Дела семейные - Роман Романович

Гатса.

— То есть, — сказал медленно Шупа, — это родичи Гатса её… ну… того? — замялся он.

— Не просто того. Вскрыли живот, выпустили кишки, прибили гвоздями к стене. Не сомневаюсь, умирала она страшно, — сжал я кулаки от ненависти.

— И что теперь? — растерялся Верс.

— А ничего. Гатс знал и молчал.

— Ну он и мудак, — покачал головой Шупа.

— Неважно, — качнул я головой. — Это неважно.

— Так ты что, приуныл, что ли? — глянул Шупа на меня. — А ведь получается, тебя, как и меня, продали? Ха! Ну это надо отметить!

От его непринужденности как-то легче стало. Парни не знали. Не обманывали. Не предавали. Может, и есть у меня друзья?

Нет, я точно дурак, одернул себя. Друзья у меня точно есть. Пушка, Васька. Надо бы её навестить, кстати. Но потом, сейчас не готов видеть юную целительницу. Не хочу её проблемами своими грузить.

— Опять ты со своими идиотскими шутками! — возмутился Тим. — Ты это, Спар, не унывай. Если что, мы с тобой, — хлопнул он меня по плечу. — Всё наладится.

— Не надо меня жалеть, — попросил я. — Ничего такого не случилось.

— Я знаю, что тебе поможет, — сказал Шупа. — Отчёт! Стропо велел все наши похождения на бумаге оформить. Так что пошли. Пока не стемнело, надо разделаться с этим.

— А как же душ, все дела? — кисло спросил я.

Писать отчёт не хотелось.

— Ну, мы-то помылись. Это ты где-то пропадал, — усмехнулся Шупа. — Так что иди, нагоняй. Вот увидишь, грязь смоешь, и легче станет.

***

Отчёт написал и сбежал.

Не потому, что боялся. Точнее, да, боялся. Что сорвусь и кому-нибудь сделаю больно. Меня нормально так шатало. От безразличия и апатии до моментального зверства. Чуть Кузне не врезал, поймав его ухмылку, когда из комнаты вышел. Не дело это.

Парни меня успокаивали и стабилизировали одной своей болтовней, но это как временная припарка. Мне надо было побыть одному, чтобы осмыслить случившееся.

Вот и сбежал. В крепости мало мест, где можно скрыться. Выбрал крышу нашего здания. Там и развалился.

Но долго полежать мне не дали. Я допускал, что придёт Гатс пообщаться. Я бы точно все непонятки прояснил. Но я бы и такой ситуации не допустил, так что… В общем, Гатс не пришёл. Как и Калия не заглянула. А ведь она тоже знала. Ну да ладно. Ко мне другая особа приперлась. Та странная особа, дочка Вологодских. Уж не знаю, как именно, но на крышу она запрыгнула, пафосно приземлившись рядом со мной.

Так как я валялся, раскинув руки и ноги, пялясь в небо, пришлось приподнять голову. Напрягся, не скрою. Всякое подумал. Что и убить пришла. Не, мало ли?

— Чего надо? — с показной ленцой спросил я, мол, мне плевать на её существование.

— Братик! — выдала она восторженно. — Вставай уже скорее! Дай обниму!

— Чего? — опешил я от такого напора и поспешил подняться, чтобы от сумасшедшей отбиваться. — Какой я тебе братик?!

— Самый лучший?! — спросила она восторженно-неуверенно. — На папу похож, а папа — самый лучший!

— У тебя с головой всё нормально?! — спросил я с опаской, пятясь.

Эта особа пощупала голову задумчиво и уверенно ответила:

— Да.

— Тогда с чего ты взяла, что я тебе брат? Вологодские мне не родители.

— Мама рассказала, что они тебе кровь переливали и часть сил передали, — заявила она в ответ.

— И что?

— Так, значит, ты мой брат!

— Сумасшедшая…

— Нормальная я. Иди уже сюда, — она растопырила руки и побежала на меня.

Тут надо сказать, что на вид ей лет семнадцать было, от силы восемнадцать. Моя ровесница, получается. При этом на полторы головы ниже, её макушка на уровне моей груди. Для девушки нормально, но на моем фоне она мелкая. Ну и да, на вид она ничего такая. Лицо симпатичное, улыбка милая, грудь выпирает, пусть и не сильно. Что там сзади, не знаю, не про это речь.

Я хочу сказать, что выглядела она неопасно. Как самая обычная бойкая девчонка. А настроение у меня плохое было. Так и вышло, что заклинило. Прямым ударом ноги её как-то неловко встречать было, а захотелось. Вместо того чтобы увернуться, я затупил, так и нарвался.

На обнимашки.

Мелькнула мысль, что сейчас это чудо сожмет покрепче и сломает мне хребет, и что надо бы её быстрее по темечку стукнуть, но снова как-то рука не поднялась. Да и ломать хребет она не стала.

— Эй, — начал я сопротивляться. — Отпусти!

— Ты что, не любишь обнимашки? — не разжимая клешней, она посмотрела на меня.

«А глаза такие же зеленые, — отметил я. — Как и волосы — светло-пепельные. Если забыть про всё, то и правда можно нас за брата и сестру принять».

Но забыть при всём желании не получится.

— Слушай, не брат я тебе. Если ты не слышала, эта Мария вполне определенно заявила, что я не её сын.

— Да всё я слышала, — эта бешенная белка отпустила меня. — И что с того?

— В смысле? — я такую степень неадекватности только от хабалистых бабок на рынках видел да от пропитых алкашей. — Если я не её сын, значит, и не твой брат!

— Так ты же похож на нас! — привела убийственный аргумент эта фурия.

— Потому что на мне ставили эксперименты! — рявкнул я, не сдержавшись. — А родственных связей между нами нет!

— А, ты про это… — она опустила взгляд и прикусила губу. — Так меня она тоже не рожала, и что?

Я открыл рот и не нашёлся, что сказать. В смысле, не рожала?

— Как тогда ты можешь быть их дочерью?!

Я сражался с наёмниками. Спускался в Колодец. Убивал монстров и демонов. Бил колдунов. Прошёл через тяжелейшие тренировки.

В этом стыдно признаться, но вопрос я задал тоном, полным подбирающегося отчаянья.

— Вот так! — победно улыбнулась она.

Должен признать, это самый быстрый и мощный вынос моего мозга. Дыши, Спартанец, дыши. Вдох, медленный выдох. Вдох, медленный выдох.

— Так… — протянул я, попятившись. — Давай по порядку. Как тебя зовут?

— Тамара! — с гордостью заявила она.

— Отлично. Я — Спартанец. А ты — Тамара. Вот и познакомились.

— Братик! — радостно воскликнула она и снова на меня набросилась.

На этот раз я попытался увернуться, но не тут-то было. Девушка легко меня догнала и схватила, начав тискать.

Эта мелочь, метр шестьдесят от силы, начала тискать широкоплечего меня, метр восемьдесят пять. Куда катится мир… Какой позор… Может, скинуть её с крыши?

— Так! — твердо сказал я, вырываясь из объятий. — Давай проясним.

— Давай! — кивнула она, продолжая улыбаться.

Я так сразу и не смог определить, милая это улыбка или ухмылка кровожадного маньяка, который собрался потрошить