Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945 - Александр Табаченко

Один Ме-109 сбил пилот старший сержант Ефимов. Самолет противника упал у берега в конце надписи Федотовка. Подтверждает пилот старший сержант Моисеенко Яков Данилович, командир эскадрильи Фаддеев В.И. Один Ме-109 сбил пилот лейтенант Старчиков Николай Алексеевич. Самолет упал в море южнее 5 км совхоз Мысхако. Падение подтверждает командир эскадрильи Тетерин Леонид Владимирович. Один Ме-109 сбил командир эскадрильи старший лейтенант Фаддеев В.И. Самолет противника упал в море у буквы «М» совх. Мысхако. Сбитый самолет подтверждают командир эскадрильи Тетерин Л.В. и пилот лейтенант Труд Андрей Иванович. Один Ме-109 сбил пилот старший сержант Табаченко Петр Петрович, сбитый самолет подтверждают гвардии капитан Покрышкин, зам. командира авиационной эскадрильи старший лейтенант Речкалов Григорий Андреевич. Сбитый самолет противника упал в море 10 км южнее совхоз Мысхако. Один Ме-109 сбил капитан Покрышкин А.И. Самолет упал 15 км южнее совх. Мысхако. Сбитый самолет подтверждают пилот старший сержант Никитин В.Н. и пилот старший сержант Табаченко Петр Петрович. Один Ме-109 подбил командир авиационной эскадрильи старший лейтенант Фаддеев Вадим Иванович, самолет противника пошел со снижением на запад».

В 18.15 только двенадцать «Аэрокобр» возвратились на свой аэродром.

Гвардии старший лейтенант Искрин задание не выполнил, так как через 20 минут ему пришлось вернуться на Поповическую из-за неисправности шасси, убрать их после взлета ему не удалось.

С этого боевого задания не возвратился командир звена гвардии старший лейтенант Ершов Николай Николаевич, но, как оказалось впоследствии, он остался жив.

Пилоты 16-го гиап гвардии младший лейтенант Островский Василий Поликарпович (1922 г. р., уроженец с. Широк Красноградского района Орловской области, в РККА с 1941 года, беспартийный) и гвардии младший лейтенант Сапунов Дмитрий Герасимович (1923 г. р., уроженец г. Прохладный (ул. Советская, № 212), Кабардино-Балкарская АССР, в РККА с 1941 года, беспартийный) с боевого задания не вернулись.

К концу весны Главным управлением кадров НКО СССР был подготовлен и 30 мая 1943 года подписан специальный приказ № 0180/проп., которым исключались из списков Красной армии 68 военнослужащих ВВС РККА, пропавших на фронте без вести (то есть обстоятельства смерти и место захоронения не известны). От 16-го гиап в него попали пилоты Савин, Сапунов и Островский. Однако Александр Покрышкин в своих мемуарах вспомнил, что «летчик 16-го гвардейского полка Островский похоронен у станицы Кубанской. Его подловили при возвращении на аэродром два Ме-109, атаковали и подожгли. Василий выбросился из горящего самолета, но был расстрелян «Мессершмиттами» при спуске на парашюте. Узнав об этом, дал себе зарок, что теперь буду расстреливать спасающихся на парашютах немецких летчиков. Пусть эти «рыцари» не ждут снисхождения».

Александр Иванович оказался прав, сейчас прах гвардии младшего лейтенанта Островского В.П. захоронен (потом перезахоронен) в братской могиле в центре станицы Эриванской (сейчас Светлогорская сельская администрация, Абинский район Краснодарского края), в числе 244 солдат и офицеров Красной армии, погибших в этих местах в 1942–1943 годах.

Василий Островский был уже третьим ведомым (Голубев, Савин, Островский), погибшим (пропавшим без вести) на Кубани в вылете с ведущим пары Александром Покрышкиным, не считая счастливого спасения на парашютах 16 апреля Аркадия Федорова и Ивана Степанова, также летевших с ним в паре в двух групповых вылетах в этот день. Ох непросто и небезопасно было летать в хвосте комэска-1 весной 1943 года!

Извещение о потере сына – Василия Островского было отправлено его отцу, проживающему в Москве. Никаких наград он не заслужил, хотя авторитетный командир авиаэскадрильи, с которым он летал, мог бы ходатайствовать перед командованием авиаполка об этом…

При этом в «Журнале боевых действий» есть запись, где сказано, что пилот Сапунов передал из района Абинская – Краснодар, что пилот Островский пропал на пути к цели в районе Абинской, где он отвернул в сторону со снижением и место нахождения экипажа неизвестно.

По докладу замкомандира 1-й аэ гвардии старшего лейтенанта Речкалова, он видел одинокую «Аэрокобру», которая дымящей летела к восточному берегу Цемесской бухты.

Механики осмотрели самолеты вылетавшей группы. В самом плохом состоянии оказалась «Аэрокобра» комэска-3 гвардии старшего лейтенанта Фаддеева – разбит руль поворота, стабилизатор, правая плоскость повреждена от разрыва снаряда в бензобаке.

Расход боеприпасов в группе составил: авиаснарядов 37 мм – 176 шт., авиапатронов 12,7 мм – 1200 шт. и 7,62 мм – 2100 шт.

В конце боевого дня от командующего армией генерала Лиселидзе в адрес командующего 4-й ВА генерал-майора авиации Науменко пришла телеграмма. За подписью начальника штаба воздушной армии ее копия была отправлена в авиационные части объединения, в том числе и в 16-й гиап: «17.45 мин. 24.04.43 г. по району Новороссийск, Федотовка наша пехота довольна ударами с воздуха. Цели поражены, противнику нанесен большой урон живой силе и технике, наша пехота пошла в наступление. Устинов».

5 мая 1943 года состоялся приказ командующего 4-й ВА № 039/н, согласно которому за три сбитых самолета противника (все Ме-109) пилот 16-го гиап Дмитрий Сапунов был награжден орденом Красного Знамени, но, как оказалось, посмертно.

На пополнение летного состава исаевской авиачасти 24 апреля в распоряжение командира 16-го гиап, согласно приказу командующего 4-й ВА № 01008, прибыл для дальнейшего прохождения службы в должности замкомандира авиаэскадрильи по политчасти старший лейтенант Калинин Степан Петрович. Он заменил убывшего к новому месту службы еще 24 марта замполита 3-й аэ гвардии капитана Воронцова Петра Павловича (1912 г. р., в РККА с 1935 года, член ВКП(б) с 1939 года, ВШЛ – 1939 год, курсы военкомов – 1942 год). О нем очень зло говорит Александр Покрышкин в своих воспоминаниях, а также биограф Александра Ивановича – А. Тимофеев в своей книге. Если верить им, то поделом…

Бездушие Воронцова, распорядившегося похоронить летчика (8 августа 1942 года погиб пилот лейтенант Степан Супрун. – Авт.) без должных почестей, не дожидаясь прибытия на следующий день его боевых друзей, поразило Покрышкина в самое сердце. Сорвавшись, он в столовой бросает в лицо сидевшему за отдельным столом Воронцову: «А вы сбили хоть один самолет?!.. Может, забыли, как бросили мою пару под Изюмом?.. Трус не может быть начальником!» Не глядя на страшного в гневе Покрышкина, Воронцов быстро вышел. Анатолий Комоса говорит: «Не горячись, Саша! И вообще ты напрасно затеял этот разговор. Такому не докажешь. Только наживешь себе неприятностей. Он тебе не простит…»

Петр Воронцов, уйдя, от греха подальше, в 66-й иап (329-я иад, 4-я ВА), где уже к тому времени служил его друг по службе, бывший комэск 131-го иап и 16-го гиап Анатолий Комоса, благополучно довоевал в должности замполита этой уже гвардейской части (40-й гиап) до окончания войны.

Начальник политотдела 329-й иад подполковник Корольков, в отличие от Александра Ивановича, так аттестовал своего подчиненного коллегу-политработника, служившего в полковом звене: «Тов. Воронцов правильно и умело использует все формы партийно-политической работы для повышения боеспособности части. В период боев дивизии за Крым полк по итогам боевой работы и по состоянию партийно-политической работы занимает первое место в соединении. Тов. Воронцов проявляет большую заботу по обеспечению летного состава…» За эти деловые и личные качества начПО 329-й иад предлагал наградить Воронцова орденом Красного Знамени! Только вот простым летчикамистребителям эти ордена-«боевики» доставались, часто кровью и самой жизнью, за сбитые немецкие «Мессершмитты» и «Юнкерсы», а тут – за «формы…»?! Правда, дивизионное и армейское начальство (командир 329-й иад полковник Осипов и начальник политотдела 4-й ВА) умело правильно расставлять акценты по итогам практической боевой работы своих подчиненных, и Петр Воронцов удостоился менее «кричащей на замполитовской груди» награды – ордена Отечественной войны I степени.

Дважды орденоносцем (орден Красной Звезды – февраль 1943 года и орден Отечественной войны I степени – приказ 4-й ВА № 010/н от 07.03.44 г.) и в звании майора он встретил Победу.

Николай Васильевич Исаев осенью 1942 года так охарактеризовал в «Кандидатском списке начсостава 16-го гиап – постоянных заместителей» Петра Воронцова, знакомого ему еще по 131-му иап, а теперь своего подчиненного, для возможного в будущем назначения его комэском: «В полку с мая месяца 1942 г. В боевой работе проявил себя смелым и решительным. Имеет 9 вылетов на боевое задание, задание выполнил хорошо. Правильно сумел организовать личный состав на выполнение боевых заданий по разгрому немецких оккупантов. С 1938 г. по январь 1942 г. работал летчиком-инструктором и командиром звена Энгельской школы летчиков. Летает на истребительных и бомбардировочных самолетах. По опыту работы вполне может быть выдвинут на должность командира эскадрильи».