Некромант, держи меня ближе (ЛП) - Лиш МакБрайд

Как только его руки оказались свободны, Дуглас тщательно засучил рукава. Он достал свой старый атаме [15], обоюдоострый кинжал, который достался ему от тетки, и попробовал его остроту пальцем. Было всего несколько вещей на свете, которые он любил больше этого ножа. Все это было настолько восхитительно знакомым: от засохшего пятна его крови на лезвии до желобка на ручке, вжимающегося в его ладонь. Он улыбнулся, вытирая ногтем большого пальца пятнышко крови.

Затем он достал линейку и секундомер.

— Пожалуйста, напиши «атаме» в крайнем левом столбце, — Дуглас приложил линейку к позвоночнику Брайдин. — Мы начнем с шестидюймового мелкого надреза.

Его глаза неустанно следили за работой. Он надрезал вдоль линейки, убеждаясь, что надрезал ровно шесть дюймов, ни больше ни меньше. Он нажал кнопку на секундомере и отодвинулся немного назад. Рана Брайдин затянулась с замечательной скоростью, хотя, без сомнения, процесс замедлился под влиянием аконита. Как только кожа полностью восстановилась, Дуглас остановил секундомер. Он озвучил числа Майклу, который послушно записал их в журнал.

— Впечатляюще, — прошептал он.

Майкл хмыкнул, не отрываясь от бумаг.

Дуглас проигнорировал отсутствие у Майкла научного интереса и приложил еще раз линейку к спине Брайдин.

— Семь дюймов, — он дождался царапающего звука ручки по бумаге.

Затем он опустил нож.

7

Волк в овечьей шкуре [16]

Дуглас проигнорировал знак «Закрыто» на недавно выкрашенной двери заведения «Язык и Пряжка» и постучал, прекрасно зная, что дверь для него откроют. Он терпеливо ждал, обхватив рукой свое запястье, как будто мог стоять вот так вечно.

Дверь немного приоткрылась.

— Вы не умеете читать, сэр?

Если бы он не знал, что нужно прислушиваться к ирландскому акценту в его голосе, то никогда бы не уловил его. Он поправил манжеты и подождал, пока Ангус разберется.

— Была ли Ваша мама нерадивой, — спросил Ангус, — или просто была слишком занята с молочником, чтобы беспокоиться?

— Ангус, молочников больше не существует. Во всяком случае, их не так много.

За дверью приглушенно выругались, а потом она была открыта.

— Мои извинения, Дуглас, — сказал он. — Не узнал тебя, — голос его звучал скорее раздраженно, чем смиренно.

Дуглас кивнул ему и зашел в тускло освещенный бар. «Язык и Пряжка» выглядел так, как будто был здесь задолго до построения Сиэтла. Столы и стулья были резными,  изготовленными без излишеств, и немного измененлись со временем. Они были потертыми, как и полагается быть хорошей использованной и ухоженной мебели. Большинство людей думало, что бар был задекорирован в стиле деревенского ирландского паба. Дуглас знал, что это был настоящий МакКой, хотя, он еще не выяснил, каким образом семье Ангуса удалось добиться этого. Он также знал, что лучше не спрашивать. Большинство обреченных не ответят вам прямо. Ангус не будет лгать, он не сможет, но он с легкостью изменит правду.

Как только он зашел внутрь, из тени вышел большой толстый мужчина, держа руки наготове, чтобы обыскать Дугласа, несмотря на ранний час и вывеску «Закрыто». Ангус пожал плечами, прежде чем встать за стойкой бара. По выражению лица потустороннего Дуглас решил, что это больше проверка, чем реальное беспокойство о том, что он тайком мог пронести оружие. Он широко развел руками перед охранником, тем самым показывая, что согласен на обыск. В конце концов, ему нечего скрывать: этот пещерный человек все равно не сможет ничего найти. Мужчина засомневался и посмотрел на своего босса. Оказалось, что никто из них и не подумал, что Дуглас согласится так легко.

— Вперед, Зик, - сказал Ангус. — Он обещал, что не будет кусаться.

Обреченный наполнил тяжелые стаканы стаутом [17], автоматически захватив с собой бутылку воды для Дугласа.

— Ага, но я ничего не обещал, — сказал Зик.

Дуглас радушно улыбнулся Зику, который проворчал что-то в ответ. Быть милым у него получалось лучше всего. Он перестал выглядеть невинным давным-давно. Он мог имитировать выражение лица, но что-то в его глазах выдавало его, так что больше он не утруждал себя этим.

Зик опустил суровый взгляд на Дугласа, который спокойно выдержал его. Охранник снова проворчал.

— Улыбайся сколько хочешь, но держи руки при себе.

— Что? — спросил Дуглас. — Боишься?

Он сказал это с издевкой, хотя Зик и не купился на это. Дуглас поднял свою оценку, поставленную вышибале, но совсем не намного.

— В мои обязанности не входит бояться, — Зик уверено похлопал себя по груди; что-то подсказало Дугласу, что у Зика нет потребности проявлять себя, во всяком случае, не в физическом плане. — Моя работа — защищать этот бар, этого мужчину, — он кивнул в сторону Ангуса, — и гостей.

Руки Зика порылись в карманах Дугласа, голубые глаза не отрывались от него.

— Запомни, я слежу за собой.

Он присел и жестом показал Дугласу снять обувь. Его взгляд скользнул между обувью и ее владельцем, пока он осматривал подошву на наличие опасных предметов. Потом он протянул обувь обратно Дугласу.

— Мудрый человек не переоценивает себя, — он встал и выпрямился во весь свой рост. — Но он также не недооценивает маленьких парней.

—Ты мудрый?

— Достаточно, чтобы не позволить тебе прикоснуться к себе.

Он отошел от Дугласа.

— Тогда ты на верном пути, — сказал тихо Дуглас.

Зик кивнул и кулаком постучал по вывеске, размещенной позади него, на которой было написано «ЗАПРЕЩЕНО: драться, воровать, продавать наркотики. И МЫ ИМЕЕМ ПРАВО ВЫКИНУТЬ ВАС ОТСЮДА В ЛЮБОЙ МОМЕНТ — АДМИНИСТРАЦИЯ».

— Надеюсь, вам понравится в «Язык и Пряжка», сэр, — сказал Зик, прежде чем исчезнуть в тени двери.

Дуглас последовал за Ангусом в служебное помещение. Он не смог не заметить, что, как и его телохранитель, Ангус держался на расстоянии от него.

Некоторые люди посчитали бы собрания Совета утомительными. Дуглас никогда так не думал, но он, образно говоря, держал молоток в руках. Хотя, и не сидел в центре полукруга. Он предпочитал сидеть в конце стола, где он мог наблюдать за присутствующими. Естественно Браннок сидел на противоположном конце, вероятно, чтобы наблюдать за Дугласом.

Дугласу стало интересно, на кого больше похожа Брайдин: на потустороннего отца-пса или на свою мать. Дуглас не видел много сходства между Бранноком и девушкой, сидящей у него дома в клетке. Не внешне. Они оба вели себя одинаково, как будто ожидали, что все будут сидеть и слушать, что они говорят. Дуглас еще не решил, раздражало его это ожидание или нет. Какая-то часть его уважала это. Но все же он хотел больше знать об этом мужчине. Браннок не имел привычки отвечать на его вопросы, и по понятным причинам Дуглас не решался бросить его в клетку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});