Лапочка для Демона (СИ) - Зайцева Мария

А я пользуюсь моментом, стаскиваю все ниже и ниже штаны, и тяну ее на себя, заставив неловко выпростать одну ногу из штанины и сесть сверху, уперев коленки в спинку кресла.

Кресло у меня хорошее, игровое, его можно разложить, как в самолете, только еще сильнее.

Устойчивое, под мои габариты. Лапочка совсем не ощущается дополнительным весом.

— Игореш… Я… Просто… У тебя же.

Я ей все объяснил, что. Это не просто игра, Это еще и деньги. Она понятливая, не хочет мне работу портить.

Уже испортила… И меня в том числе.

Она бормочет смущенно, щеки пылают, губы подрагивают. Красивая… Охереть.

Достаю одной рукой до волос и стягиваю резинку, распуская копну. Ведьма. Глаза горят теперь уже не испуганно, а по-колдовски. Таких на кострах сжигали за красоту… Вот я с ней и сгорю, нахер.

— Игорь.

Резко приподнимаю ее, легкую, тонкую, одной рукой, оттягиваю резинку спортивок вниз и наслаждаюсь расширенными зрачками Лапочки, осознавшей, что у меня самые серьезные намерения по отношению к ней.

— Игорь, я.

Мне не требуется ее обоснование. Ее слова. Потому что ее тело само за себя говорит. Мягко придвигаю ближе, и даааа.

Она трется промежностью, мокрой, совершенно мокрой, по члену, глаза закатываются, стонет несдержанно.

Даже если и не успокоилось там, не зажило… Не могу я терпеть. И ждать. Потом будем заживлять.

Приподнимаю опять и мягко погружаюсь в нежную, сладкую мою девочку. И. Это первое проникновение что-то совершенно особое. Отдельный вид кайфа. Такой, что хочется длить.

Лапа распахивает глаза, смотрит на меня в упор, наклоняется, обволакивая рыжим сладким облаком волос, несмело целует в губы. Сама. И поцелуй этот долгий и глубокий, нежный такой, практически неумелый. Я с удовольствием отвечаю, не напирая. Пусть поиграет Лапочка.

И она играет, исследует, а потом еще и чуть-чуть ведет бедрами, пристраиваясь на мне более основательно. Хорошо-то как!

Сука, да не может быть так хорошо! Не бывает такого!

Я отвечаю, жмурясь от кайфа. А сам начинаю потихоньку приподнимать и опускать ее легкое тело, чтоб правильно скользила по члену. Судя по всему, наш обоюдный кайф серьезный такой анестетик, потому что Лапа даже не морщится, полностью расслабленная, раскрытая.

Чувственная и горячая моя девочка.

Все правильно, так… Вот так.

Краем глаза вылавливаю бьющегося в предсмертных, очень даже детально проработанных судорогах перса, проебавшего последний шанс на нормальное прохождение уровня, и чат сбоку, который скоро взорвется от напряга и разочарования.

«Демон, сука!!!»

«Да как так? Как так?»

«Демон, я на тебя бабло поставил! Сука!!!!»

«Блядь.»

«Демон, я все равно хочу от тебя ребенка!»

«АААААААААА!!!»

Как ни странно, донаты прут и прут, игра проебана, подписчики беснуются, Но в этот момент Лапа сама мягко начинает качать бедрами и прерывисто дышать, и. Это верный признак того, что моя горячая девочка скоро кончит.

А я такое зрелище пропускать не собираюсь.

А потому похер на весь остальной мир.

15. Когда пригождаются запасные пути

Звонок дребезжит на всю квартиру, я его даже из спальни прекрасно слышу.

Напрягаюсь, в груди екает.

Рядом возится Лапочка, кажется, прикорнувшая после нашего внезапного секса в кресле, плавно перетекшего в секс на полу, потом в душе и затем в постели.

Правда, в постели она уже мало на что была способна, так что я ее просто довел до мягкого долгого оргазма языком, да и уложил отдыхать.

И незаметно сам прикорнул.

На часах полдень, значит, спали мы от силы час.

И вот теперь звонок.

Которого, по идее, не должно быть.

Аккуратно высвобождаюсь, подхватываю штаны, иду в комнату. На звук.

Телефон находится в моем кабинете, и он реально не должен звонить.

По одной простой причине. Номера никто не знает.

Кроме парочки никого в даркнете.

Эти люди не знают, кто я, в какой стране, мужик или баба.

Так я думал до этой минуты.

Лапа идет следом, слышу, как включает кофемашину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Телефон, который никто не знает, продолжает звонить. А я впервые в жизни торможу, прикидывая, как поступить.

Потом все же беру трубку.

— Привет, братишка, прокуренный голос Святослава Беркутова. Ну че, как настроение?

Сука.

Я молчу, прикидывая пути, по которым меня нашли.

В принципе, ничего необычного, на каждого кодера найдется свой декодер, Но все равно… Быстро! Очень быстро!

Недооценил я братишку.

— Не хотел тебе на обычный телефон звонить, он смеется, Демон. На этот номер тебе звонят тайные клиенты с даркнета? Плохо прячешь. Херовый ты хакер, брат. Что, реально считал, что я не найду тебя, шлюху, которую ты утащил и квартирку, где вы спрятались?

Он говорит неторопливо, затягиваясь сигаретой, похоже. Глумится, уверенный, что я никуда не денусь. Значит, уже внизу. И, скорее всего, даже у подъезда.

Смотрю на мониторы, перестраиваю камеры на охват 360 градусов.

Ну давай, говори еще, сучара, говори… Время потянем.

— Слушай, ну нахера тебе девка? несу херню, отвлекаю, доставая из шкафа вещи.

Лапочку надо одеть. Обуви на нее нет, зато есть вязаные носки, что маман подарила на Новый год, в надежде, что я буду. Это носить.

— Я тебе уже сказал, братишка. Ты не на ту территорию зашел. У тебя не просто неприятности, брат, у тебя последние минуты жизни. Чтобы смерть была приятной, скажу, что твою шлюху сам ебать буду и друзей угощу, пока не сдохнет. А, да! Можешь позвонить дядюшке и отчиму! Или мамаше своей, шлюхе, любящей мужиков из семей уводить. Попрощайся. Я тебе, по-родственному, фору дам.

— Че-то ты, братишка, добрый.

— Ну, так! Родная кровь все же… Да и мамаша твоя пусть знает, что шарик круглый.

— А ты сам в курсе этого?

— Поверь, да.

— Это все? я скидываю в рюкзак свой ноут и старый кнопочный телефон, который ни одна собака не вычислит. Еще графический планшет, который надо подарить Лапе, Но уже не здесь и не сейчас.

— В принципе, да. Удачи!

— И тебе не хворать, братик.

Я отключаю телефон и бегу на кухню.

У Лапочки глаза становятся круглыми и перепуганными, когда я появляюсь на пороге кухни.

— Игореш, я кофе.

Молчу, времени совсем нет. На мониторах пока ничего, а. Это значит, реально фора. Хотя… Вдруг снайпер снаружи? И просто ждут, пока мы выбегать будем? Иначе, на кой хер братишке звонить? У нас не оперетта, и он не сказочный злодей, любитель перед смертью героя подробнее ему рассказать, по какой причине он умирает.

Подхватываю за талию и сажаю Лапу на стойку бара, натягиваю футболку, штаны, носки, словно куклу одеваю.

Ириска немного тормозная, может время тянуть, рукава, там, подворачивать и прочее.

А сейчас не до красоты.

Лапа в растерянности только послушно поворачивается, позволяя себя одевать, порывается что-то сказать, Но не успевает. Закрываю ей рот ладонью, рычу повелительно:

— Доверяй мне!

— Да, тут же согласно кивает она.

И. Это тоже в ней привлекает. Никаких лишних вопросов, истерики, паники. Она часть меня, маленькая, кроткая, которую во время боя необходимо основательно прятать за спину.

Тащу за собой в прихожую. Прихватываю ключи от машины.

Вообще-то, мою дверь вскрывать будут долго. Но есть окна, есть такие средства, что не нужно в квартиру входить, а все внутри умрут. И если человек нашел мой номер в даркнете… Никто не скажет мой номер, Это как-то вычислили, значит для Беркута все средства хороши. И бабло не жаль. Закусился, сучара.

Поганая черта. Черта моего отца добить жертву.

Падальщик проклятый.

Получишь ты свой кайф.

Я, блядь, тебе устрою.

Только надо обезопасить Лапочку, а там решу, с чего начать.

Они думают, я дядьке и мамке звонить начну.

Значит, мало информации по мне нарыли. Идиоты.