Гончаров приобретает популярность - Михаил Петров

– Нет, никуда заходить я не буду и даже водки не хочу.

– Костя, а ты не заболел? – участливо спросил он и потрогал мой лоб. – Слушай, а ведь и в самом деле ты весь горишь, как моя совесть. Что случилось?

– Не знаю, но чувствую себя хреново. Наверное, простыл.

– Не хватало тебе слечь, и особенно сейчас.

– Не слягу, – успокоил я его. – Мне завтра к вечеру понадобится Макс.

– Зачем? В прошлый раз мы отлично справились без него.

– Завтра не тот случай, и ваша благообразная седина не поможет. Мне нужен Макс.

– Как скажешь. У него завтра дежурство, я его подменю сам. Поехали, кажется, дождь утихает. Напьешься горячего чая с малиной. Говорят, помогает.

* * *

Бабка – существо недоверчивое и подозрительное, а если она работает в таком престижном месте, как бар «Ночная фея», то и подавно. Просто так в доверие к ней втереться трудно, подчас и невозможно. Здесь нужно действовать исподволь, по заранее разработанному плану, и желательно не в одиночку. Уличные лоботрясы за бутылку водки согласились содействовать мне в моем некрасивом предприятии. И теперь, сидя на скамейке неподалеку от бара, я ждал появления главного действующего лица, чтобы вполне оценить актерские способности моих наймитов.

Уборщица, посудомойка и просто хороший человек Анастасия Леопольдовна Вагнер на горизонте появилась в половине двенадцатого. Кивнув в ее сторону, я дал моим хулиганам условный знак.

Загородив аллею, они обступили ее плотным кольцом и, гнусно улюлюкая, пустились в дикий пляс. Бедная старушка! Сначала она оторопела, а после, охваченная паникой, начала кидаться из стороны в сторону, тщетно пытаясь найти выход. Отличными артистами оказались оболтусы, чисто по Бертольту Брехту изобразили действо. Но пора было идти на помощь шалеющей от страха бабульке, не ровен час – кондрашка хватит.

– Кретины, идиоты! – заорал я, подбегая. – Что вы делаете? Немедленно прекратите!

– Канай отсюда, мужик! – войдя в раж, совершенно серьезно посоветовал мне конопатый детинушка, с которым я и договаривался. – Ну, кому я говорю!

Бунт на корабле нужно гасить в самом его зародыше, иначе он грозит перейти в обширный пожар всего судна. Свято помня об этом, я затушил конопатого ударом ладони по горлу. Захрюкав, он заскучал и сломался пополам, а три остальных полудурка тут же сиганули в кусты.

– С вами все в порядке? – поддерживая трясущийся старухин остов, участливо спросил я. – Негодяи, и откуда они только взялись! Как вы себя чувствуете?

– Ой, плохо, батюшка. Ну и сученята! Ой, сейчас сердце выпорхнет!

– Давайте-ка я провожу вас на скамеечку, – ворковал я, заботливо подталкивая пострадавшую. – Посидите, отдохнете малость.

– Ой, спасибо, батюшка. И что б я без тебя делала? – сокрушалась Анастасия Леопольдовна, в изнеможении откидываясь на скамейке. – Да что ж они такое творят-то?

– Играют они, бабушка. Досуг свой так проводят, – нагло фарисействовал я. – Мы-то такими не были, а нынешняя молодежь…

– Так ведь помереть от таких игрушек можно. Вон как дух зашелся, посейчас не отпускает. Чертенята сучьи!

– Может быть, глоточек коньяка вам поможет? – осведомился я, услужливо протягивая ей стеклянную фляжку.

– Ой, что ты, батюшка, нельзя мне, – замахала она руками и захлопотала личиком, – начальница у меня строгая! Разве что немножко? Граммулечку?

– Можно и граммулечку, можно и немножко, – покладисто ответил я, передавая ей коньяк. – А где вы работаете, что так боитесь начальницу?

– Так в баре, батюшка. – Глотнув добрую толику, она промокнула морщинистую гузку рта. – Посуду я там мою, полы тоже, да и так подмогаю.

– Вы, наверное, видели, как недавно грабили банк?

– Ох, страсти-то какие! Нет, родненький, такого не видала. Выходные мы были.

– Ну а по рассказам? Что говорят те, кто в ту ночь гулял в вашем баре?

– Вот и я говорю, что гуляли ночью, а начальница, что тебе ослица, уперлась. Не было, говорит, никого, и баста. А как же не было, когда я на следующий день пришла, а столик у окошка неубранный. Дура я, что ли? Я же помню, как во вторник, а верно будет сказано – в среду, в пять утра все перемыла, все почистила. Откуда же грязному взяться? Разве еще глоточек сглотнуть? Ох, грехи наши тяжкие.

– А не много ли будет? – бесцеремонно отбирая фляжку, задал я бестактный вопрос. – Как бы тебе, бабуля, совсем не поплохело. Дуй на работу!

Высосав из нее всю нужную мне информацию, я сделался грубым и веселым. И было с чего. Подтвердилось то, о чем я думал с самого начала и о чем говорил мне Санек Медведев. В момент ограбления в баре кто-то был. Сам по себе этот факт ничего преступного в себе не несет, но вот почему его с таким завидным упорством отвергает Наталия, это уже непонятно, если не сказать больше. Это наводит на некоторые размышления и заставляет серьезно задуматься.

* * *

В десять часов вечера я сидел у стойки бара «Ночная фея» и непринужденно беседовал с полуголой проституткой, величавшей себя Коти. Макс расположился в полутемном углу через зал. Он дул пиво «Три Толстяка», заедал его рыбными бутербродиками и был бесконечно счастлив неожиданно свалившимся на него выходным.

Из проведенной заранее рекогносцировки я знал, что Наталия Федько в данное время находится в служебной половине у себя в кабинете и ее покой охраняет крепкий нагловатый малый, очень напоминающий мне одного из пассажиров белой «Нивы». Мое состояние к вечеру опять ухудшилось. Вместе с температурой пришло раздражение, а ватная слабость заложила уши.

– Костик, а ты невнимателен, – противно липла девка. – У меня давно закончился «Торнадо», а ты этого не замечаешь.

– Бармен, повторите даме коктейль, – отстраняясь от ее душного тела, распорядился я, краем глаза отметив, как многозначительно посмотрел на меня Ухов.

– Костик, а давай мы с тобой пересядем за столик, – капризно заявила проститутка. – Я уже на этом шесте всю попу себе отсидела.

– Тебе не привыкать, – бестактно ответил я, напряженно рассматривая в зеркале двоих только что вошедших посетителей.

Сомнений быть не могло – светловолосый парень в темных очках, стоящий за моей спиной, был мой вчерашний знакомый, наблюдатель и охотник за грешной душой Медведева Санька. Известив Макса, что его подозрения верны, я углубился в дегустацию паршивого коктейля, затылком наблюдая за действиями вошедших.

– Витек, ты что-нибудь будешь? – спросил светловолосый у своего спутника, классически звероподобного типа со скошенным черепом и выдающейся мандибулой.

– Не, Сивый, что-то не хочется. Может быть, после. Возьми мне чего-нибудь попить. Сушняк замучил.

– Жорик! – подходя к стойке, щелкнул пальцами Сивый. – Мне как всегда, а Витьку стакан коки. Меня Фея не спрашивала?

– Спрашивала, – выполняя заказ, ответил бармен. – Сказала, чтоб сразу же зашел.

– Подождет, не на девятом месяце.

Забрав напитки, Сивый направился к столикам, а я, рассмеявшись, приобнял Коти за плечи и шепнул ей на ушко:

– Ты знаешь чего я сейчас хочу больше всего? Да так, что сил моих нет. Угадай!

– Угадаю, – кокетливо пообещала она. – Больше всего ты хочешь меня.

– А вот и не угадала. Больше всего я сейчас хочу в сортир! – на весь бар заржал я и, поднявшись, нетвердой походкой отправился в служебную половину.

Из небольшого тамбура расходились три двери. Правая вела на кухню, центральная в складскую комнату, а третья открывалась в небольшой коридорчик, святая святых этого заведения, в конторку мадам Федько. Там расположился служебный туалет, бухгалтерия и ее кабинет, а в самом тупичке стоял стол охранника. Именно этот коридорчик и был моей вожделенной целью, именно сюда я и сунул свой любопытный нос.

– Сюда нельзя! – нагло преграждая мне путь, дыхнул малый чесноком.

– Ты ошибаешься, мальчик, мне везде можно, – обаятельно улыбнулся я и что есть моченьки хлопнул его ладонями по ушам, а когда он, схватившись за голову, истошно заорал, я выключил его точным ударом под ложечку. Сломавшись пополам, он замолчал и покатился по полу. Резко распахнув дверь кабинета, я чуть было не зашиб притаившуюся за ней хозяйку. Видимо, ее немного встревожили вопли поверженного стражника, и она хотела закрыться на замок. Не успела, родненькая.

– Вы?! – бледнея, воскликнула она. – Что вам здесь нужно?

– Соскучился я без вас, мамзель. Вы даже не представляете, как после той нашей встречи мне вас не хватает. Сколько бессонных ночей я провел, думая о вас, Ночная Фея или попросту Наталия Федько, Эн Фэ, одним словом!

– Уходите, мне некогда. – С негодованием она затопотала ножками.

– Как это нелюбезно с вашей стороны. Человек страдает, а вы с ним так жестоки.

– Что вам от меня нужно?

– Правды, правды и еще раз правды. Присаживайтесь пока, – подталкивая ее к дивану, разрешил я, – разговор у нас предстоит долгий.