Монастыри Московского Кремля - Александр Воронов

К сожалению, в этих доводах уважаемого историка не все так просто и однозначно. Из приведенного выше текста Ермолинской летописи не следует, что церковь, построенная Ермолиным, была монастырским соборным храмом и, следовательно, могла быть в том числе и надвратной и размещаться во Фроловской башне. В летописях, в том числе и в самой Ермолинской, не сказано, что именно на месте этой церкви, после того как она обветшала, была по традиции сооружена новая. А сказано там под 1514 г. следующее: «Тоя же весны князь великии (Василий III Иванович, – А. В.) повеле заложити и делати церкви каменыа и кирпичные на Москве: на Болшомъ посаде за торгом Введение святеи Богородици, Владимеръ святыи в Садехъ, Благовещенье святеи Богородици в Воронцове, да в городе на своемъ дворе церковь святыа Богородица Рожество, у неяже приделъ святыи Лазарь, за Неглимною Леонтии чюдотворецъ Ростовскии, на Ваганкове святыа Богородица Благовещенье, за Черторьею въ Девичи монастыри Алексеи человек Божии, за рекою подъ боромъ Усекновенье главы Иоана Предотечи, за Неглимною святыи Петръ митрополитъ всеа Русии, на Устретенскои улице Введенье святыа Богородица, да Варвару святую поставилъ Василеи Бобръ з братьею, с Вепремъ да съ Юшкомъ, да Афонасья и Курила Александрьскихъ поставилъ Юрьи Григорьевъ сынъ Бобынина у Флоровских воротъ, а всемъ темъ церквамъ былъ мастеръ Алевизъ Фрязинъ» (49, т. VII, с. 268).

Таким образом, перед нами известный список из 12 церквей (в разных летописях их число колеблется от 10 до 12), построенных в Москве по заказу Василия III итальянским архитектором Алевизом Фрязиным, а вовсе не специальное сообщение о строительной деятельности купца Бобынина в Афанасьевском монастыре, как это выглядит, будучи вырванным из контекста. В этом тексте важно многое: и двойное посвящение храма, и указание географического имени святых, и отсутствие примечаний, что церковь Афанасия и Кирилла Александрийских строилась на месте обветшавшей предшествующей Ермолинской, и отсутствие упоминания о церкви во имя Кирилла Белозерского, и что это была монастырская церковь, и, к сожалению, опять-таки неоднозначное указание места ее расположения.

Эта обширная цитата приведена здесь целиком еще и потому, что некоторые названные в ней церкви сохранились или по крайней мере сохранились их изображения, что делает возможным проведение аналитических стилистических сравнений.

Сразу же заметим, что в приведенном тексте есть одна существенная особенность. В таком именно виде он существует опять-таки только в Ермолинской летописи и даже только в так называемом Приложении 2-м, являющемся окончанием третьего, Кирилло-Белозерского списка летописи, где, в отличие от списков собственно Ермолинского и Уваровского, изложены события после 1485 г., которым заканчиваются оба первых списка.

Таким образом, ситуация с храмом Афанасия и Кирилла Александрийских 1514 г. не попала в Ермолинский и Уваровский списки по причине их хронологического ограничения. Но она изложена в ряде других летописей, и изложена несколько иначе. Список церквей приведен во II Софийской, Воскресенской, Львовской летописях, Дополнениях к Никоновской летописи и летописному своду 1497 г. (46, с. 221). Основное отличие заключается в том, что в перечисленных летописях список церквей заканчивается упоминанием церкви св. вмц. Варвары. Затем следует фраза о мастере Алевизе Фрязине, и только потом, со стандартным началом «Того же лета…» (с вариациями) сообщается о строительстве Бобыниным церкви Афанасия и Кирилла Александрийских (с вариациями в разных летописях). Сейчас трудно понять причину этого расхождения в текстах летописей. В числе возможных – повышенное внимание летописцев Кирилло-Белозерского монастыря (а именно оттуда происходит этот список) к событиям, связанным с историей принадлежавшего монастырю подворья и отсутствие этого интереса у других летописцев; совпадение дат и подозрение провинциала в небрежности столичных летописцев, наконец, понятное желание приобщиться к творчеству иноземного мастера или что-то подобное.

Есть еще один, тоже не очень надежный способ определения автора этой церкви по творческому почерку мастера. Ведь согласившись с текстом Ермолинской летописи, мы должны будем признать, что на плане «Кремленаград» изображен храм во имя св. Афанасия Александрийского работы итальянского мастера Алевиза Фрязина.

Из перечисленных в списке церквей до наших дней внешний облик и характерные детали отделки практически полностью сохранились только у столпообразной церкви свт. Петра Митрополита в Высокопетровском монастыре (45, с. 181), на литографии церкви Благовещения в Старом Ваганькове начала XVI в. (45, с. 44, рис. 13б) и, частично, в полностью перестроенной, но со стремлением сохранить формы алевизовского сооружения церкви св. Владимира в Старых Садех (45, с. 323–324).

Соглашаясь в целом с характеристиками и оценками итальянизирующих мотивов и деталей в этих храмах, данными авторами статей о них в первом томе многотомника «Памятники архитектуры Москвы», отметим, что ничего подобного нельзя обнаружить на рисунке Афанасьевской церкви на плане «Кремленаград». Даже при самом скептическом отношении к точности воспроизведения на этом плане архитектурных особенностей и деталей отдельных зданий, все же основные храмы и сооружения по меньшей мере узнаваемы и верны в крупных и характерных деталях. Поэтому, наверное, можно признать, что вряд ли в сооружении Афанасьевского храма на Кирилловом подворье принимал участие итальянский архитектор. Это в свою очередь означает, что сведения об этом в Ермолинской летописи не соответствуют действительности.

Основной все же остается версия о строительстве в 1514 г. заново из кирпича на средства московских купцов братьев Юрия и Алексея Григорьевичей Бобыниных церкви Афанасия и Кирилла Александрийских в Афанасьевском монастыре, но не Алевизом Фрязиным. Освящение церкви митрополитом Варлаамом состоялось только через четыре года после начала строительства, 2 мая 1518 г. (49, т. XXX, с. 143), в день памяти св. Афанасия Александрийского.

Так как точное место в летописях не указано, остается допустимым и предположение, что Бобынины были ктиторами при восстановлении в камне соседней, сгоревшей в 1389 г. Афанасьевской церкви Вознесенского монастыря – именно так считал М. И. Александровский, судя по приведенной выше цитате, хотя оно кажется менее вероятным, как и само упоминание в летописи факта перестройки приписного к Вознесенскому собору и второстепенного для этого монастыря храма.

В. В. Зверинский (24, № 1389) сообщает, что Афанасьевский монастырь впоследствии был обращен в подворье Кирилло-Белозерского монастыря. Некоторые источники указывают, что это могло произойти еще при жизни св. Кирилла Белозерского. Известно, что преп. Кирилл, в миру Косьма, родился в Москве в 1337 г., рано лишился родителей и воспитывался в семье своего дальнего родственника, окольничьего великого князя Дмитрия Донского, Тимофея Васильевича Воронцова-Вельяминова, дом которого находился у Тимофеевских, впоследствии Константино-Еленинских ворот Кремля, рядом с Афанасьевским монастырем. Пострижен он был в Симоновом монастыре, а основная его деятельность протекала в основанном им Успенском Белозерском монастыре. Св. Кирилл Белозерский скончался в 1427 г., был канонизирован еще до Макарьевских соборов 1547 и 1549 гг., и И. Е. Забелин (23, с. 195) допускает, что его подворье в кремлевском Афанасьевском монастыре было устроено еще при жизни преподобного, сохранявшего с монастырем старинные связи. После же его кончины организация Кирилловского подворья именно в Афанасьевском монастыре была бы весьма затруднительна. Так что, по-видимому, еще до 1427 г. появилось его официальное несколько необычное название: «Афанасьевский монастырь, что подворье Кириллова монастыря». Однако в исторических документах монастырь впервые назван подворьем только в 1563 г. при пострижении в монахини вдовы старицкого князя Андрея Ивановича, Евфросиньи Андреевны (23, с. 198; 59, с. 170). Это название позднее трансформировалось в Афанасьевско-Кирилловский монастырь, где вторая часть названия – Кирилловский, ассоциировалась иногда уже с посвящением последователю св. Афанасия в церковных делах св. Кириллу, архиепископу Александрийскому. Так, Афанасьевская церковь 1514 г. во время ее возведения при ктиторстве братьев Бобыниных в некоторых летописях, в частности в Ермолинской, названа во имя св. Афанасия и Кирилла Александрийских (49, т. VII, с. 268). В обычном же общении, да и в деловых бумагах монастырь именовался просто Кирилловским подворьем.

Так как дата строительства церкви во имя Кирилла Белозерского в документах не зафиксирована, это упоминание в Ермолинской летописи иногда принимается за одно из свидетельств времени организации по крайней мере Кирилловского придела в Афанасьевской церкви.