Далекие горизонты - Роберт Силверберг

Один из моих друзей прочел молитву на языке Мейфейр. Инженер по моей команде довел давление в шлюзе до максимума, а затем открыл наружную дверь. Труп Мейфейр стремительно вылетел в бесконечную одинокую могилу.

Потом я вернулась в больничку, где нашла безутешную Крошку. Они с Мейфейр были любовниками еще со Старгейта. И вот все пошло наперекосяк, все потеряло смысл, но почему, почему, почему? Мой ответ был краток - попросила Шарну дать больной транквилизатор. И сама тоже проглотила одно «колесо».

7

Мы выбрались из коллапсара Элефанта буквально через минуту после вылета оттуда защитной фаланги - десяти скоростных «разумных» беспилотных устройств, вооруженных множеством боеголовок, запрограммированных на уничтожение минного поля портальной планеты, которое состояло из бомб типа «нова».

Тут нас ожидал первый сюрприз: никакого минного поля не было. Второй сюрприз заключался в том, что тауриан тоже не было. Их база показалась нам целой, но давно заброшенной, мертвой.

Мы решили разрушить ее водородной бомбой, но сначала послать туда один взвод на разведку. Гарсия приказала мне отправиться вместе с ним. Это был взвод Кэт. Что ж, вполне завлекательная совместная прогулочка, ежели допустить, что там нет никаких ловушек, начиненных бомбами, способными сдуть нас с поверхности планеты. Например, ловушкой может оказаться сама брошенная база.

Водородную бомбу нам предстояло тащить с собой. Моралес или я были обязаны взорвать ее и в том случае, если взвод попадет в ситуацию, которая покажется нам безнадежной. То же самое могла сделать и Гарсия прямо с орбиты. Я считала, что у нее-то рука не дрогнет. А вот насчет себя и Моралеса у меня такой уверенности не было.

Но пока мы на складе натягивали свои боевые скафандры, на нас обрушился третий сюрприз. Самый главный. Я потом видела подлинную запись. Куб трехмерного видения, находившийся в рубке, вдруг засветился и в нем возникло плоскостное изображение юноши в старинной форме. Изображение все время, пока юноша говорил, менялось от двухмерного к трехмерному и обратно.

- Хелло, корабль землян! Вы работаете все на той же частоте? И все еще говорите на том же языке?

Он радостно улыбнулся.

- Конечно, сначала вы не захотите мне ответить. Я бы на вашем месте и сам так поступил. Ведь исключить возможность ловушки нельзя. Поэтому мы решили воспользоваться длинными волнами. Я говорю с вами с совершенно другой портальной планеты, которая находится в 12,23 миллиона километров от вас. Орбита этой планеты наклонена на 0,54 радиана по отношению к коллапсару. Впрочем, вы, надо думать, уже вычислили это.

Я - потомок первых десантников, высадившихся в этих местах почти тысячу лет назад. Жду ваших вопросов. - Он поудобнее уселся в кресле, стоявшем в комнате с закругленными углами. Скрестил ноги, взял блокнот и стал листать его.

Мы немедленно получили изображение его портальной планеты, сделанное оптикой с большой разрешающей способностью. Планета невелика, как это часто бывает, холодна и лишена атмосферы за исключением территории самой базы. Это скорее городок, чем военная база, он совершенно очевидно выполняет функции маяка. Купола над городом не видно, надо думать, воздух удерживается каким-то силовым полем. Освещается искусственным солнцем, плавающим в нескольких километрах над поверхностью планеты.

На орбите висел старинный крейсер. Его подчеркнуто обтекаемое изящество вызвало у нас чувство неловкости и стыда за функциональную неуклюжесть нашей коробки. Кроме него, на орбите находилось еще два таурианских военных крейсера. Никаких видимых повреждений они не имели.

Когда мы вступили в этот контакт, в рубке находились пятеро наших офицеров. Напротив Гарсии сидел коммодор Сидоренко. Он был старше по званию, но сейчас командовала майор, так как дело касалось не корабля, а планеты. А планета - ее прерогатива.

Я чувствовала себя крайне неловко, так как явилась сюда прямо из отсека подготовки к десантированию. Все офицеры были в полной форме, а я - в так называемой контактной сетке боевого скафандра и выглядела так, будто меня голую покрыли тонким слоем серебряной краски.

Гарсия обратилась к сидящему в кресле юноше:

- Как ваше имя и какой у вас чин?

На то, чтобы вопрос дошел до него, потребовалось сорок секунд и еще столько же на получение ответа.

- Меня зовут Человек. Званий у нас нет. Здесь я нахожусь потому, что владею старым стандартным английским языком.

Разговор тянулся медленно. За это время вполне можно было сыграть партию в шахматы, не потеряв при этом ни одного произнесенного слова.

- Но ваши предки каким-то образом победили тауриан, не так ли?

- Нет. Тауриане взяли их в плен и поселили на этой планете. Потом, несколько поколений назад, произошла еще одна битва. После нее мы больше тауриан не видели и о них не слышали.

- Но ведь то сражение мы проиграли. Наш крейсер погиб вместе со всем отрядом спецназа.

- Об этом я ничего не знаю. Их планета находилась по другую сторону коллапсара, когда началось то сражение. Люди наблюдали только яркие вспышки света, искаженные перепадами гравитации. Мы всегда считали, что нападающими были роботы, так как после окончания битвы мы не имели сведений ни с той, ни с другой стороны. Мне жаль, что погибло так много людей.

- А что произошло с таурианами, которые оставались с вами? Они все еще живы?

- Нет. Их не было тогда, нет и теперь. А до сражения они время от времени появлялись.

- Но вон же… - начала было Гарсия.

- А, вы имеете в виду таурианские корабли, что на орбите? Они тут висят уже несколько сот лет. И наш крейсер тоже. У нас нет средств, с помощью которых можно было бы добраться до них. Наша колония экономически самодостаточна, но ведь это просто тюрьма.

- Я свяжусь с вами после того, как посоветуюсь со своими офицерами. - Куб потемнел.

Гарсия развернула свое вертящееся кресло. То же сделал и Сидоренко, который заговорил впервые за все время.

- Не по душе мне это. Вполне возможно, что этот парень - просто запись.

Гарсия кивнула.

- Тогда из этого можно сделать ряд выводов. И первый - они о нас знают куда больше, чем мы о них.

- Это очевидно. Четыреста лет назад они, видимо, уже обладали средствами построить базу, чтобы поселить пленников. Не думаю, что мы бы не смогли создать подобную запись с участием тауриан, располагая двумя сотнями пленных и временем для научных изысканий.

- Я согласна. Поттер, - сказала Гарсия, - идите вниз и скажите четвертому взводу, что наши планы слегка меняются, но людям надлежит находиться в полной боевой готовности. Я думаю, что самое лучшее для нас - это отправиться к той планете и вступить с ними в физический контакт как можно скорее.

- Точно, - отозвался Сидоренко. - Мы потеряли элемент неожиданности, но никакой нужды торчать тут и снабжать их новой информацией, которая позволит им внести изменения в стратегию, у нас нет. Разумеется, если полагать, что там есть тауриане.

- Приготовьте своих ребят к пятикратным перегрузкам, - отдала мне приказ Гарсия. - Вы должны добраться туда за несколько часов.

- За восемь, - уточнил Сидоренко. - Мы от вас отстанем примерно часов на десять.

- Нам висеть на орбите? - спросила я, впрочем, не сомневаясь в ответе.

- Решайте сами. А теперь ступайте к шаттлам.

Мы ретранслировали голографическое изображение базы вниз и разработали довольно простое стратегическое решение. Двадцать два бойца в боевых скафандрах, вооруженные до зубов, включая водородную бомбу «нова» и поле стасиса, окружат базу и вежливо постучатся в дверь. В зависимости от ответа мы или зайдем попить чайку, или сровняем базу с землей.

Добраться туда будет не так уж трудно. Конечно, выдержать пятикратные перегрузки в течение четырех часов не может никто без специального оборудования. Поэтому нам надлежало наглухо закрыть свои боевые скафандры, накачаться снотворным и включить системы жидкостного гидравлического обеспечения. Восемь часов глубокого сна, еще час на то, чтобы стряхнуть сонливость и снова стать солдатом. Или гостем, приглашенным на файв-о-клок.

Кэт и я обошли битком набитый солдатами боевой шаттл, проверяя, все ли в порядке, хорошо ли прилажены скафандры и таймеры. Потом выбрали минутку, чтобы обняться перед тем, как занять свои места.

Я присоединила систему влагообмена к патрубку на бедре скафандра, и чувство страха исчезло тут же без следа. Тело как бы повисло в невесомости, им овладела приятная истома. Я позволила мягкому рыльцу штуцера обхватить ноздри и рот. Я все еще отчасти сохраняла сознание и понимала, что он начинает выжимать из моих легких весь запас воздуха, а вместо воздуха накачивает туда какую-то весьма плотную жидкость. Но если говорить об ощущениях, то было лишь одно - долгий, но очень постепенный оргазм. Я знала, что подобное ощущение нередко приходит к людям в момент, когда их истребитель внезапно начинает разваливаться на куски. Однако на войне есть множество куда худших способов помереть. И еще задолго до того, как бешеное ускорение вжало нас в кресла, я уже спала. Во сне мне снилось, что я рыба и плаваю в теплом тяжелом море.