Три могилы - в одной - Виктор Широков

На все вопросы девушки о месте работы Витковского, служащие категорически отвечали, что не знают, поэтому оставалось только одно: ходить самой по клиникам и расспрашивать об Евгении. Другого выхода не было. Таня совершенно не предполагала, что Евгений мог уехать в Россию, в свое имение, и что там стряслась беда, имеющая для неё роковое значение. Она жила одной мечтой: поскорее осчастливить страдающего от разлуки Женечку своим неожиданным приездом, любить его, заботиться о нем, а если понадобится, то и умереть за него, то есть отдать свою молодую жизнь, единственное, что у неё есть, ради его благополучия.

Так часто люди во имя святых порывов души строят воздушные замки, но от реальной жизни получают одни удары судьбы. Не все законы природы изучены и раскрыты, но ещё менее изучены и раскрыты превратности судьбы. Человек никогда не знает, где упадет, и подчас не догадывается, когда ищет, что и последнее потеряет.

Несколько бесплодных дней ожидания убедили несчастную фройлейн, что надежды на ожидание мало, пора заниматься поиском. Выйдя из отеля, Таня пошла бродить по шумным улицам большого чужого города, читая вывески различных зданий. в одном месте она нашла что-то вроде приемного покоя, войдя в который обнаружила сидящую в ожидании приема публику. Оказалось, что здесь находится частный кабинет известного профессора. Таня решила расспросить профессора, не знает ли он что-нибудь про клиники вообще и про врача графа Витковского в частности. Выяснилось сразу же, что профессор никого бесплатно не принимает и бедной девушке за это свидание пришлось заранее уплатить порядочную сумму секретарю профессора. "Все равно ничего не пожалею, лишь бы добиться каких-либо ясных сведений об Евгении", думала она, уплачивая взнос.

Ждать своей очереди Тане пришлось долго, и когда она вошла в кабинет профессора, он был уже утомлен и его усталый взгляд почти недружелюбно встретил двадцать восьмую пациентку, вполне здоровую на вид.

- Чем Вы больны? - обратился он хриплым голосом к пациентке.

- Профессор, извините, я вовсе не больна, - стала пояснять Таня суть визита волосатому старичку с неприятным взглядом. - Я пришла к Вам с просьбой: не можете ли Вы сообщить мне о русском враче Витковском, приехавшем год тому назад в Берлин для завершения своего медицинского образования и работающего в данное время в одной из берлинских клиник? Мне нужно разыскать именно ту, где работает граф Витковский.

- К большому сожалению, фройленйн, я не слышал о таком враче, а клиник в нашем городе весьма много и я не знаю, удастся ли Вам без знания точного адреса разыскать Вашего знакомого,

- Он практикует по хирургии и мне кажется, что хирургических заведений не так уж много в городе?

- Вы ошибаетесь, фройлейн, хирургические отделения имеются во многих клиниках и не только в городе, но и по его обширной периферии, где тоже могут стажироваться русские врачи, - произнес профессор с легкой иронической улыбкой на морщинистом лице.

Положение с розыском клиники Евгения становилось явно безнадежным. Таня мысленно ругала себя за небрежность, с которой она, стремясь поскорее в Берлин, не позаботилась запастись адресом работы любимого человека.

- Тогда не скажете ли, профессор, мне несколько адресов клиник с хирургическими отделениями, а я попробую сама поискать их в городе?

- Не советую Вам делать и этого, - перебил её профессор. - На это Вы безусловно потратите массу времени, но я больше, чем уверен, все равно труды Ваши не увенчаются успехом.

- Тогда как же мне быть, профессор? - воскликнула почти плача Таня.

Профессор внимательно посмотрел в глаза девушке.

- На Вашем месте я бы поступил иначе. Зачем самому ходить по городу, когда для этого есть специальные учреждения, занимающиеся розыском личностей, в том числе и желаемых адресов. Поручите агентам подобного учреждения и они немедленно разыщут Вам любимого человека.

Лицо девушки ожило, просияло улыбкой, она обрадовалась здравой подсказке профессора и, узнав от него адрес сыскной конторы, записала его на рецептурном бланке и вышла из кабинета знаменитости, поблагодарив его необыкновенно любезно за полезный совет и окрыленная новой надеждой.

Придя к себе в номер, она задумалась, где же взять на это денег. Ведь агенты не будут разыскивать даром и без необходимого аванса, а у неё в кармане осталось только несколько мелких монет. Подумав ещё немного, Таня решила продать все свое скудное имущество и на вырученные деньги продолжать розыски.

На следующий день она собрала подходящие для реализации пожитки и отправилась на окраину города разыскивать ростовщиков, занимающихся скупкой вещей. Только к вечеру ей удалось продать немногие драгоценности и часть одежды за такую ничтожную сумму, на которую было бы невозможно просуществовать даже один месяц. Скупщик безжалостно обобрал неумевшую торговаться русскую фройлейн, предложив всего одну десятую истинной стоимости вещей. Но "жертва" была и этому рада, потому что в других местах с ней вообще не хотели иметь дела, предполагая возможный криминальный след. Все-таки сейчас в её кармане зазвенели серебряные монеты. Полицейское бюро сыска и розыска взяло на себя трудную миссию разыскать клинику, где практиковался граф Витковский, и представить в тринадцатый номер отеля "Империал" требуемые сведения о месте пребывания данного врача.

При этом Тане пришлось уплатить вперед чуть ли не две трети всех своих наличных средств, которые она, конечно, ничуть не пожалела для любимого человека. Потянулись томительные дни ожидания. В силу крайней экономии девушке приходилось довольствоваться одной маленькой булочкой в день, запивая её стаканом холодной воды. Ее ресурсы быстро истощались и нужно было мириться с вынужденной голодовкой, Таня мечтала лишь об одном, только бы дотянуть до ожидаемого из бюро сообщения, а там видно будет.

Дней через десять, под вечер, когда истомившаяся девушка смотрела в окно на проезжающую публику, в её номер постучал мальчик в форменной фуражке.

- Вы будете госпожа Панина? - спросил он, протягивая руку с письмом, я из бюро розыска, принес вам сообщение.

- Я - Панина, давайте скорее! - воскликнула радостно Таня, принимая поданное письмо и отдав посыльному последние медяки. Юркий курьер улыбнулся и, вместо благодарности бурча себе что-то под нос, вышел из номера.

С сильно бьющимся сердцем Таня вскрыла конверт и прочла: "Уважаемая фройлейн Т.Н. Панина! Имеем честь сообщить Вам, что удалось установить, что врач Е.М. Витковский является в данное время ассистентом профессора Видемана в его частной клинике по адресу Райская площадь, 61. Однако, сейчас Витковского в Берлине нет, он выехал в первых числах сего месяца в Россию по случаю смерти матери. О дне его возвращения ничего не известно, о чем и сообщаем Вам, согласно просьбы. Начальник бюро сыска и розыска Розенбаум. Берлин".

Бумага с сообщением выпала из рук несчастной девушки. Ее глаза широко раскрылись и мертвенная бледность покрыла лицо, подчеркивая весь ужас переживаемой минуты. лучше бы ударила молния, лучше бы провал земли, лучше все, что угодно, лишь бы не это сообщение, от которого Таню закачало, как былинку в поле внезапно налетевшим ураганом! Бедная девушка чувствовала, что у ног её разверзлась пропасть, равной которой по глубине не может быть ничего на свете. Обхватив голову руками, она сдавленным голосом заговорила вслух:

- Что я наделала? Почему я, именно я сделалась убийцей невинной женщины, которая воспитала меня, воспитала не как чужую, а как свою родную дочь, делясь со мной щедро не только средствами, но и наградив именем своим, дав гордый титул. И теперь я - убийца, жестокая убийца матери того, к кому нагло явилась за радостями жизни, которого посмела дерзко любить, несмотря на строгий запрет. Я обманула доверие людей, совратила на путь бесчестия скромного труженика науки, увлекая его в бездну мрака и скорби, я - несчастная сластолюбка, бесчестная авантюристка, отродье преступного мира, злокозненное исчадие ада! Теперь... теперь, когда вернется этот оскорбленный мною человек, когда он увидит убийцу своей матери, как я посмотрю ему в глаза? что я скажу в свое оправдание?

Я ради своей любви не пожалела матери, перешагнула через её труп и легко растоптала её жизнь... только ради того, чтобы повиснуть на шее её сына. фи, как это гадко, как преступно, мерзко... и цинично. Я уже чувствую на себе его невидимый взгляд, полный упрека моему безнравственному поступку в Петербурге, когда я, безумная, осмелилась написать своей приемной матери столь оскорбительное письмо. Бедная мама, ты погибла от жала змеи, замерзшее тело которой ты доверчиво пригрела у себя на непорочной груди... О, Боже! Что я наделала? Что я наделала?

Таня качнулась в сторону, сделав шаг к кровати и со стоном упала на подушки. Слез почти не было, их иссушил взбудораженный мозг девушки, их сожгла горячая кровь сердца, ударившая в голову расплавленным свинцом. Сумасшествие уже смотрело из её глаз... Бедняжка предполагала, что графиня, оскорбленная её письмом и побегом к Евгению, не пережила этого оскорбления и лишила себя жизни, чтобы ей не видеть своего позора перед людьми, а может быть и перед Богом, в которого она сильно и искренне верила. Конечно, Таня глубоко ошибалась в предположении, так как причина гибели графини Витковской, как вы уже знаете, таилась куда в более сложном явлении. Гибель графини, как явствует из сути расследования, произошла не из-за оскорбления Таней, её приемной и крестной дочерью, а от ужаса перед неизбежностью раскрытия Таней её сокровенной тайны перед Евгением, причем совершенно непроизвольно. Очевидно графиня была уверена, что сын, узнав свою ошибку у липы, не сумеет пережить своего позора и замученный совестью, вероятно, лишит себя жизни, что никак не принималось сердцем любящей матери. Своей покаянной запиской, написанной ею перед кончиной, Витковская хотела во чтобы то ни стало спасти жизнь сына, уберечь его от скоропалительного решения, не задевая интересы его личного счастья. Возможно, расчет матери и был верен, но жизнь диктовала свои условия, которые не только не открыли глаза Евгению, но и погубили ни в чем неповинную девушку, предоставив виновнику возможность по-прежнему заблуждаться в своих ошибках. Стало понятно, что этот расчет тоже небезгрешной графини не достиг цели и она... она промахнулась вторично.