Малышка на побегушках (СИ) - "Rey Iva La"

Мыслительный процесс на личной территории пошел намного лучше, но я не успела порадоваться просветлению, потому что беспощадно защипал левый глаз. Я совсем забыла, что накрашена и поэтому потерла веко так, что тушь раскрошилась и попала на слизистую.

Я зажала веко ладонью и метнулась в ванную комнату. Включила прохладную воду и стала умываться, про себя вспоминая, куда положила рюкзак, в котором находились влажные салфетки для снятия макияжа. От размазывания туши водой по лицу потекли черные дорожки, и теперь защипали оба глаза.

— Ай, ай, ай! — Запищала я, чувствуя, как жжет нижнее веко. Попятилась назад, интуитивно нащупывая рукой полотенце.

Я стукнулась плечом о прозрачную душевую кабинку и чуть не шлепнулась, поскользнувшись на влажной плитке. Но услышав быстрые тяжелые мужские шаги, замерла, пытаясь удержать равновесие и разлепить глаза.

— Ce qui s'est passé? (Что случилось?) — Рядом со мной прозвучал знакомый встревоженный голос.

Я замотала головой, силясь сделать вид, что все нормально. Выставила ладонь вперед, давая понять, что справлюсь сама. Но тут же была подхвачена на руки Кристианом и вынесена в комнату.

Моя щека коснулась обнаженной кожи плеча мужчины, а ладони легли на упругую грудь. От этих неловких движений на скулах непроизвольно выступил алый румянец, и остановилось дыхание. Как же приятно, когда о тебе заботятся, а еще волнуются и носят на руках! Правда, помутнение рассудка длилось всего пару секунд, пока я не вспомнила о бесчеловечно щиплющем глазе и снова не взвыла.

— Ай, ай, ай! — Запищала снова, потерев левое веко, которое болело сильнее, чем правое.

— Что? Что не так?! — Взволнованно проговорил Кристиан, опуская меня на постель и усаживаясь между моих ног на корточки. — Почему ты кричишь? — Он попытался оттащить руки от моего лица и заглянуть в глаза, но на это я только замотала головой и стала отползать по покрывалу назад.

Ну зачем он лезет?! Мне и так плохо и больно, а теперь еще и стыдно.

— Что мне сделать? — Произнес Кристиан громко и довольно властно, и за ноги подтащил меня к себе обратно. Я даже на мгновение притихла, замерла, но зато быстро сообразила:

— Рюкзак, — я указала пальцем в сторону коридора, — там есть салфетки.

Мужчина тут же распрямился. В два широких шага достиг коридора, подхватил лежащий там рюкзак и, вернувшись, протянул его мне.

Я приоткрыла один глаз и через мутную пелену заглянула в свой баул. Зарылась в нем рукой, от боли покусывая нижнюю губу. Чего в моей сумке только не было: леденцы со вкусом ириса, тетрадка по риторике, косметика, степлер, но только так необходимых влажных салфеток не наблюдалось. И от этого хотелось реветь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Иди в ванную и помой мылом лицо, — предложил Кристина и, не дожидаясь моей реакции, подхватил под меня мышки и повел умываться. Я была послушной и податливой, потому что так щипал левый глаз, что терпеть не было сил.

Крепко зажмурившись, я надавила на дозатор и размазала по лицу липкую мыльную массу. Ополоснула кожу теплой водой, особенно тщательно промыла вокруг глаз, а потом насухо промокнула полотенцем. И о счастье, боль стала потихоньку стихать.

Я выдохнула и уселась на деревянную лавку для одежды. Отлепила от щеки намокшую светлую прядь, еще раз протерла полотенцем лицо и, подняв голову, улыбнулась нависшему надо мной Кристиану. Он выглядел взволнованным. Суровость, словно маска, сползла с его лица, а под ней оказался обычный парень. Совсем не эгоист. Просто человек, который способен заботиться не только о себе, но и о других.

Я снова подумала, что счастье заключается в мелочах, а если у тебя ничего не болит, то это двойное счастье. И что люди очень красивые, когда становятся самими собой.

— Все хорошо? — Спросил Кристиан, снова усаживаясь передо мной на корточки и беря за руки. В его черных, глубоких, словно утренний кофе глаза глазах плясали яркие искорки света.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Все хорошо, — ответила я ему, мило улыбнувшись. И почувствовала благодарность за то, что он не бросил меня в сложную минуту.

Все-таки есть в этом мужчине что-то человеческое. Впервые за все время нашего знакомства я посмотрела на него другим взглядом. Ни как на строгого начальника, ни как на мажора с крутой тачкой, ни как на человека, которому я должна денег, а как на красивого парня, который умеет быть внимательным и заботливым. И это так меня поразило, что я не могла отвести от него глаз. А в это время Кристиан, расценив мое внимание по-своему, чуть приподнялся навстречу и коснулся своими губами моих приоткрытых губ.

От лица Кристиана

Малявка неподражаема. Может завести меня с полуоборота и тут же успокоить. И все это за считанные секунды.

Я вернулся от Алефарова взбешённый. Чиновнику не до моих дел, он приехал сюда отдыхать, кувыркаться со своей малолетней любовницей. Отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, заявив, что сначала я обязан ублажить его душу, а потом он соблаговолит меня выслушать, и выставил за дверь. Ну что за бред! Совсем обозрели эти российские служители народа!

Пока я шел обратно, весь промок под моросящим пождем. Хорошо, что моя переводчица Юлия, которой я позвонил и озвучил распоряжение, быстро организовала доставку одежды для рыбалки мне и кукле. У Юлии глаз наметан, она размер Одуванчика определила сама. Надеюсь, не промахнулась, и все привезенные вещи подойдут Олесии. Моя кукла должна чувствовать себя комфортно, уверенно и не мерзнуть. Для меня это важно. Да!

Я открыл дверь в дом и не понял. Смутно знакомая белобрысая швабра рылась в новых вещах, а потом, абсолютно обнаглев, решила часть из них забрать себе. В это время моя кукла, вместо того, чтобы выставить жадную стерву за дверь, растерянно хлопала ушами и молчала.

Пришлось разобраться с возникшей проблемой по-своему. Вышло грубо, зато незваная гостья исчезла так же быстро, как появилась, и мы наконец-то остались с малявкой наедине.

Тут все и завертелось.

Что приключилось с Олесией, которая пару секунд назад рядом со мной щебетала как заведённый воробышек, а потом стала жалобно пищать, я понял не сразу. Подхватил верещащую девчонку, весившую как три пушинки, на руки, и вынес в комнату, чтобы не толпиться в ванной. Она терла покрасневшие глаза окруженные черными пятнами, а по щекам катились прозрачные слезы.

От ее несчастного вида как волной смыло злобу и раздражение, и тут же нахлынуло беспокойство. Кукла плакать не должна, она для другого мне нужна. Правда я быстро разобрался в проблеме, поняв, что ей в глаза попала тушь, и отвел малявку умываться. Хорошо, что все быстро решилось, и мой прелестный Одуванчик перестала рыдать.

Олесия успокоилась, опустилась на деревянную лавку, а я присел рядом на корточки. Всмотрелся в припухшие голубые глаза куклы, порозовевшие щеки с ямочками, прочертил взглядом чуть вздёрнутый упрямством нос, а она внезапно мне так тепло улыбнулась, что я понял — нельзя терять момент и потянулся к умопомрачительному ротику, с первой встречи манившему своей тайной и обещавшему нереальное удовольствие.

Малявка оказалась еще вкусней, чем я думал: губы нежные, теплые, с ароматом вишни, сводящие с ума. Я провел языком по краю, пытаясь протолкнуться глубже. Обхватил куклу за затылок, чтобы не вырвалась, и тут же получил звонкую пощечину, от которой зашумело в ушах и потемнело в глазах.

Вот это сюрприз! Удивился я и отпрянул от девчонки, не ожидав нападения. Но малявке этого оказалось мало, и она, гневно вскинув подбородок, замахнулась еще раз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я поймал ее маленькую ладошку и заглянул в синие как море глаза, в которых плескался ужас вперемешку с недоумением и улыбнулся. Меня еще никто не бил по морде за поцелуй. Незабываемый опыт.

— Тихо, моя хорошая, — прошептал я, коснувшись губами ее запястья. — Не дерись, — переместился к центру ладони, чувствуя, как замерло ее дыхание, а пульс застучал быстрее. — Я тебя не обижу.