Зомбер (СИ) - Лей Влад

Забор, к слову, был старый, в клеточку, с рельефом, напоминающим лично мне броню. Это забор еще с «тех» времен. Кажется, назывался он ПО-2 и был очень и очень популярен, настолько, что чуть ли не визитной карточкой того времени стал. Такие заборы ‒ громоздкие, брутальные, видели все мы. Когда-то ими огораживали практически все — и стройки, и военные части, и территории больниц, промзон и тому подобного. Даже школы и садики могли иметь такое ограждение.

Я присел рядом с бетонным забором, чтобы перевести дух.

Снова грохнул выстрел.

Так…это точно стреляют здесь, на базе, но не сразу за забором, а чуть в стороне. Скорее всего, там, где и есть главный вход, въезд.

Что же…

Я двинулся вдоль забора и остановился в месте, где он практически вплотную подходил к зданию внутри периметра. Перелезать его с канистрами не получится, да и не собирался — я ведь хотел действовать тихо, так сказать, разведать территорию, а если начну лезть с канистрами, тут грохоту будет…

Ну-с…

Я подпрыгнул, уцепился пальцами за край, начал подтягиваться.

С горем пополам я таки смог залезть на плиту.

Прежде чем спрыгивать, убедился, что внизу и где-нибудь поблизости меня не будут ждать мертвяки. Но нет, тут их не было.

Я спрыгнул на землю и оказался уже на территории этого самого фермерского хозяйства, между забором и то ли ангаром, то ли складом.

Метрах в тридцати от меня виднелась приоткрытая дверь, ведущая внутрь помещения, и я двинулся вперед, к ней.

Добравшись, я несколько замешкался на входе — очень уж не хотелось заходить внутрь. Тут было темно, как в пещере, и воображение моментально рисовало десяток мертвяков, которые уже замерли на низком старте, готовясь меня схватить, едва только переступлю порог.

— Как только можно быть таким трусом? — одними губами сказал я, подбадривая себя, и, несмотря на дрожь в руках, общий мандраж, шагнул внутрь, крепко сжимая в руках ружье.

Ничего страшного не произошло.

Я оказался в помещении вроде склада, правда для всякого хлама — вокруг меня стояли какие-то контейнера и ящики, кое-где возвышались целые горы каких-то железных обломков, в которых я не без труда, но все же смог опознать рессоры, ржавые глушители, обломки всяких сеялок-веялок.

Похоже, я попал в ремонтный цех, если его можно было так назвать.

Обойдя высокий стеллаж, все полки которого до самого верха были забиты различного рода ржавой мелочевкой (болты, гайки, пружины, какие-то запчасти вроде катушек, стартеров, редукторов и тому подобного), я оказался перед стеной из старых автомобильных кузовов. Причем кузова были как от старых «москвичей» и «жигулей», так и относительно новых машин — вон, явно корейский хэтчбек был, а вон и вовсе какой-то кроссовер.

Может даже и не ремонтный цех, а нечто вроде разборки, свалки. Кто знает, чем промышляли местные фермера? Может зимой как раз таки автомобильную разборку держали или СТО.

— Спрашиваю еще раз, по-хорошему: где вы живете? Если не ответишь — пожалеешь! — донесся до меня чей-то голос.

Так, а это что еще такое?

До меня донесся звук, похожий на пощечину, или просто хлесткий удар.

— Я тебя предупреждал, — заявил голос, в котором прямо-таки чувствовалась злость, — если будешь молчать — тебе конец!

Ответа не последовало.

— Ну, сам напросился!!!

— Нет-нет-нет! — а это уже целый хор голосов.

Далее послышались булькающие звуки, хрип, и снова крики нескольких голосов.

— Нет, пожалуйста, не надо!

— Заткнулись! ТЫ! Заткнись! Или будешь следующим!

Я старался не спешить, передвигаясь через лабиринт из старых кузовов.

Вот только он все никак не заканчивался, и тогда я решил несколько сжульничать — просто вскарабкался на одну из куч, и далее двинулся, словно по лестнице.

Так идти было гораздо сложнее — неровная, скользкая поверхность оказалась крайне коварной, я чуть было не поскользнулся на первом же шаге, но зато теперь начал существенно быстрее продвигаться к центру склада.

Оп!

Кузова закончились. Далее было относительно пустое пространство. Здесь была лишь парочка тракторов у входа, на трех ямах справа стояли машины (на двух, если точнее, третья яма была «свободной»), ну а в самом дальнем углу, у ворот, стоял ржавый комбайн, который уже начали разбирать, да, видно, случившийся коллапс не дал закончить работу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Похоже, я угадал — этот цех был одновременно и разборкой, и СТО. Вон, на ямах вроде вполне приличные машины стоят. Не новье, конечно, но одного взгляда хватит, чтобы понять — тачки эти вполне активно эксплуатировались, хозяева о них заботились, и здесь они явно не для последующей разборки, а для ремонта — у одной открыт капот, и что с ней ‒ непонятно, а у второй сняты оба передних колеса. Ходовку там, что ли, делали?

Ну а в центре цеха, прямо напротив входа, откуда бил яркий дневной свет, освещавший все намного лучше, чем десяток полуживых тусклых ламп, стоял мужик. И мужик мне этот совершенно не нравился. Было в нем нечто нехорошее — то ли гопник какой, то ли бандюк. Бритая до блеска голова, забитые татуировками, которые даже футболка не скрыла, руки. Эдакое зверское выражение лица, и главное — окровавленный нож в руках, которым он эдак небрежно поигрывал.

Напротив него на коленях стояло трое. Еще один, крайний справа, лежал на полу в позе эмбриона, и под ним образовалось темное пятно — кровь, что же еще?

У всех троих пленников, стоящих на коленях, руки были связаны за спиной, как и у тела, лежавшего в луже собственной крови.

И что тут вообще происходит?

Хотя, к чему глупые вопросы?

Из открывшейся мне картины и из слов, что довелось услышать, все и так предельно ясно.

Этих четверых тут поймала какая-то банда (в том, что допрашивает их именно маргинальная личность, сомнений нет), пытает, где их «база». Причем в процессе «допроса», одного «допрашиваемого» уже отправили на тот свет.

— Булик! — крикнул лысый.

— Чего? — вот блин, а этого типа, стоявшего, привалившись к одной из створок ворот, я не заметил сразу.

— Где Хрюша?

— Покурить пошел, и узнать, чего там за стрельба у Пингвина…

— Давай, зови его, и этого вытаскивайте, пока не превратился.

— Щас… — тип у ворот оторвал зад от стены и прошмыгнул наружу.

— Ну а мы продолжим! — меж тем лысый подошел к одному из пленников, стал напротив и нагнулся, уперев руки в колени и поднеся лицо к пленнику, будто пытаясь заглянуть тому в лицо.

Но пленник понуро опустил голову вниз.

Тогда лысый схватил пленного за волосы и вздернул голову вверх.

— Слышь, ты, чушкарь! Я тебе сейчас кишки выпущу…

Но, видимо, что-то во взгляде пленного лысому не понравилось — он ослабил хватку, отступил на шаг и быстро переместился к следующему пленнику.

— Или твоему сынку! — заявил лысый, таким же образом поднявший голову второму пленнику.

Лысый повернул голову к первому, и с ехидной усмешкой заявил:

— Это ж сынок твой? Ну?

— Не трогай его! — услышал я голос пленника.

— Тогда говори, где вы, гниды, обосновались?!

Пленник молчал.

— НУ?! — лысый угрожающе замахнулся ножом.

— В Леваках, — буркнул пленник.

— Где?

— В Леваках… — повторил тот.

— Шот! Трупаки оживились. Сюда ползут!

В цех вошли двое — тот, что стоял возле дверей, и которого звали, вроде как, Булик, и второй: видимо, тот самый Хрюша.

Лысый нехотя отвернулся от пленников и пошел навстречу своим дружкам.

— Так какого хрена Пингвин стрелять начал?

— А чего ему делать? — пожал плечами Булик. — Ждать, пока поближе подойдут и загрызть попытаются?

— А что, ножом уже разучился махать? — осведомился лысый Шот.

— Да ну на хер, раз не попал, и все, мертвяк вцепится, — поморщился Булик.

— Ладно, уже все равно заканчиваем, — кивнул Шот, — этого оттащите, пока не ожил.

Шот кивнул на труп.

— Ща сделаем… — Булик деловито кивнул Хрюше и оба они направились к бездвижно лежащему телу. — Куда его?