Ожившие - Александр Варго

— Что ты наделал… — повторил Эд, на этот раз шепотом.

К безжизненному телу Папаши Дриппи с криком бросился его молодой помощник. Упав на колени, он завыл, обхватив труп руками.

Вячеслав отполз немного назад, тяжело дыша.

— Он бы убил меня, Эд.

Он поднялся на ноги и, болезненно морщась, осмотрел рану на руке. Его все еще мутило от спиртного, и он пока не до конца понял, что произошло.

— Ты же видел, дикарь сразу за нож схватился!..

— Кретин, — сквозь зубы сказал Эдуард.

Вячеслав собирался по обыкновению огрызнуться, но в последний момент сдержался.

— Хватит орать, — сказал он парню, который безостановочно выл, раскачиваясь взад-вперед.

Он присел над телом Папаши Дриппи и не без труда вытащил из его пальцев нож, который тут же кинул в море.

— Ладно… Его тоже можно отправить за борт, — вдруг сказал он, вытирая о джинсы руки. — А на берегу сказать, что он случайно свалился и его акулы сожрали.

— А с ним что? — глухо спросил Эд, кивая в сторону мальчишки. — Тоже в море?

— Он свидетель, Эд, — сказал Вячеслав, и Татьяна отшатнулась, не в силах поверить своим ушам.

— Боже, что ты несешь, Слава? Ты с ума сошел?!

— Это вы тут с ума посходили, целок из себя строите! — завопил Вячеслав. — Меня чуть не зарезали, а они рожи умные строят! Посмотрели бы, что у меня с рукой! А то только морали, бляха-муха, читать умеют, что один, что вторая!

Татьяна боялась приблизиться к нему, и Вячеслав буркнул:

— Не дрейфь… Забинтуй мне чем-нибудь, болит.

Пока она занималась раной мужа, Эд пытался успокоить рыдающего юношу. Кое-как ему это удалось, и он увел парня в рубку.

— Эд, — сказала Татьяна, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Она смогла остановить кровь Вячеславу, но теперь она увидела, что им грозит новая опасность. — Эд, ты слышишь меня?

Эдуард вышел из рубки.

— Как мы доберемся домой? — упавшим голосом прошептала Татьяна, обводя рукой океан.

Эд проследил за движением женщины. Они отплыли так далеко, что береговой линии с катера не было видно. А пока они гонялись за акулой, он и подавно забыл, в какой стороне земля. Он начал говорить с темнокожим юношей, но тот лишь испуганно озирался по сторонам и отрицательно тряс головой.

— Посмотри радио. В этой конуре должно быть радио, должны же как-то эти рыбаки общаться с сушей! — крикнул Бравлин.

— Нет там радио, можешь сам убедиться, — мрачно ответил Эдуард. — Я нашел только рацию, но у нее разряжен аккумулятор.

— Давайте позвоним по мобильнику, — не сдавался Вячеслав, пытаясь связаться со своими охранниками, но исходящий сигнал не улавливался.

— Мы что, так и будем болтаться в этом корыте? — вышел он из себя. Он подошел к борту и долго всматривался в даль, пока у него не заслезились глаза.

Эд посмотрел на багровое солнце, постепенно опускающееся за горизонт, и почувствовал, как по спине потек морозный ручеек страха. Скоро стемнеет, и если они не выберутся отсюда… Он даже не хотел думать об этом. Тот чумазый парень с серьгой, конечно, хватится их, но вряд ли он будет действовать быстро, так что перспективы у них не сильно радужные. Если запад в той стороне, то им нужно плыть в…

Под палубой что-то хрустнуло, и шум усилился. Эд подошел к трюму и нахмурился — вода прибывала. Насосы работали на предельном режиме, но все равно не справлялись с потоком воды.

— Так ты решил, куда нам плыть? — требовательно спросил Вячеслав. — Нужно завести это плавучее говно и двигать домой.

— Думаю, если нам и придется плыть, то не на катере, — как можно спокойнее ответил Эд.

— Что ты имеешь в виду? — подняла на него расширенные от страха глаза Татьяна.

— Мы тонем, — просто сказал он.

У Вячеслава отвисла челюсть, и он быстро-быстро заморгал, будто пытался избавиться от остатков какого-то тревожного сна:

— Эд, ты прикалываешься?

Эдуард даже не оглянулся в его сторону, но Вячеслав и сам уже видел, что их судно постепенно погружается в воду. Став мрачнее тучи, он нервно заходил по палубе, то и дело спотыкаясь о различные предметы.

Эд подумал, сколько у них в запасе времени. Судя по стремительно прибывающей воде, у них от силы полчаса, возможно, даже меньше. Уже сейчас было видно, что судно погрузилось в воду почти на метр. И, как назло, перед глазами замаячила недавняя картина — обезумевший мальчишка, беспомощно колотящий по воде обрубками рук, и огромный белый плавник, медленно чертивший смертельные круги вокруг жертвы.

Он уже хотел посоветоваться с друзьями, как вдруг застыл на месте. Он что, не ослышался? Кажется, из трюма доносятся какие-то крики…

— Кто там еще? — пробурчал Вячеслав.

Эд спросил у темнокожего юноши, есть ли кто-нибудь на катере еще кроме них, но тот, все еще пребывая в шоковом состоянии из-за смерти своего патрона, что-то невнятно бормотал.

Эд щелкнул затвором карабина и встал напротив лаза в трюм. Крик снова раздался, на этот раз более отчетливо. Кричал мужчина.

— Climb up![14] — жестко сказал Эд.

Снизу донеслись всхлипывания, после этого кто-то выплыл из темноты и стал торопливо карабкаться наверх по ступенькам.

— Этот Папаша что, держал у себя… рабов? — пробормотала Татьяна, убирая со лба прядь влажных волос. Она отошла на пару шагов назад, непроизвольно спрятавшись за спину Эдуарда.

Вылезшее наружу существо оказалось мужчиной лет сорока пяти, с тонким, бледным лицом. Несмотря на бледность, оно было почти без морщин, ровное и гладкое, словно кукольное. Темные точечки щетины говорили о том, что еще пару дней назад этот человек брился. Волосы светлого, соломенного цвета. Одет бедно — рваная гавайская рубашка и вылинявшие до белизны джинсы, на ногах стоптанные туфли, которые отчаянно просились в мусорный бак. При этом резко бросались в глаза его руки — узкие, почти как у женщины, с тонкими изящными пальцами, словно он всю сознательную жизнь играл на пианино.

— Who are you? Do you speak English? — спросил Эд. Мужчина непонимающе уставился на него и выдавил жалкую улыбку.

— Кажись, он не понимает тебя, Эд, — предположил Вячеслав.

Ту же самую фразу Эд произнес по-испански, затем на немецком, но реакция была аналогичной — мужик глупо улыбался, пуская пузыри. Глаза его были абсолютно чистые и ясные, как у ребенка или…

— По-моему, он ненормальный, — сказала Татьяна, тронув Эда за рукав.

— Се… Се, — вдруг начал с усилием выдавливать из себя мужчина. Голос у него был высоким и ломающимся, как у подростка в период переходного возраста. — Се… ма. Се-ма. Се-ма.

Словно в подтверждение этих слов, он с гордостью ткнул себя в тощую грудь своим хрупким пальцем.

— Тебя зовут Сема? — уточнил Эд. — Ты что, из России?!

— Др.. дыр-быр, врррруу! — зашлепал губами Сема, словно он ехал на мотоцикле, энергично кивая при этом. Его взгляд упал на мертвое тело Папаши Дриппи, на распотрошенную акулу, безвольно свисающую с крана, но на ровном лице не дрогнул ни один мускул, на губах все та же идиотская слюнявая улыбка, словно так и должно было быть. — Дыр-пыр-тыр-мыр!

— Замечательно. У тебя есть какие-нибудь документы? Как ты сюда попал? — продолжал расспросы Эд. Он был совершенно сбит с толку и не знал, как поступить с этим чокнутым (мужик вроде и впрямь не притворялся), а кроме того, трюм продолжало неуклонно наполнять водой…

После трех минут бесплодных попыток разговорить странного незнакомца Эд повернулся к друзьям:

— Возможно, он как-то незаметно пробрался на катер и спрятался в трюме. А когда вода стала наполнять трюм, испугался и вылез.

Он говорил, боковым зрением замечая, как неожиданно меняется лицо Вячеслава. Сейчас оно было точно таким же, как в момент схватки с Папашей Дриппи.

— Я, кажется, начинаю понимать, кто ты, придурок, — выплевывая слова, словно скопившуюся от насморка слизь, прорычал он. Он подлетел к ничего не подозревающему Семе и схватил его за шиворот. — Ты следишь за мной? Это ты, сука, слал мне эти фотки все это время?! — шипел Вячеслав, тряся идиота. Наконец в глазах Семы промелькнуло что-то напоминающее страх, и он заискивающе залепетал какую-то абракадабру, впрочем, даже не пытаясь сопротивляться.

— Оставь его! — крикнул Эд, начиная разнимать мужчин, но Вячеслав словно с цепи сорвался.

— Кто тебя послал? — брызгая слюной, орал он. Голова Семы тряслась, как набитый ватой чулок, лицо стало багроветь, когда лапы Вячеслава сомкнулись на его тщедушной шее. — Что, думал закосить под шизика, ты, гребаный осел?! Что, думали так просто напугать Славку Бравлина? Хрен вам!! Мария Бравлина не рожала трусов!

Эд молча приставил к спине друга ствол карабина:

— Отойди от него.

Вячеслав с раздраженным недоумением уставился на Эда:

— Ты что, опупел? Не лезь не в свое дело!

— Минут через двадцать катер будет под водой, — отчеканил Эд. — Ты меня слышишь?!

Казалось, целую минуту Вячеслав осмысливал сказанное, потом его толстые пальцы нехотя разжались, выпуская перепуганного до смерти кашляющего мужчину.