Экономическая теория. Часть 3. Глобализация и социализм - Юрий Чуньков

Применительно к ситуации в современной России эта проблема могла бы звучать более актуально: можно ли и нужно ли стимулировать совокупный спрос для преодоления разрухи и экономического возрождения страны? К великому сожалению, «гайдары» и в экономической науке, и в руководстве страной все эти годы с целью подавления инфляции не только не стимулировали спрос, но всячески его замораживали. Теория трудовой стоимости обязывает увязывать рост цен не с инфляцией, а ростом инвестиций и объёмами производства, на чём настаивал в своё время Маркс, а позже него Кейнс. Результат более чем двадцатилетнего хозяйствования в России по рецептам теоретиков рыночного либерализма и игнорирование рекомендаций кейнсианцев печален. Насильственно сокращая потребление и спрос населения в угоду накопителям капитала и коммерциализации экономики «реформаторы» своими собственными руками буквально душат российскую экономику. Остаётся только гадать, с какой же целью это делается?

Для современности значение кейнсианской модели имеет более фундаментальное, а для России практически судьбоносное значение. В обществоведческой науке со времён Платона и его ученика Аристотеля, по сути предавшего своего учителя в теории, идёт борьба двух направлений в признании роли государства – расширении функций государства, в т. ч. в экономике, и ограничении роли государства в интересах частной собственности. В экономической теории эти два направления приобретают различные вариации. Линия Платона выражается в огосударствлении экономики и финансов, и в конечном итоге находит своё завершение в теории марксизма, а на практике в реальном социализме. Линия Аристотеля, наоборот, у А. Смита нашла выражение в «невидимой руке» рынка, а впоследствии в маржинализме, монетаризме и радикальном рыночном либерализме Фридрих А. Фон Хайека.

На практике это направление постоянно через каждые 15–20 лет находит подтверждение в периодической «перезагрузке» (термин позаимствован у политиков) хозяйственного механизма капитализма методами рыночного неолиберализма. В 70-80-е гг. XX в. рыночный либерализм своё преимущество стал углублять, правда, не везде, а в основном в США. Это совпало с понижательной тенденцией в кондратьевских циклах развития мировой экономики (об этом речь пойдёт сразу же после этой главы), в которой до этого времени преобладали тенденции государственного регулирования, вытекающие из неокейнсианства.

Снижение темпов развития мировой капиталистической экономики либерализм постоянно ставил в вину государственникам и пытался взять у них реванш. Реванш в последней четверти XX в. состоялся. Результатом его стал глубочайший мировой экономический кризис 2008–2010 гг. по экономическим и моральным потерям, превосходящий Великую депрессию 30-х гг. Великая депрессия ранее также была итогом господства теорий либерализма и свободного рынка.

В настоящее время все без исключения страны, в т. ч. и США, постепенно перезагружают свои экономики на неокейнсианство. Чрезвычайных успехов достигает Китай, сформировав свою собственную модель – неокейнсианскую в своей основе, но с социалистическими методами индикативного планирования и жёсткими методами государственного контроля и борьбы с взятками и бюрократией. В США и в Европе идёт процесс частичной национализации и огосударствления, в особенности фиктивного капитала и банковской сферы. Иначе говоря, в мировой капиталистической экономике реванш берёт неокейнсианство. Не видеть этого или не понимать этого весьма накладно для каждой экономики. Успехов в научно-техническом прогрессе и предстоящем рывке в экономическом прогрессе можно добиться только с помощью государства. Будут ли отдавать себе отчёт в этом российские «реформаторы», покажет время.

А пока в России всё наоборот. В России господствуют идеи 50-х гг. XX в. от господина фон Хайека. Чуть-чуть наметившаяся тенденция активации государства в последние годы президентства В.В. Путина, в т. ч. через государственно-частное партнёрство, прервана новым приступом неолиберализма президента Д.А. Медведева. Россия остаётся в рамках либеральной модели экономического развития XIX в. Политика российской команды «реформаторов» остаётся глубоко либеральной. Идёт процесс приватизации остатков государственной собственности, в т. ч. финансовых активов. Приватизации подвергли самое «святое» – Фонд национального благосостояния и Резервный фонд. В политическом и идеологическом аспектах российская властная элита буквально стелется под классовые интересы компрадорской буржуазии. И перемен пока не видно.

Англичанка Рейчел Дуглас, опубликовавшая в одной из российских газет статью о неолиберализме под заголовком «Яд для России», приводит следующие слова известного американского экономиста и политолога, организатора Комитета политических действий (LPAC) Линдона Ларуша: «Если, разбираясь во всей этой финансовой конфигурации, вы захотите найти офисы тех, кто заправляет экономикой России, то имейте в виду, что все они находятся за пределами России…». (Линдон Ларуш. Интернет: трансляция 13 марта 2010 г.).

Мы надеемся, что более или менее подробное изложение идей Дж. Кейнса не останется незамеченным и бесследным. Во-первых, необходимо из этих идей вынести, что экономическое развитие и успешное воздействие на него возможно только с учётом знания взаимосвязей многочисленных институтов, процессов и явлений в экономике и социальной сфере. Невозможно добиваться постоянных успехов в экономическом развитии, опираясь только на отдельно избранные факторы, такие как свободные цены, валютные курсы или курсы акций на фондовых биржах и т. п.

Во-вторых, Кейнс, на наш взгляд, должен побудить пересмотреть экономическую политику буржуазной России, которая ранее не позволяла и, можно с уверенностью сказать, не позволит получить позитивные результаты. Идеи и методы свободного рынка в мировой экономике умерли навсегда. Российские политологи и журналисты вот уже двадцать лет упражняются в отрицательных оценках последнего советского руководства, называя отдельных его представителей «старческими маразматиками», «умственными импотентами» и т. д. Однако эти «импотенты» оставили нам великую державу, первыми начали осваивать космос, подняли жизненный уровень советских людей в послевоенное время в несколько раз. Что скажут будущие поколения россиян о нынешних вдохновителях экономической политики и «маразматиках».

Критика кейнсианства

Вместе с «гимнами» в адрес Дж. М. Кейнса не следует забывать, что его теория остаётся в рамках неоклассическо-маржиналистского направления, связывающего решение всех практических проблем с теорией предельной полезности и рынком. Его теория не есть теория развития всего общественного производства. Это – рыночная теория. Она узка, не комплексна и не диалектична. Марк Блауг, указывая на маржиналистскую природу воззрений Кейнса-сына, пишет, что он чрезвычайно узко «сводил всю экономику к трём рынкам – товаров, облигаций и труда» (Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. СПб, 2005. С. 123).

Предложения кейнсианцев добиваться экономического равновесия и экономического роста не только через конкурентные цены, но и многие другие «переменные» факторы, безусловно, имеют позитивное значение. Однако «переменные» величины по-Кейнсу остаются переменными, они ограничены только сферой обращения товаров и денег и, вследствие этого не могут оказывать прямого воздействия на общественное производство. Как показал исторический опыт, использование методов регулирования по-Кейнсу в виду их явной недостаточности не избавило капиталистическую экономику от диспропорциональности и экономических кризисов. Именно это всегда давало повод либерал-монетаристам отбрасывать в сторону кейнсианские теоретические и практические рекомендации и навязывать человечеству свой либеральный курс, что всегда приносило ещё худшие результаты. Для практического решения проблем пропорциональности и исключения кризисов необходимо использовать другие теории.

§ 3. Теория и современная практика пропорциональности воспроизводства

Марксизм и маржинализм: различия в подходах

Хотелось бы обратить внимание студентов ещё раз на один из парадоксов в общей экономической теории. Маркисистское направление в теории своими корнями уходит в классику У. Петти, А. Смита и Д. Рикардо. Объединяет классику и марксизм принцип первенства непосредственного производства, а также теории трудовой стоимости, прибавочной стоимости и накопления капитала. Фактически – это научный фундамент всей общей экономической теории. Но удивительно то, что и неоклассика, – противоположное марксизму теоретическое направление, – черпает своё вдохновение у А. Смита, а точнее, из его теории «невидимой руки» рынка. Однако нам не следует упускать из внимания, что неоклассика по своей сути извращает классику. Она исследование общественного производства осуществляет, исходя из принципа первенства сферы обращения (рынка и денег), а также отбрасывает в сторону трудовое происхождение всего товарного мира, капитала, прибыли и денег, на чём настаивали У. Петти, А. Смит и Д. Рикардо. По этой причине неоклассику правильнее было бы именовать антиклассикой. Однако до сих пор эти ученые тешат себя иллюзией принадлежности к классике. Мелочь, но приятно.