Кольцо леди Дианы - Ольга Тарасевич

Когда дети отправились в свою комнату и занялись игрушками, а крепкий черный кофе без сахара был разлит в маленькие чашечки, Диана отломила кусочек белого шоколада и вздохнула:

– Представляешь, Мария, картину: приехать и увидеть мужа с любовницей. Теперь они уже не скрываются.

Мария отбросила с лица темные вьющиеся волосы и скептически усмехнулась:

– А помнишь, как Чарльз ругался на Пола и Венди[9]? Они отмечали в книгах, кто приезжал к обеду и у кого какие кулинарные пристрастия. Это Пол придумал после визита королевы-матери. Тогда он подал к чаю сэндвичи с лососем, как в Букингемском дворце[10]. Королева-мать к ним не прикоснулась, только чай пила. Чарльз пришел в бешенство; оказалось, что его бабушка предпочитает к чаю определенный сорт крекеров. И вот Пол и Венди стали вести записи… В которые ты, между прочим, сунула свой любопытный носик. И закатила принцу скандал, что Камилла слишком часто навещает Хайгроув.

– А что мне было делать? Вы же мне ничего не рассказывали! Друзья, называется…

– А ты бы себя как вела на нашем? Проблема в том, что мы любим и тебя, и Чарльза и всегда между двух огней… Тогда принц потребовал, чтобы мы больше не делали никаких заметок. Впрочем, теперь он уже приглашает Камиллу, не стесняясь даже тебя. Я глазам своим не поверила, когда увидела их вместе.

– Я думаю, он специально хочет сделать мне больно. Как считаешь, если он так меня мучает – может, любит?

– Конечно, любит.

Это было сказано слишком поспешно. Мария потупила жгучие карие глаза и с преувеличенным вниманием стала рассматривать подол темно-синего форменного платья.

– Иногда, – Диана подперла рукой подбородок и вздохнула, – мне все-таки казалось, что он меня любит. Когда я ему предлагала присутствовать на родах, то даже не думала, что Чарльз согласится. Но он обрадовался. Мне так помогло, что в больнице находился муж, и принц тоже выглядел очень счастливым. Как же я старалась очаровать прессу! Знаешь, мне ведь сначала было непривычно, каждый шаг под прицелом фотокамер. И нервы сдают, и больше всего на свете хочется закрыть лицо руками, а не улыбаться бесцеремонным папарацци. Но я терпела, выбирала красивые платья, старалась быть милой и очаровательной. Думала, что если Чарльз увидит мои эффектные фотографии на страницах таблоидов, то поймет, как я молода, красива, ослепительна.

– Но… он ведь не так молод и красив, ты не думала об этом?

– Ревновать в связи с тем, что его меньше любят газетчики? Но это же смешно! Просто я – женщина, поэтому мне уделяют больше внимания.

– А он – наследник престола. И потом, Диана, может, Чарльз недоволен, что ты слишком активно занимаешься благотворительностью?

– А чем мне еще заниматься? Любовью? Извини, Мария, не следовало бы говорить таких вещей, но я на взводе. Я искренне не понимаю, как мы зачали Гарри. Этого ребенка воистину дал мне Бог. После рождения Вильяма Чарльз вообще перестал навещать меня в спальне. Что-то было один раз, и сразу наступила вторая беременность. Чудо! Как я люблю ждать ребенка, Мария, ты не представляешь. Это такое блаженное состояние. Мозг – словно в тумане, я даже не думала, любит меня Чарльз или нет, все мысли были только о малыше. Но ты знаешь, что сказал принц, когда увидел своего второго сына? «Он же рыжий». Вот и вся его радость. Чарльз ждал девочку и даже не скрывал своего разочарования! Как будто можно делать мальчишек или девчонок по заказу! Я думала, рождение детей нас сблизит. Но после появления Гарри муж вообще забыл обо мне как мужчина. Я старалась, мучила себя гимнастикой – бесполезно. Принц… наверное, ему есть с кем заниматься сексом кроме меня!

– Диана, может, ты слишком циклишься на Камилле? Зачем ты закатываешь Чарльзу сцены? Ведь этим ты сама толкаешь его в ее объятия. С тобой ему плохо – и он идет туда, где есть утешение, а не крик.

Отставив пустую чашку, Диана вздохнула. Марии хорошо рассуждать – с ней рядом находится преданный любящий Пол. А в их семье всегда было трое! Фотографии Камиллы выпали из ежедневника Чарльза прямо во время свадебного круиза. Еще на яхте он уединялся в каюте и часами говорил с ней по телефону. Для жены слова не находилось – а вот с подругой о чем-то трепался часами. А его подарки? Он до сих пор дарит Камилле дорогие ювелирные украшения. Нет, в принципе, попытки закрывать глаза на эти вещи ею предпринимались. Проблема в том, что даже закрытые глаза – все-таки не слепые. И можно промолчать раз, два, но потом из души рвется отчаянный крик и хочется чем-то заполнить пустоту в своем сердце, и опять опустошен холодильник, рвота, спорт, психиатр – и так уже многие годы…

– Как мне вернуть его, Мария? Я люблю Чарльза, несмотря на то, что вся измучилась от ненависти. Я просто хочу, чтобы мой муж меня любил… – Диана пододвинула ближе шоколадку, отломила еще кусочек. – Схожу с ума от ревности.

– А Чарльз тебя ревнует?

Диана пожала плечами. Как-то на приеме, устроенном Рейганами, она демонстративно отплясывала с красавчиком Джоном Траволтой. «Ты прекрасно танцуешь», – меланхолично заметил Чарльз.

Впрочем, что такое танцы? Ерунда. По большому счету у Чарльза не было повода для ревности. А вот если завести любовника… Самого настоящего любовника… Посмотрим, как это понравится дорогому муженьку… И наплевать на то, что скажут королева и принц Филипп. Жаловаться им на измены их сына – занятие абсолютно бесполезное. Королева что-то сказала про долг, принц Филипп посоветовал ей набраться мужества, заметив, что очень странно изменять самой красивой женщине во всем королевстве. Значит, в королевской семье походы налево – по большому счету норма жизни?! Что ж, проверим!

Любовник! Срочно нужен подходящий мужчина!

* * *

– Завтра к десяти жду тебя возле елки на Красной площади. Придется поработать редактором на проекте, пока мы не подыщем замену. Лена Полякова внезапно умерла.

– Что?! Как умерла?..

От собственного растерянного восклицания Лика Вронская окончательно проснулась, увидела Дарину – голенькую, но в бабушкиной летней шляпе, сползающей на глаза. И сразу же почувствовала невыносимую головную боль.

Новогодняя ночь начиналась вполне пристойно – бокалом шампанского в обществе родителей, как раз накануне переехавших в загородный дом.

Точно, это загородный дом во всем виноват! Просто беда с принятыми в том коттеджном поселке обычаями! Сначала пришли одни соседи с бутылочкой хорошего вина, потом появились еще одни, с шампанским, затем было виски, только уже в каком-то другом коттедже, не родительском.

Господи, о чем она только думает!

Неужели Лена Полякова умерла?.. Или… ей помогли умереть? А ведь сколько было предупреждений накануне: Ленка, дорогая, не бегай по Москве со своей бриллиантовой цацкой, как глупая обезьяна, добром это не закончится. И ее кольцо… Оно странное… Почему-то возникает ощущение, что эти роскошные сияющие бриллианты ей, Лике, уже доводилось видеть раньше. Но где?..

– Вы кто? – держась за голову, поинтересовалась Лика и осторожно попыталась сесть на постели. После неимоверных усилий это у нее получилось, только головная боль стала совсем нестерпимой.

– Кирилл Памфилов, продюсер сериала по твоим романам.

– А что насчет Лены?

– Ты что, плохо расслышала? Умерла она. Очень жаль, но такое случается.

– Как умерла?

– Лика, у меня мало времени. В общем, жду тебя завтра к десяти часам. Не опаздывай, у нас предусмотрены серьезные штрафные санкции за опоздания. И еще – на время съемок действует «сухой закон». У тебя голос осипший, активно праздновала, да? Давай быстро приходи в форму и не заставляй всю съемочную группу смотреть, как тебя ломает.

– Кирилл, подождите! Я сейчас не в Москве. Я не планировала быть редактором. Я вообще не знаю, что такое редактор на съемках. У меня маленький ребенок, а помощница по хозяйству выйдет на работу только через несколько дней.

Продюсер визгливо ее перебил:

– У тебя в договоре есть пункт – оказывать консультационную и иную помощь при работе над сценарием и в ходе съемок. Так что давай без обсуждений. Второго января, десять ноль-ноль, Красная площадь. Свои обязательства надо выполнять, нравится тебе это или не нравится.

Лика послушала равнодушные гудки в телефонной трубке (продюсер отключился, не считая нужным даже попрощаться), потом машинально понаблюдала за Дариной (девочка кружилась по комнате, поправляя сползающую шляпу – должно быть, пыталась изобразить танец), поймала укоризненный взгляд Снапа, выглядывавшего из-под кровати («Хозяйка, мы гулять будем или как?»).

Да нет, похоже, все происходящее и правда уже не сон.

Лены больше нет.

Противный продюсер с ужасной новостью, к сожалению, действительно ей не приснился…