Добрые друзья - Джон Пристли

— Ой, правда? Даже не знаю… Но послушайте, вы определенно в черном списке у миссис Тарвин. Я слышала, как она бесновалась прошлым вечером. А сегодня эта ваша выходка! Я чуть не вскрикнула, когда вы спросили, любит ли она чернослив. Жадная старушенция… Но вам лучше поостеречься, не то попадете в беду.

— Я рожден для бед, — объявил Иниго, и в нем сразу появилось что-то от Байрона. — Лишь с вами, мисс Ка… Дейзи, это мятежное сердце обретает покой. Впрочем, и этот покой не вечен, ведь даже Красота… э-э…

— Прекратите, пожалуйста! — воскликнула мисс Калландер, так и не дождавшись слов о том, что делает Красота. — Вы несете чепуху, а сегодня совсем распоясались. Я даже не знаю, можно ли оставаться с вами наедине. — Она понизила голос и зашептала: — Но эта старая карга просто невыносима. Чувствую, я здесь ненадолго. Она меня на дух не переносит.

Иниго пробормотал соболезнования, взял мисс Калландер за руку, и они медленно пошли вдвоем по лужайке. Огромная темно-бордовая ночь спустилась на бескрайние поля, полные сов; она мерцала золотом звезд и дышала прохладой. Иниго, стискивая в руке девичью ладонь, уже влюбился в эту ночь и хотел заключить ее в объятия. Мисс Калландер лишилась не только известных недостатков, но и смазливости; ночь на время пожаловала ей истинную красоту. Одолжи она ей хоть каплю своей молчаливости, прекрасная Дейзи в глазах Иниго поднялась бы на самый высокий пьедестал.

— Ничем ей не угодишь, все не так, — быстро шептала мисс Калландер. — Бурчит и бурчит. Кстати, вы знали, что она не разрешает мистеру Тарвину оставаться со мной наедине? Честное слово, ни на минутку! Тут же подлетает и кудахчет: «Что происходит? Что происходит?» Позавчера мы с ним разговорились на улице, за дверью, а она заприметила нас из другого конца сада и тотчас примчалась — я и не подозревала, что она может так быстро бегать, ан нет, может. И опять за свое: «Что происходит, что происходит?» Видите ли, он лет на десять ее младше. Она с него глаз не спускает. Да на что мне сдался ее потрепанный муженек? Смех, да и только! Он двоюродный брат моей мамы. Миссис Тарвин никак не простит ему, что он взял меня на работу без ее ведома.

Иниго не перебивал, только время от времени стискивал ее ладонь и погружался в любовное забытье. Они остановились рядом с кустами, и мисс Калландер наконец умолкла: Иниго глядел то на звезды, то на тусклую слоновую кость ее щечек. В кустах что-то зашуршало; она подскочила на месте и вцепилась в своего спутника. Приобняв ее за талию, он зашептал:

— Не бойтесь, здесь никого. — Его рука еще крепче обхватила податливый стан.

— А вдруг… вдруг это Стурри? — произнесла мисс Калландер. Стурри был садовник; тощее, высоченное, приволакивающее ногу существо то и дело билось в эпилептических припадках. Пожалуй, только эти приступы и придавали остроту унылой школьной жизни; прямо посреди урока, скучая на французском или истории, можно было выглянуть в окно и увидеть катающегося по земле Стурри. Мальчишки по возможности не сводили с него глаз, надеясь, что рано или поздно придет их черед вскинуть руку и, ликуя, забить тревогу: «Сэр, там Стурри!..»

— Зачем ему шататься здесь в такой час? — Однако, облекая свой вопрос в слова (и стараясь при этом говорить как можно храбрей и нежней), Иниго не мог отделаться от мысли, что Стурри шатается где угодно в какой угодно час, и бесполезно спрашивать зачем.

— Не знаю, — тихим испуганным голоском молвила мисс Калландер, — но он ужасно странный, право. Ходит за мной по пятам, а потом просто стоит и смотрит. Иногда даже в окно на меня глазеет! Я его боюсь, честное слово.

— Бедняжка моя, — проворковал Иниго, привлекая ее к себе. — Не обращайте внимания на эту скотину. Он вас не обидит.

Она промолчала, зато томно опустила ручку на пиджак Иниго и одарила его взглядом больших, блестящих и совершенно пустых глаз. Ее лицо, которое теперь было так близко, представилось ему таинственным безгласным миром; она вся превратилась в ожидание. Иниго понял: время пришло. Он поцеловал Дейзи.

— Нет, нет! — пролепетала она, когда все закончилось. — Мы не должны!

Мисс Калландер отпрянула дюйма на три, но не отвернулась, и Иниго поцеловал ее вновь, потом еще раз, а она осыпала его лицо сотней крошечных поцелуев. Все это они проделывали немного отстраненно и рассеянно, как будто происходящее им снилось и никакой ответственности за свой сон они не несли. Иниго ликовал и в то же время чувствовал себя глупо: ему было совершенно нечего сказать. Для привычных лживых комплиментов его обуревали уж слишком сильные чувства, однако не настолько сильные, чтобы на ум пришли искренние слова. Он даже обрадовался, когда мисс Калландер отстранилась и пошла вперед.

Не успели они сделать и десяти шагов, как в кустах опять раздался шорох.

— Кто там? — резко вопросил Иниго. Вдруг из кустов выскочил какой-то человек и бросился мимо них наутек. Мисс Калландер взвизгнула, отпрянула и споткнулась о камень. Иниго хотел было погнаться за беглецом, но обернулся и увидел, что она растянулась на земле и хнычет.

— Лодыжка! — простонала мисс Калландер. — Не могу встать! Кажется, сломала!

Как выяснилось, перелома не было, а вот без серьезного растяжения не обошлось. Иниго аккуратно поднял мисс Калландер на ноги, она обхватила его за шею, и вместе они поковыляли к дому.

Из дверей кто-то выглянул.

— Это вы, Дейзи? — послышался мужской голос. — Кто с вами, чамха? — Мистер Тарвин поспешил им навстречу.

— Мисс Калландер споткнулась, упала и растянула ногу, — объяснил Иниго. Потом и сама пострадавшая, повернув к директору-коротышке бледное от страданий лицо, в подробностях рассказала о случившемся.

— Надо поскорей отвести вас в дом. Держитесь за меня. Чамха. Дайте-ка ее сюда, Джоллифант. Вот. Во-от так. — И Иниго лишился своей добычи: его начальник быстро и с явным удовольствием обнял мисс Калландер за талию, закинул одну ее руку себе на шею, а другую взял сам. Переплетясь таким образом, они побрели к двери; с каждым шагом в их союзе становилось все больше мисс Калландер и все меньше мистера Тарвина. Они уже встали и пошатывались на свету (мистер Тарвин утешал свою ношу тихими чамхающими звуками), когда из коридора послышались быстрые шаги. В следующий миг на улицу вылетела миссис Тарвин.

— Что происходит? Что происходит? — Она бросилась к ним, не успев толком ничего разглядеть. — Джеймс? Мисс Калландер?

Трое принялись хором объяснять, что случилось. Громче и многословней всех говорил мистер Тарвин, хотя его картина происшедшего была далеко не полной.

— Вот как! Что ж, это все очень неприятно, очень неприятно, однако я не понимаю, зачем мисс Калландер понадобилось разгуливать в темноте. Возьмите меня за руку, пожалуйста, и мы посмотрим, можете ли вы идти. Джеймс, в сторону! Твоя помощь тут не нужна, совершенно не нужна. Так, мисс Калландер, обопритесь на мою руку, если хотите. Я сделаю вам холодный компресс. Да, холодный, непременно холодный. Мы прекрасно обойдемся, прекрасно обойдемся без твоей помощи, Джеймс. — И миссис Тарвин поволокла жертву в дом, а двое мужчин остались смотреть ей в спину — спина эта едва не шуршала от негодования.

— Что ж… э-э… Джоллифант, спасибо! — сказал мистер Тарвин и, растерянно чамхнув напоследок, не торопясь пошел за дамами.

Иниго проводил его взглядом, а когда все трое скрылись из виду, набил и прикурил трубку. Ему казалось, что он сбежал из театра, где шла какая-то идиотская комедия. Минут десять ничего не происходило, никто ему не мешал, стояла полная тишина. Потом за спиной раздался какой-то звук, Иниго обернулся и с удивлением обнаружил перед собой незнакомую девушку в ярко-голубом платье, очень миловидную и румяную, как яблочко.

— Здрасьте, сэр, — начала она, и до Иниго наконец дошло: перед ним Элис, та самая служанка, про которую говорил Фонтли, но Элис без скучной формы, а в своем самом нарядном платье, свободная и, вероятно, шаловливая Элис.

— Я передала вашу просьбу, сэр, и сержант Комри говорит, что отдаст вам бутылки завтра, хоть днем, ежели изволите, только деньги вперед. И еще, — она перевела дух, — он спрашивает, сгодится ли вам «Старый Роб Рой»?

— На что сгодится? — серьезно спросил Иниго. — Я не знаю этого почтенного господина и не могу судить, но, судя по прозвищу, он сгодится на что угодно.

Элис хихикнула и широко распахнула глаза.

— Да вы ж знаете, это виски такое! Ну, сгодится или нет?

— Еще как! — с жаром ответил Иниго, хотя впервые слышал это название. — Завтра у меня день рождения, устраиваю скромный праздник, — доверительно зашептал он. — Если я передам деньги через вас, вы принесете мне виски? Уж окажите маленькую любезность имениннику. — Элис согласилась; он отсчитал ей двадцать пять шиллингов, потом нашел еще полкроны. — Знаете, Комри счастливчик. Я вас даже не признал, вы в этом наряде такая красавица! Надеюсь, Комри оценит.