо? Вот он и тянется.

Самое интересное, что сидящий без движения и внимательно наблюдающий за происходящим белобрысый пацан очень хорошо действовал и на работников. Дисциплинирующе.

Не было ни стихийных перерывов (когда три-пять человек, опершись из воды о борт резиновой лодки болтают минут пятнадцать - якобы судорога); ни пересиживаний работников под водой. Из-за чего кислород в тканях расходуется неравномерно и начинается то самое голодание.

Ближе к вечеру, когда солнце прошло высшую точку на небосводе, Ёсиока ради приличия обернулся к товарищу:

- Что, может, уже пошабашим? Завтра воскресенье, второй день. Половину квоты мы честно наловили.

- Запас не хочешь делать? - тут же вскинулся помощник.

По старым правилам, выловленная продукция должна быть реализована в течение определённого количества часов. Рестораны, клубы и прочие заведения, являвшиеся клиентами, в субботу и воскресенье делали самые большие закупки.

Но количество заказов, хотя и допускало двадцатипроцентный люфт, всё же было не безразмерным.

- А вдруг завтра штормить начнет? - кивнул на экран второй после капитана человек. - Может, сделаем задел? На ежа или вторую площадку переходить уже поздно - скоро солнце сядет.

- Знаешь, не хочу запас делать. Вот как будто душа зовет - давай обратно. - Отмахнулся капитан, двигая к себе управляющий блок и отдавая ныряльщиком команду через концентраторы.

Уже при подходе к берегу они с помощником, многозначительно переглянувшись, обратили внимание: светловолосый, при появлении связи на смартфоне, весь ушёл в общение. Время от времени он даже руками размахивал, тихо растолковывая собеседникам что-то, вроде бы о марках стали.

- Впечатлениями делится, - тихонько посмеялся напарник.

- Не страшно, - серьезно ответил владелец бизнеса. - Ни одного перевертыша за сегодня, причём не только в его секторе. Удачливость - дело такое. Она и на всех растягивается. Старался, даже воды день не пил.

***

- Ну что, как впечатления? - Ёсиока протягивает мне несколько банкнот, как и всем остальным до меня.

Я - самый младший, плюс новенький. Когда наступает время расчёта, предусмотрительно занимаю место в самом конце очереди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Всё штатно, - охлопываю себя по бокам. - Спасибо. Интересный день, интересные впечатления.

- На завтра какие планы?

Старик, указывая взглядом на два пластиковых кресла прямо на палубе, занимает одно из них.

- Всё как договорились. Завтра я с вами, - интересно, с чего он решил, что я могу передумать.

- У тебя же концентратора нет? - капитан впивается в меня взглядом. - И, как я понимаю, не предвидится?

- Да.

Мы уже вчерне обсудили этот момент, когда шли обратно. Я откровенно сказал, что был не в курсе их специфики и что рефлексы себе отключать не дам.

"На кустарном допотопном агрегате" - тоже вертелось на языке, но говорить вслух не стал.

Возможно, дед понимает в вопросе намного лучше меня. Потому что он эти компьютеры и вычислительные комплексы использует не первый год, а я - даже не третий месяц.

Я, конечно, в глубине души уверен в своей гениальности - опять же, доктор наук в прошлом. Но опыт на спортивном поприще учит: реальная практика всегда перевешивает нереализованный потенциал.

А у меня тут - именно что потенциал, потому как даже базовых знаний, преподаваемых в садике и младшей школе, пока в полном объёме не имею.

- Меня устраивает, как-то обеспечиваешь.

Видимо, я не незаметно поглядел на время, раз он сразу переходит к делу.

- Но есть тонкость. У нас особенных нет, - продолжает он. - Сегодняшняя сумма - это, скорее, дань твоей фамилии. И старательности. Если ты всё время будешь только страховать сверху, я физически не смогу платить тебе полную долю: те, кто ныряет, резонно спросят, почему ты всё время прохлаждаться на поплавке.

А я резко задумываюсь. Тема нужная и важная, но сам разговор преждевременный.

Меня не торопят. Ёсиока достает откуда-то из недр одежды настоящую сигару и раскуривает её деревянными спичками.

- Отец говорит, честность - лучшая политика. - По некотором размышлении, решаю рубить в лоб. - Мастер, а если бы я сегодня нырнул - и какое-нибудь чэпэ? У вас были бы проблемы?

- Ну, пришлось бы поговорить с твоим отцом, - весело оживляется капитан. - Может, полчаса бы друг другу нервы и потрепали.

- То есть, мои риски под водой - это только мои риски? - уточняю.

Собеседник, видимо, понимает меня неправильно, потому что тут же хмурится:

- Ты сегодня получил обычную дневную ставку. Все остальные, ну или почти все, работают постоянно. В конце каждого месяца они получают ещё одну сумму, помимо ежедневных денег: то, что не уходит на амортизацию, - он два раза впечатывает каблук в настил палубы, - делится практически равными долями между участниками артели.

- Ух ты, не знал, - удивляюсь неподдельно.

Прямо социализм и рыболовецкий колхоз.

- Во-первых, если ты тут временно, то на вторую часть выплат в конце месяца можешь не рассчитывать. Во-вторых, если не будешь нырять, то и подневно будешь получать меньше.

- Не знал о таких деталях.

- В нашем бизнесе от капитана очень многое зависит, - Ёсиока глубоко затягивается. - Некоторые, как ты сказал, бабушки, нырявшие сегодня, в университетах внуков учат. Потому что за сезон лова приносят... ладно, точные цифры тебе не нужны, - обрывает он себя. - В общем, соизмеримо с подневными заработками получается. Порой в разы больше, - непоследовательно добавляет он.

Виснет неловкая пауза, потому что он ещё раз с наслаждением затягивается и задерживает дым в лёгких.

- Никогда не стремился считать деньги в чужом кармане, - замечаю в ответ. - В моём родном языке даже поговорка такая есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я вот о чём хотел поговорить. Ты как надолго со мной ходить планируешь?

- А вот теперь вы мне попали чётко в разрез рук, - констатирую. - До сегодняшнего дня думал так: раздам кое-какие долги, плюс мир посмотрю. А сейчас есть кое-какие идеи. Вот прямо здесь и сейчас. Думал надолго не задерживаться, а сейчас уже и не уверен.