Уловка водорастов (сборник рассказов) - Владимир Сергеевич Белобров

осветился изнутри.

Лицо Бориса Ивановича вытянулось от удивления. Вместо Андреева и Горелова он увидел на экране последний груз ВКЖ-65, который он лично отбирал для ребят, и который должен был уже несколько дней назад быть утилизован.

Девушка сидела в кресле с кошкой на руках, гладила ее по голове и курила самокрутку.

— А где Горелов и Андреев? — сказал Колосняк, растерявшись.

— С ними произошла трагедия… На них не хватило ресурсов и я их утилизовала… Они безвременно разлетелись на квадриллионы частиц безымянного вещества… А теперь, слушайте меня внимательно… — Она затушила самокрутку о пульт управления. — Надеюсь, вы понимаете, какой ущерб я могу нанести отечественной космонавтике и государству, если разнесу вашу идиотскую станцию к чертовой матери?!

Колосняк медленно кивнул. Он быстро соображал и именно поэтому его держали на таком месте.

— Слушайте мои условия, — Татьяна отпустила кошку…

15

Воскресные газеты вышли в траурной рамке. В них сообщалось, что при выполнении важного эксперимента, вышла из строя система жизнеобеспечения на орбитальной станции. Космонавты Горелов и Андреев попали в тяжелейшую ситуацию. Для их спасения и завершения эксперимента в космос была срочно отправлена специалист высокого класса Татьяна Николаевна Рукавишникова. К сожалению, корабль с Татьяной Рукавишниковой прибыл уже поздно. Космонавты Андреев и Горелов трагически погибли. В тяжелейших условиях, Татьяне Рукавишниковой удалось завершить важнейший эксперимент, ради которого Андреев и Горелов отдали свои жизни. Вчера Татьяна благополучно вернулась на Землю и сразу по возвращении была удостоена высокого звания «Герой Отечества». Космонавты Валерий Андреев и Алексей Горелов удостоены звания Героев посмертно.

Более или менее вечные ценности

«Трудно было человеку десять тысяч лет назад…»

Джо Дассен, французский певец, умер в 1980 году.

«Вообразите, что рая и ада не существует,

а существует только безвоздушное пространство,

где все летают, как птицы

Вообразите, что существует только сегодня

А вчера и завтра не существует…

Вы скажете, что я мечтатель?

Еще бы!»

Джон Леннон, английский певец, умер в 1980 году.

«По гнусной теорьи Эйнштейна…»

Владимир Высоцкий, русский певец, умер в 1980 году.

«О, спорт! Ты — мир и вечный прогресс!..»

Из олимпийской песни 1980 года.

«Будущее будет лучше завтра!»

Джордж Буш-младший, американский президент

Многое зависит от того, что стоит в числителе, а что в знаменателе. После школьного курса так до конца и не понимаешь, что важнее — числитель или знаменатель. Снизу или сверху. Что должно быть больше, а что должно быть меньше, чтобы жизнь удалась? Многие не любят жить, как придется, а предпочитают накидать несколько формул, чтобы потом сверять по ним свои биологические часы.

Вадик спустил воду и надел штаны.

— Ой! Ты что делаешь?! — крикнули за дверью.

С кем это она? — удивился Вадик.

Он вышел из туалета, прошел в комнату. Валентина Гавриловна Пищик сидела на кровати спиной к нему. Под правой лопаткой у нее было красное пятно. Вадик хотел юркнуть под одеяло, но тут Валентина Гавриловна повернулась, врезала Вадику по морде, отвернулась и заплакала. Вадик растерялся.

— Гад! — Пищик заплакала.

— За что?! Ты что?! — Вадик потер отбитое лицо и посмотрел в трюмо.

Валентина Гавриловна резко встала, схватила со стула трусики.

— Застегни мне лифчик!

— Сама застегивай!

— Сволочь!

Вадик промолчал.

Валентина быстро и сердито оделась.

— И не смей мне звонить! — она хлопнула дверью.

Вадик прошел в кухню, достал из холодильника пластиковую коробку безалкогольного зеленого коктейля «2150», выпил. Посмотрел в окно.

На дереве в гнезде из мусора сидела ворона. Под гнездом на шнуре висела телефонная трубка.

Вадик допил коктейль, бросил коробку в ведро. Там зажужжало, высунулась железная рука и смяла коробку. Вадик надел красную бейсболку, положил в карман швейцарский армейский нож, лекарство, жвачку. И пошел в гараж.

В гараже стояла Машина Времени. Она выглядела, как мотоцикл с коляской.

Вадик надел краги, надел гермошлем, перекинул ногу через сидение и надавил на газ.

Мотор заревел. Появилось сияющее кольцо цветных искр. Раздался хлопок и в гараже ничего не осталось.

Вадик летел по спиралевидному тоннелю времени. Мимо проносились существа из межвременных пространств. Гигантские кузнечики цвета бутылочного стекла и черные пупырчатые гусиноиды с головами по обеим сторонам туловища. Кузнечики были дружественные человеку существа. А гусиноиды норовили тяпнуть путешественника во времени за ногу. Хорошо, что у машины Вадика был мощный мотор, крепкий корпус и неплохая межвременная скорость.

Вадик посмотрел на счетчик времени. Стрелка приближалась к цифре 1980. Он сбросил скорость. Машина затарахтела и остановилась. Вадик снял с головы гермошлем, бросил в коляску. В коляске зачмокало, из нее высунулась одна из двух пупырчатых голов гусиноида.

— Тебя тут только не хватало! — Вадик осмотрелся. Он вылетел из коридора времени в каком-то лесу. Пели птицы, стрекотали насекомые, шумели листья. Белка перепрыгнула с ветки на ветку, сорвала большую шишку и села ее погрызть.

Вадик поднял с земли длинную кривую палку и стал выковыривать гусиноида из коляски. Гнусная тварь кусала палку маленькими, острыми зубами и шипела. Наконец Вадику удалось вынуть его, стукнув палкой по одной из голов. Гусиноид вывалился на траву и пополз. Он не мог жить вне вневременного пространства и во времени должен был скоро исчезнуть. Атомы сыпались с него, как чешуя.

Белка с шишкой замерла и внимательно следила.

Вадик забросал мотоцикл ветками, посмотрел на компас, и пошел вперед.

Он вышел из леса и увидел железнодорожную платформу.

Вадик поднялся на платформу, снял куртку и перекинул ее через плечо на пальце.

Лето 80-го в Москве выдалось жарким.

Вадик расстегнул до половины рубашку на молнии и прошел по платформе к окошку кассы. Над кассой висела табличка «Челюскинская».

Он вытащил из кармана портмоне-синтезатор, открыл, нажал на кнопки настройки, выставил «1980, валюта СССР». Закрыл. Снова открыл, вынул оттуда несколько желтых рублей и одну красную десятку с портретом круглоголового Ленина.

— Один до Москвы, — Вадик просунул в окошко рубль.

В глубине затрещал кассовый аппарат, рука с резиновыми напалечниками высыпала в железную тарелку горсть мелочи и зеленый квадратик билета.

Вадик отошел, рассматривая билетик.

На лавочке сидел дядя в штормовке, курил папиросу.

Вадик присел рядом.

Дядя докурил, поплевал на окурок, отщелкнул его на рельсы.

— Сухостой, — сказал он.

— А? — переспросил Вадик.

— Сухостой, говорю, необыкновенный. Во, — он поднял корзинку, — с пяти утра хожу — пол-корзины не набрал! Ничего не растет!

— О-хо-хо, — Вадик кивнул.

— Выпить