Проклятие терний (ЛП) - Тромбли Стейси

И то же самое происходит сейчас, когда Кейлин открывает дверь. Тьма налетает, как соскучившийся питомец, и окунает нас в своём тепле и уюте. Кейлин изумлённо втягивает воздух. Я улыбаюсь.

Десять лет назад я вошёл в этот зал, боясь царящей здесь теневой магии, а в итоге был сражён её красотой — мягкой и завораживающей.

В точности, как девушка, стоящая передо мной.

Этот момент может стать моим самым любимым воспоминанием. Её глаза сияют. Она кружится, рассматривая зал. Стены из чёрного камня. Тёмный дым стелется по полу. На потолке постоянно движущаяся чёрная масса, напоминающая силуэты диковинных существ и фейри, сражающихся и танцующих в чарующем никогда не останавливающемся шоу.

В дальнем конце зала расположены несколько окон, свободно пропускающие свет в просторное помещение. С одной стороны стоит большой стол со стульями, а с другой находится камин и пара кушеток. Всё покрыто пылью.

— Что это за место? — шёпотом спрашивает Кейлин.

— Своего рода комната для приёма гостей. Подарок Джорджио из Искрящегося двора, который правил Верховным двором несколько веков назад. Его королевой и истинной парой была фейри из Теневого двора, поэтому он создал это место для неё.

— Вау, — выдыхает Кейлин. Её глаза широко распахнуты от восхищения. Её пальцы скользят по пыльной мебели. — Это невероятно.

— Говорят, эта комната создана по образу и подобию дворца теней.

Моё уважение к Двору Теней выросло в десятикратном размере в тот день, когда я впервые вошёл в этот зал десять лет назад, хоть и продлилось затем всего несколько недель. Потому что когда убийца из Теневого двора проникла в комнату моего брата и заколола его кинжалом, моё уважение превратилось в кислоту, прожигающую внутренности.

Я помню, как Двор Теней праздновал смерть Рихгана. Они гордились своей маленькой убийцей. Это одна из причин, по которой я уважаю Кейлин, несмотря на то, что она сделала: она не упивается своим достижением, как я ожидал, зная реакцию её двора.

Они превратили её в народную героиню. Будто убийство молодого фейри можно считать подвигом, достойным всех почестей. Вот только она сама так не считает. Она ненавидит себя за то, что сделала. И ей ненавистен тот факт, что её соотечественники романтизируют преступление.

Она сделала это ради меня.

— Это поразительно, Рев, — у неё перехватило дыхание. — Фантомы очень похожи на теневых духов.

Она наблюдает за силуэтами на потолке.

— Хочешь сказать, они живые?

Я не осознавал этого. Но опять же, комната всегда ощущалась живой.

Кейлин кивает.

— Они не обращаются к тебе напрямую, как иногда делают тени, но передают свои послания образами. Случайные путники на выходе из Шепчущего леса часто говорят, что их преследовали монстры, вынуждая свернуть с главной тропы. Или что видели целые деревни, населённые тенями, скрывающиеся в лесу. Но это всё были фантомы. Они любят играть со странниками. Или помогать им. Зависит от настроения.

Я поднял глаза на движущиеся фигуры.

— И, как тебе кажется, в каком они сейчас настроении?

Над нами начинается тихое гудение, подобно лёгкой мелодии. Чёрная масса приобретает отчётливые очертания… танцующей пары. Кейлин усмехается.

— Это вальс.

Я улыбаюсь.

— Кажется, они хотят, чтобы мы потанцевали.

Наши взгляды встречаются, и моя улыбка меркнет, когда её губы приоткрываются. Её красота завораживает. Как бы мне хотелось изменить прошлое. Сделать так, чтобы у нас появилась надежда.

Мы можем притвориться сейчас, вдали от осуждающих взглядов. Не думая о том, что будет завтра.

Ненадолго осуществить мечту.

Сердце одновременно парит в небесах и разрывается на части, когда я протягиваю Кейлин руку. Она принимает её. От нашего прикосновения через меня проходит разряд тока, разгоняя кровь по венам и согревая, как тёмная магия этой комнаты.

Мысленно я принимаю решение, что когда стану королём и поселюсь в этом дворце, я обязательно верну эту комнату к жизни. И, приходя сюда, буду чувствовать присутствие Кейлин, даже когда она будет очень и очень далеко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я притягиваю её ближе к себе, забыв про все правила вальса, и прижимаюсь к ней. Она ахает, а у меня голова кружится от желания.

Если эти минуты — всё, что у нас есть, я хочу прожить их по максимуму.

Мы кружим вместе, покачиваясь и вращаясь под нежные ритмы, которые нам задают фантомы над головой. Они танцуют вместе с нами. Кейлин и я, вместе, как это и должно было быть.

Свет и тьма. Притяжение и отторжение. Любовь и ненависть.

Кейлин облизывает губы, и это оказывает на меня дикий эффект — каждая клеточка тела откликается во мне. Я сглатываю. Мы замедляемся и останавливаемся.

Её дыхание такое же прерывистое, как и у меня, пока мы стоим под фантомами, продолжающими свой танец. Её вздымающаяся грудь прижата к моей. Одна моя рука лежит на её спине, а вторая — на плече, и я чувствую подушечками пальцев покалывание там, где наша кожа соприкасается.

Я тянусь к прядке её волос, выбившейся из причёски, и слегка растираю её между пальцами.

Она не шевелится, и я тоже. Несколько минут мы просто стоим рядом.

Она поднимает глаза к потолку, где появляются очертания двух больших лиц. Они медленно приближаются друг к другу, пока их губы не соединяются в нежном поцелуе.

Кейлин ухмыляется.

— Вы у нас сегодня свахи, да?

Но ведь они правы. Мы с Кейлин как два магнита. Противоположности, которые не могут противиться притяжению. Я перестаю сопротивляться желаниям и наклоняюсь к ней. Её глаза распахиваются. Она замирает, её дыхание щекочет мои губы.

Но затем она подаётся вперёд, решительно прижимаясь губами к моим.

Нас захватывает сила притяжения. Я крепко сжимаю её в своих объятьях, прикусываю её нижнюю губу. У неё вырывается стон — звук, который мне потом будет сниться каждую ночь.

Кейлин сжимает лацканы моего камзола и тянет на себя. Мы вместе падаем на небольшую платформу. Кейлин обхватывает ногами мою талию, я прижимаюсь к ней сильнее.

Я наслаждаюсь каждым мгновением и каждой деталью. Моя рука на её затылке запутывается в волосах. Мы изучаем друг друга так, как прежде осмеливались только в своих мечтах. Она приоткрывает губы, и я отвечаю на это приглашение.

Хочу её. Хочу её всю. Каждый миллиметр.

Её ногти впиваются в мою шею, я стону. Голова кружится, тело горит.

Мысль о том, что мне придётся жить без неё, без всего этого, просто невыносима.

Кейлин

Со стороны коридора раздаются шаги, фантомы над нами отвечают шипением. Рев резко отстраняется и разворачивается к двери. Там стоит король Светящегося двора, за его спиной несколько стражников.

Рев встаёт между нами, защищая меня, так и не выпустив моей руки.

— Что ты здесь делаешь, отец? — спрашивает он с нотками горечи в голосе.

— Что ж, этого следовало ожидать, — кривя губы от отвращения, король сплёвывает на пол, по которому стелется дым. У меня сжимается сердце. Но Рев так и не отпускает мою ладонь.

С потолка продолжает доноситься шипение и недовольное ворчание. Фантомы не в восторге от новоприбывших.

— Заявился сюда, ещё и с теневой шлюхой.

Стиснув зубы, Рев подаётся вперёд, но я крепко сжимаю его руку, не давая уйти от меня.

— Он провоцирует тебя, — предупреждаю его.

— Ты всегда был одним большим разочарованием, — продолжает король, его глаза потемнели. — Но я даже и подумать не мог, что ты так отнесёшься к памяти брата. Я недооценил, насколько ты жалок.

— Ты ничего не знаешь, отец.

— Не называй меня так! — он выступает вперёд, стражники не отстают. — Если ты думаешь, что я никому не раскрою грязный секрет твоего происхождения…

— У тебя было на это тридцать лет, но ты так этого и не сделал. С чего бы вдруг сейчас?

— Из-за неё! — кричит он, его венка на лбу пульсирует. — Только посмей простить её или даже заикнуться о том, чтобы сделать её королевой, и я уничтожу всё, что строил долгие годы. Сожгу дотла свой двор, но не позволю тебе творить что вздумается.