Газета Завтра 330 (13 2000) - Газета Завтра Газета

Новый орден призывается на геополитическое служение. Во имя защиты прав евразийского человека...

И снова прав анонимный интернетовский "Дон Жуан из Провинции"… Солдаты и офицеры, приходящие из Чечни, никогда не станут прежними. Довоенными. Эрнст Юнгер сказал о войне, что "Она — наша мать".

Эта чеченская война — мать нового евразийского человека, нового россиянина. Преданный Государству и народу, разумный, дисциплинированный и ответственный в вопросах службы, страстный и жестокий в осуществлении поставленной цели пассионарий нового КГБ хочет увидеть свет.

Опираясь на лучшие традиции советских спецслужб, помня о гнетущем опыте унижения и скитаний по коммерческим структурам в темное либерал-демократическое безвременье, устремленная в великое будущее, евразийская спецслужба неизбежно будет чем-то совершенно новым — консервативным, с одной стороны, и революционным, с другой...

Это должно стать своего рода "новой опричниной". Особенно на первом и самом сложном этапе, когда предстоит сокрушить цитадель крепкой, засевшей в важнейших секторах нашего общества, агентуры влияния. Полномочия этому новому классу надо делегировать в тех же пропорциях, что во время ведения военных действий.

Война континентов продолжается. И у Правителя не будет иной альтернативы, кроме как решиться рано или поздно на этот шаг.

Предложение: оформление перепланировки цена минимальна 11 в Москве.

Дмитрий Белобородов ПРЕОДОЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА (Кафедра культурологии)

Еще не оправившись после тотальной дегуманизации искусства, столь характерной для уходящего ХХ века, современная художественная культура оказалась перед выбором, между природоцентризмом и техноцентризмом. Первая тенденция может быть названа "новым руссоизмом" с его принципом "назад, к природе", утверждающим мир природы как более важную ценность, нежели человек, паразитирующий на эксплуатации ее невозобновляемых ресурсов. Вторая же, наоборот, утверждает примат техники, как над человеческим так и над природным миром.

Обе тенденции являются принципиально постантропологическими, поскольку пытаются видеть мир не сквозь призму человеческого сознания, а со стороны какого-то другого существа. Таковой, например, является попытка Чингиза Айтматова оценить бесчеловечные действия истребителей сайгаков в Майкумской долине через сознание волчицы Акбары. Неантропологический психологизм свойственен также для прозы Тимура Пулатова ("Владения"), и зарубежного фантаста Клиффорда Саймака ("Все живое"), который писал о неведомой нам цивилизации цветов как живых существ, превосходящих по своему духовному развитию человека.

Природоцентризм представляет собой интереснейшую попытку поиска новой ценности, лежащей вне человека. Он свидетельствует о крахе антропоцентризма, отказе человека воспринимать себя как главное мерило. Сфера действия природоцентризма необычайно широка: он проявляется не только в демонстрациях "зеленых", в мизантропических афоризмах Сирано де Бержерака ("Умом не поверить, а сердцем вовек, но хуже нет зверя, чем зверь-человек"), но и в тысячах неочевидных мелочей. Например, в популярной компьютерной игре "Эволюция" (аннотация к ней гласит: "прежде цивилизации была эволюция”), в которой разработчики предлагают ассоциировать себя с каким-либо биологическим видом (необходимо выжить в естественном отборе и постоянно совершенствоваться, чтобы поддерживать свою экспансию на изменяющихся ландшафтах древней земли).

Однако, гораздо более популярной тенденцией современной культуры становится техноцентризм. В наши дни, когда техника перестает осознаваться как вторичная реальность, современный человек бежит от себя в искусственный мир. Техническая реальность воспринимается им как нечто более совершенное, чем жизнь. За ней будущее. Человек — это уже пройденный этап.

В современном искусстве эту тенденцию отражает жанр технотриллера, родоначальник которого — английский писатель Том Кленси, автор "Красного шторма", "Всех страхов мира" и "Охоты за "Красным Октябрем". В современном кино этот жанр доминирует. "Терминатор", "Робокоп", "Газонокосильщик", "Универсальный солдат", "Бегущий по лезвию" и т.д. и т.п. Основной мотив технотриллера — демонстрация машиной исключительных качеств, во много раз превосходящих возможности человека. Машина всегда в центре событий, люди — на второстепенных ролях.

Если в первом "Терминаторе" человеку все же удается победить машину, то в "Терминаторе-2" вопрос о том, кто сильнее: робот или человек даже не ставится. Сражаются два робота, один из жидкого металла, другой — из обыкновенного. Выигрывает тот, чья модель совершенней. Человеку здесь вообще нет места.

На фоне вышеобозначенных тенденций последний заметный кинохит "Матрица" — любопытное свидетельство доселе невиданной мутации жанра.

В "Матрице" человек борется за свое подлинное существование, которое отнимает у него "матричный" мир автоматизированной действительности. Человечество оказывается внутри программы, созданой глобальным гиперкомпьютером. Личность целиком зависит от Системы, и эта Система не преодолима (если с нею бороться стандартным способом) — человек заведомо слабее любого из агентов-цифр. Преодолеть Систему можно только через веру в нереальность ее существования. Только она позволяет увидеть Матрицу изнутри, как это удалось сделать в финале главному герою Нео (Кеану Ривз). Легким движением руки Нео останавливает летящие в него пули, проходит сквозь стены. Вера в себя, в исключительные способности человека побеждают былую веру в тотальность и незыблемость Системы, в ее абсолютный материально-онтологический статус.

Любопытно, что являясь типичнейшим продуктом "фабрики грез", "Матрица" отказывает нашей повседневной действительности в праве на существование. Она совершает двойной онтологический разворот: дереализирует оцифрованную реальность "нереального" повседневного бытия человека ради его защиты как некоторой гуманистической ценности. Техногенный мир становится для Человека тем же материалом, что и живой человек для роботов-агентов из матричного мира.

Показательно, что в героической борьбе за отвоевывание у псевдореальности подлинного существования человек опирается не на гуманизм, а на веру — то единственное, что способно вести человека к совершенству, приподнимая его над фиктивной обыденностью.

http://zvezda.netway.ru

Минимойка и аппарат высокого давления 12 по выгодной цене.

Евгений Головин НАУТИЛУС (Наука и техника)

Жюль Верн любил научно-технический порыв к звездам и безднам, что касается нравственно-бытовых удобств, предпочитал полагаться на великого соотечественника Шарля Фурье. В "Детях капитана Гранта" майор Мак-Наббс считает австралийских аборигенов чуть не обезьянами, однако леди Элен и МэриГрант, красивые, в длинных платьях, раздают этим голым уродам продукты. Это очень важно — продукты, источники энергии. Запасы каменного угля ограничены, нефть Жюль Верн игнорировал принципиально: будучи поклонником французского геофизика Клода Мори, он считал, что столь огнеопасную и ядовитую субстанцию нельзя расценивать в прожектах энергетических.

Электричество плюс десять заповедей — вот религия Жюля Верна, где акцент ставится на первом субстантиве. И все же писатель не забывал о необходимости этического прогресса, хотя это не очень-то его развлекало. Он идеализировал прекрасный пол (у него вообще нет плохих или некрасивых женщин) и возлагал на красавиц будущего нравственное перевоспитание остального человечества.

Классификация человечества, по Жюлю Верну, должна быть такова: изобретатели и реализаторы научных идей; преданные работе рабочие; не менее преданные матери и жены; сыновья и дочери, продолжающие дело отцов; негры, достаточно цивилизованные для собачьей преданности. Все это неплохо для социалиста-утописта или автора научно-популярных брошюр, но скучновато для романиста. Художественной прозе столь же трудно обойтись без инъекции зла, как музыке без диссонанса. Роману воспитания конечно необходима сюжетная основа, но здесь вот какая странность: у Жюля Верна юноши и девушки, равно как и женщины, в принципе замечательны, перевоспитанию подлежат некоторые мужчины средних лет вроде Айртона из "Детей капитана Гранта" или… капитана Немо.

* * *

Жюля Верна всегда воодушевляла греза об электричестве: "В природе существует могущественная сила, простая в обращении. …Эта сила — электрическая энергия. "Подобный пиитет разрешает определенное отступление. В герметике это не просто "сила", но модификация "огня", одного из четырех космических элементов, без которого жизнь вообще немыслима. Каждый космический элемент в тех или иных пропорциях содержит три остальных. В последовательности "земля-вода-воздух-огонь" вода и воздух имеют, соответственно, больше огня. Огонь и вода — элементы мужские, воздух и земля — женские. Отсюда слова Парацельса: "Тяготение мужской воды к женской земле, и женского воздуха к мужскому огню." В мифологическом плане это случилось в результате кастрации Урана. Когда Кронос, сын Урана и Геи, оскопил отца, мужское начало попало в рабство к женскому. Но если реки, озера, подземные источники суть "мужская вода", подчиненная матери-земле, в морях и океанах дело обстоит иначе. Океан ближе к воздуху и огню, океан не зависит от матери-земли, жизнь в океане более свободна и подвижна: девиз "Наутилуса" — mobilis in mobile — подвижный в подвижной среде. "Морская соль — сперма океана — творящий огонь." (Авиценна) На песчаных берегах, омываемых морской водой, растет пальма — древо жизни, согласно вавилонской мифологии, ее корни питаются солью. Морская богиня Тетис никогда не совладает с Посейдоном, Тиамат не победит Дагона. Свободное и неукротимое мужское начало беспрерывно оплодотворяет женскую субстанцию, регулярно ослабляя ее концентрическую тенденцию к захвату, пожиранию и конечной неподвижности. Отсюда другое качество жизни в океане.