Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г - Андрей Венков

С тем его и отпустили 22 апреля, снабдив книгами, «чтоб в храмах без пенья не было», и грамотой с наказом промышлять против татар, если они на русские земли полезут.

Весной жизнь на Дону вообще наладилась. Приезжали с запасом торговые люди из Воронежа, из Астрахани, с Терека. Из Кафы турки приезжали. Но с ними торговались у города, за крепостные стены их не пустили. С низовых городков казаки стали опять перебираться в Азов. Весь Нижний туда перебрался, и атаман Денис Парфеньев в Москве говорил, что «на Дону де живут ныне казаки во всех городках, опричь Нижнего городка».

Вышел из Крыма московский человек Сафон Бобырев (разменял его и других пленных кафинский паша в Азове на своего брата) и рассказал, что в Азов сошлись казаки с Яика, с Терека «и со всех речек», и черкасы тоже. Хлеб дешев, мех сухарей — 20 алтын. «Зелейные казны видел он в Азове башня полна наставлена бочек». Соседи казаков боятся. Из Темрюка, Тамани и Керчи жены и дети жителей вывезены в степи и горы.

Как и в настоящую столицу прибыл в Азов с Терека «кизилбашский тезик», увидели персы в донских казаках союзника против турок более надежного и действенного, чем московский царь. А шах персидский выслал в Азов казакам жалованье, но караван с жалованьем «погромили горские черкасы».

В мае вести в Москву с Дона поступали противоречивые. Донцы продолжали пугать Москву турецким и татарским нашествием. Ногайцы якобы им сообщали, что крымчаки вот-вот пойдут на Азов, а ногайцы — на Русь. И из Воронежа была получена отписка от воеводы Мирона Вельяминова. Сообщили ему посланные на Дон служилые люди, что крымский хан от турок помощи не получил, что турки воюют с персами, а вот донцы «сами де готовятца все, хотят идти и приступать под Темрюк; и суды все на воде стоят совсем готовы», ждут только прибытия с жалованием и порохом атаманов Устинова и Шатрова, и намерения у них серьезные, так что темрюкские татары хотят из города уходить. И выходило по этой отписке, что не боятся донцы и прибывшие запорожцы турецкого нашествия, а сами готовят новый удар, хотят взять Темрюк и тем самым еще больше укрепиться на берегах Азовского моря.

Отписка эта была получена 29 мая. А 10 июня прибыла в Москву с Дона станица атамана Дениса Парфенова и опять стала московских людей пугать. Якобы 19 апреля приходил под Азов посол от крымского хана Коземрат Улан ага, с ним два ногайских мурзы и татар человек 400, и требовал через присланных в Азов двух толмачей, чтобы казаки сдали крымскому хану Азов. Донцы посла приглашали самого приехать, но тот не приехал. И донцы ему ответили, что Азова не отдадут — «не дадим с городовой стены и камня снять». Вот когда будут казачьи головы валяться, наполнив азовские рвы, как сейчас бусурманские головы валяются, тогда, может и будет Азов татарским. И особо казаки указали, что взяли Азов без царского повеления, что «одни мы, казаки, своими головами взяли Азов город, одни мы ныне в городе и живем».

Татарам это было все едино, и предназначалась, скорее всего, эта фраза для Москвы.

А кроме того сообщали с Дона, что 1 мая был на Молошных водах бой с ногайцами, что все войско татарское в сборе, что турецкий султан хочет сместить хана за то, что тот не сумел захватить Азов, и теперь по 300–400 всадников выступили татары на русские украины, а они, казаки, немедленно вышли на 74 стругах в море, чтоб напасть на крымские берега.

То есть, Войско Донское, объясняло свой выход в море ответной мерой на татарский поход на Русь, за что им, собственно, и обещали платить жалование.

Устинов и Шатров с жалованием и порохом прибыли в Азов 2 мая. 9 мая объединенная казачья флотилия вышла в море.

И тут донские казаки чуть было не поверили в собственную дезинформацию. Вышедшие в море на 75 стругах войско — тысяч пять — то ли думало промышлять под Кафой, то ли брать Темрюк, но на татарском берегу прибежали к ним бегом «земляне русские», два мужика, прожившие в Крыму в неволе лет по двадцать. Беглецы сообщили «морскому войску», что крымский царь с крымчаками, а царевич — с ногайцами, пойдут степью на Азов с крымской стороны, черкесы должны выступить от Темрюка, а сам паша идет с каторгами морем. И все — на Азов.

В «морском войске» этим слухам не поверили, «пошли доведываться сами своими головами и сошлися с каторгами близко Керчи в лимане». Насчитали 60 каторг (по другим данным 44) и шли якобы те каторги на Азов, но в бой с ними казаки не вступили, погода помешала. Буря разметала оба флота. 4 каторги (по другим данным — 6) вообще были разбиты. Но и донцы, рассеянные непогодой, стали спешно пригребать к Азову, где и подняли тревогу.

Пушки расставили на стенах, хлеб, рыбу и мясо припрятали, чтоб хватило год в осаде отсиживаться. Пустили степью по ногайской стороне человек 300 казаков на разведку, да по крымской — человек 300 донских татар. А в верхние городки послали верных казаков, Алексея Дронова и Семена Толстова с грамотой, чтоб помощь слали.

В грамоте той писали, что Азов «всему великому Войску Донскому Бог поручил», и надо теперь казачьей славы не потерять и казачество сохранить, ибо «все земли нашему казачьему житью завидовали». И чтоб ехали все защищать Азов, а кто не поедет, тому грозили отлучением, такому «в Войску и суда не будет». И чтоб ехали все «пенные и непенные» — правые и виноватые, — и с «пенных» вина за оборону Азова будет снята — «а пеня им отдана». А кто останется по общему приговору городки охранять, чтоб собирались с четырех-пяти городков в один городок и жили «с великим бережением», потому что ожидаются на верхние городки десять тысяч татар. А всех пришлых и торговых с бударами и запасами гнать вниз к Азову.

Словесно же говорили, что хочет Войско успеть, перехватить турок и татар по дороге, не дать им Азов осадить.

Михаил Татаринов узнал обо всех этих страстях, когда подплывал с дополнительным жалованием к Усть-Медведицкому городку. Узнал и погреб «наспех» днем и ночью.

В мае же в Войске выбрали нового атамана, вместо склонившегося в мыслях к Москве Михаила Татаринова поставили Тимофея Яковлева.

К этому времени и тревоги рассеялись. Посланные за языками дополнительные отряды привели пленных, а одного взяли прямо у Тернового городка, и пленные те говорили, что каторги турецкие идут не под Азов, а «на заставу», выход в Черное море перекрыть и казаков туда не пускать. Да приезжали крымские татары выкупать своих пленных и проговорились, что с весны заставляют их воевать с «кизилбашами», главное их войско в дальнем походе, и потому сами они в Крыму боятся донских казаков.

И узнав все это, решило Войско Донское ударить на турецкие каторги…

Отряд теперь выставили поменьше. Запорожцы собрались и ушли воевать с поляками, поскольку в апреле на Украине вспыхнуло новое восстание. Вместе с ними ушли 500 донских казаков во главе с каким-то Муркой из Путивля. Остались донцы без черкасской подмоги, но это их не остановило.

15 июля ушли в море 2000 донцов на 40 стругах топить турецкий флот. Ушли и пропали. Пришел потом один обломавшийся струг, и поведали вернувшиеся казаки, что у Тамани встретили они турецкие каторги и напали на них. Бой был жестокий, к ночи, не решив окончательно дела, ушли турки в открытое море, а казаки по-над берегом в сторону Азова. Но утром вновь устремились флотилии друг на друга, ударили турецкие пушки, поднялся великий дым, и тут у свидетелей, что вернулись, струг обломался, и пошли они к Азову, не разглядев за дымом, чем все сражение закончилось.

Больше вестей с моря не было. Но турки или татары подбросили новую дезинформацию.

Астраханский воевода князь Волконский службу нес ревностно, разъезды за языками высылал далеко в степь. И вот пришли астраханские воинские люди аж под Азов, неподалеку на ногайской стороне вместе с донскими казаками подстерегли каких-то татар и взяли с бою 17 человек.

Взятые татары рассказали, что крымский хан переправился с войском из Крыма на Тамань и идет теперь ногайской стороною на Азов, а царевич идет туда же крымской стороной Дона. Должны де они быть под Азовом 25 июля, и будут город осаждать — «а хотят де они к Азову приходить валом засыпать землю». Даже тактику будущей осады рассказали татары — будут якобы вал насыпать. Был такой прием: насыпать вал выше крепостной стены и с него артиллерией разнести лежащий как на ладони город.

В подтверждение этих слов 22 июля на Донце столкнулись казаки с крымскими татарами, и подтвердили те, что это авангард крымского царевича.

23 июля спешно отправился из Азова в Москву с отпиской атаман Осип Лосев (прибыл 9 августа).

И из Воронежа воевода Вельяминов в подтверждение прислал копию казачьей грамоты, посланной из Азова в верхние городки. Писали в грамоте низовцы к верховцам, что каторг турецких под Азовом не будет, но идут татары на Азов со всех сторон, улусы их уже на Миусе кочуют, а потому «станем брат за брата, чтобы нам славы своей казачьей не потерять».