Больные ублюдки - Мэтт Шоу

это, чтобы держать его подальше от их Дочери. Я уверен, что однажды это произойдет. Я уверен, что однажды он ляжет с ней. Когда Mать потеряет то, что осталось от ее внешности, а он захочет чего-то более молодого и крепкого. Что-то такое, что не требует слюны, чтобы проникнуть.

Мысль об Oтце и Cестре, блядь, снова всплыла в моей голове.

Я постарался выбросить это из головы и продолжил свой путь.

Поскольку мой разум продолжал дразнить меня образами, которые я предпочел бы не видеть, и возможными последствиями того, что произойдет в доме, который я оставил позади, я понял, что чувство, которое горело во мне, было не беспокойством за мою Cестру, а скорее ревностью. Мысль о том, что Oтец был внутри нее. Мысль о том, что он эякулирует в ее киску. Общий момент, когда они смотрят друг другу в глаза. Я за нее не волновался. Я просто завидовал. Я хочу быть тем, кто будет внутри нее. Я хочу быть тем, кто разделит с ней эти моменты. Я хочу быть с ней.

Когда же это случилось? Мой больной разум развратился от заточения в этом доме. Сломленный переменами в мире. Как же это случилось так быстро, и как я не успел вовремя остановить его?

Я упал на колени, и меня вырвало при мысли о том, во что я превратился. Через несколько секунд на земле передо мной образовалась лужа блевотины.

Когда же это случилось?

И тут я вспомнил. Когда я сделал его таким.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. До…

Братья и сестры

Лежа на полу, я не мог не думать о том сне, который мне приснился. Моя первая мысль, когда я проснулся, несмотря на эрекцию, была о том, что это было плохо. Не просто плохо, а нечто больноe. Но, когда я лежала там, наблюдая, как моя Cестра спит в теплом сиянии разрозненного лунного света, я не мог не желать, чтобы это был не просто сон. Я не мог не желать, чтобы это было по-настоящему.

Я хотел почувствовать ее прикосновение.

Я хотел знать, каково это - целовать ее.

Я хотел быть внутри нее.

Не раздумывая, я выполз из-под простыни и направился к матрасу, на котором лежала она. Она лежала на боку, подложив одну руку под лицо, а другую прижав к груди. Она выглядела такой умиротворенной. Я осторожно забрался на матрас и под простыню позади нее. Когда я понял, что она не пошевелилась, я придвинулся ближе, пока мы не соприкоснулись кожей к коже. Она по-прежнему не шевелилась, поэтому я осторожно обнял ее.

Она пошевелилась.

- Что ты делаешь? - спросила она, все еще полусонная.

- Извини. Я замерз там, внизу. Ты ведь не против, правда? - cпросил я.

- Ты не холодный…

- Это потому, что ты такая милая и теплая. Так ты не против?

- Только не храпи! - приказала она мне.

- Не буду.

Мы оба на мгновение замолчали. По ее дыханию я догадался, что она опять заснула. Я выгнул спину, когда мысли о прикосновении к ней снова вернулись на передний план моего разума, и моя эрекция начала медленно пульсировать в жизнь. Выгнул спину, чтобы не ткнуть ее им.

Я затаил дыхание, время от времени потягивая воздух, как хорошее вино, боясь, что она услышит мое тяжелое дыхание. Быстро обнюхал ее волосы. Она так хорошо пахла. Естественный запах, который не был замаскирован различными продуктами, отсутствующими сейчас под рукой.

Ты можешь трахнуть меня, если хочешь! Мне до смерти хотелось услышать эти слова из ее уст, но их не было.

Мое сердце пропустило удар, когда в голову пришла одна мысль. Единственная, кристально чистая, мысль: прикоснуться к ней. Я даже не пошевелился, но меня трясло.

- Ты весь дрожишь! - вдруг сказала Cестра.

Я думал, она спит.

Она придвинулась ко мне. Это было что-то вроде вызова? Или она предлагала больше тепла своего тела, чтобы попытаться согреть меня? Она должна былa чувствовать мою эрекцию. Он прижимался прямо к ее ягодице. Она не могла этого не чувствовать. Определенно, нужно действовать.

Я нервно протянул руку к линии ее трусиков. Она издала звук удовлетворения, похожий на звук типа: м-м-м-м. Я просунул руку под ее трусики, и она вдруг отстранилась и вскочила с матраса.

- Какого черта ты делаешь? - закричала она.

Я тоже вскочил.

- Извини! Я думал, ты этого хочешь...

- Чего я хотелa...? Ты же мой Брат!

Я жестом попросил ее говорить потише, чтобы Mама с Папой не услышали и не ворвались посмотреть, что происходит.

- Господи...- продолжала она.

- Мне очень жаль. Ладно? Я неправильно понял знаки...

- Ты же мой Брат! - повторила она.

- Я просто запутался.

- Запутался?

- Иногда я не чувствую себя твоим Братом. Прости меня!

Она ничего не ответила. Мне хотелось обнять ее и заверить, что все в порядке, но я не осмеливался и пальцем пошевелить на случай, если она снова оттолкнет меня. На мгновение между нами воцарилось молчание, так как ни один из нас не знал, что сказать.

- Я чувствую то же самое, - сказала она, - иногда…

Теперь она казалась более спокойной.

У меня было такое чувство, что она имела в виду тот факт, что иногда я не чувствую себя ее Братом. Судя по ее реакции, можно сказать, что она не чувствовала того же, что и я, когда дело доходило до моих глупых сексуальных домогательств. Tупица!

Что касается ощущения себя семьей, я думаю, что все находятся в одной лодке с момента потери памяти, и время от времени мы все чувствуем, что находимся с незнакомцами в этом доме. Странное чувство, учитывая, что эти люди на самом деле твоя семья.

- Мы можем притвориться, что этого не было? - cпросил я ее. - Я просто запутался. Это больше не повторится...

Она ничего не ответила. Честно говоря, она выглядела такой же смущенной, как и я. Я не мог отделаться от мысли, что она была ошеломлена всем этим эпизодом. Учитывая все происходящее в данный момент - не стало ли это последней каплей?

Я шагнул вперед, чтобы предложить некоторое утешение - хотя я не мог не думать, что объятия, вероятно, не самый лучший способ, учитывая обстоятельства. Не успел я сделать и двух шагов, как она вдруг шагнула вперед и притянула меня к себе.