Седьмая из рода проклятых (СИ) - Ди Тома

— Спасибо, сын. Прости меня… — глаза Саввы наполнились слезами, он быстро заморгал, отгоняя минутную слабость. — Двадцать лет коту под хвост, эх.

Миша сел на край больничной койки и крепко сжал отцовскую ладонь.

— Всё будет хорошо, я тебе обещаю.

После больницы Миша позвонил Галке и удостоверившись, что она дома, поехал сразу к ней. За обедом, он рассказал Гале про сегодняшнюю уборку в отцовской квартире. Во всех подробностях описал все странности и находки, и в конце, с особым восхищением добавил про самовозгорания мешка с мусором. Галка сидела и с улыбкой слушала молодого человека.

— Ты что мне не веришь? Думаешь я сам напридумывал это всё? Мне кстати бабуля сказала, что вы с ней тоже какое-то проклятие снимали. Расскажешь?

— А не боишься? — хитро рассмеялась Галина.

— Да за кого ты меня держишь, — бравился парень. — Конечно не боюсь, я уж понял расстановку сил. Просто я раньше в такое не верил, а теперь своими глазами увидел и убедился. Рассказывай!

Но рассказывать Гале не пришлось, на улице, со стороны стоянки послышался заунывный вой автосигнализации. Миша метнулся к окну и увидел Элку, которая изо всех сил долбила ногой по колесу его автомобиля.

— Пойду выйду, не оставит же в покое, — парень пошёл обуваться.

— А кто это? — рассматривала Галка через окно ухоженную женщину в короткой норковой шубке.

— Мачеха моя, — бросил Миша. — Та, что ведьмой оказалась. В квартиру просится, видно чувствует, что прижала её бабуля. Даже здесь меня нашла.

— Стой, подожди, — задержала его на пороге Галя. Она вытащила из кармана куртки какую-то труху и насыпала на ладонь Мише. — Будет нападать, брось ей в ноги. Это бабушкина травка, мне тогда помогла, думаю тебе тоже пригодится.

Миша хмыкнул, но зажал труху в кулак.

— Я сейчас вернусь, не волнуйся, — чмокнув Галку в щёку, он побежал вниз по лестнице. Галя пошла к окну.

Через стекло она наблюдала, как Миша подошёл к своей машине. Женщина обернулась к нему. По её активной жестикуляции было видно, что она криком что-то доказывает, потом она плакала, театрально растирая по щекам черную тушь, потом снова кричала. Миша всё время спокойно стоял держа руки в карманах. Галя видела его со спины, и поэтому не могла понять, вступил ли он с ней в перепалку или нет. Вдруг Миша отступил шаг назад и, вынув руку из кармана, махнул ей в сторону мачехи. Та резко отшатнулась, с силой ударила по машине своей дамской сумочкой и, не прекращая изрыгать из себя тонны ругательств, попятились от Михаила. Она шла задом, пока не споткнулась о бордюр. Чуть не упав, погрузила Мише кулаком и, как ошпаренная, бросилась бежать. Миша не торопился, он подождал, когда мачеха полностью скроется из виду и вернулся в квартиру.

Часть 34

Элка больше не беспокоила, совсем. После Марфиной травки, она даже не звонила ни разу. Пропала.

Миша, как и советовала бабушка, три ночи ночевал у Гали. За этот срок молодые люди окончательно сблизились и уже не скрывали своей взаимной любви.

Савелия выписали на домашнее лечение уже через неделю. Доктор очень удивлялся, говорил, что по изначальному состоянию в стационаре нужно было бы провести не меньше месяца. Но когда Миша обмолвился, кто у пациента мать, то сразу всё понял. Даже во врачебной практике знают о силе веры и материнской любви, и случаев таких выздоровлений очень много.

Марфа буквально за месяц поставила сына на ноги и вернула к обычной жизни. Савелий будто получил второй шанс и стал настолько близок к матери, что порой она его выгоняла хотя бы погулять. Мужчина занялся домом всерьёз, всё что скрипело и покосилось, теперь было либо отремонтировано, либо заменено на новое. Старая деревенская изба обзавелась теплым санузлом. Марфа часто шутила по поводу этого: "Домовому забот добавили, а банник теперь скучать будет".

Молодые жили вместе в Мишиной квартире. Свою однушку Галка, как и обещала, сдала Светке с Артёмом. Парни подруг сразу поладили, оказалось, что у них много общего, и пары частенько ходили друг к другу в гости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Галя и Миша скромно расписались, отпраздновали это событие в деревне, в узком семейном кругу. Ни о каком свадебном путешествии тоже речи не было, живот уже был большой, и Галку постоянно мучала изжога. Дата родов неминуемо приближалась, а Галину волнами накрывала депрессия и беспричинный страх.

— Бабушка, милая, я так боюсь… Я спать не могу, у меня постоянные кошмары. Сил ни на что нет.

Марфа внимательно смотрела на осунувшуюся Галку. Черные круги под глазами, тусклые волосы в хвосте, худая, один живот торчит.

— Тот сбор, что с Мишкой передавала, пьёшь? Помогает?

— Не лезет он в меня, а если выпью чуток, то меня наизнанку выворачивает. Днём ещё держусь, а ночью прям колотит меня, боюсь я её, очень боюсь, — Галя закрыла лицо руками и заревела в голос.

— Тише, тише, сейчас посмотрим, что с тобой не так. Почему мне про сбор сразу не сказала? Почему раньше не приехала? Что, Мишка сильно занят был что ли? Ух я ему… — старуха сжала кулак и погрозила в пустоту. Мужчины занимались баней, ставили новый котел, вместо старой печки.

— Я к гинекологу ходила, Миша настоял, УЗИ сделали, с дочкой всё в порядке. Но я чувствую, что что-то не так… Она меня изнутри будто грызёт. Бабушка, она меня убить хочет, всё повторится, ничего мы с тобой не исправили, я умру, — Галка громко всхлипывала.

Марфа нахмурились, перетасовав колоду карт, протянула Гале, чтобы та подержала её в руках.

— Мда… — по лицу старухи было понятно, что расклад далеко не позитивный.

— Умру? — заглядывая Марфе в глаза, спросила Галка.

— Да что ты заладила, умру-умру. Поживаешь ещё, и не один год, а долго. Всё мы с тобой правильно сделали, никакого проклятия больше нет. А страхи твои — это чистой воды фантазии. Зачем ты вообще об этом думаешь, — успокаивала старуха, снова и снова доставая из колоды карты.

В раскладе Марфа ясно увидела смерть. Тоскливую, выматывающую, неминуемую. Говорить об этом беременной Галке было нельзя. Дочка по картам должна была остаться в живых, умрёт мать. Вытаскивая новые карты, старуха пыталась найти обходной путь, лазейку, но её не было. Смерть была однозначной и бесповоротной.

Тогда бабушка стала искать причину, что спровоцирует это событие. Может на этом уровне получится что-то скорректировать. Но тут тоже было всё грустно. Выбор стоял между Галей и её дочерью. Девчонка входила в силу, совсем скоро роды, мать ей уже не нужна. Этого Марфа не предвидела. Сглупила, не посмотрела дальше. Рано Галку от себя отпустила. Нужно было её в деревне держать, а она…

— Бабушка, ну чего ты молчишь то? Что там? Говори уже! — Галка не понимала, почему старуха молчит.

— Успокойся, чего орёшь как бешеная. Смотрю, ищу что с тобой. Карты показывают ничего необычного, всё своим чередом пойдет: скоро родишь, потом растить будешь девочку, Миша рядом, я здесь же, всё будет хорошо, — Марфа сама не верила в то, что говорит, не поверила ей и Галка.

— Ты мне врёшь, — тихо сказала она, — только зачем? Не пойму…

За окном была середина февраля. Зимнее солнце блестело на белоснежных сугробах. Морозные узоры витьеватым орнаментом покрывали стекла окон. В печи тихо потрескивали берёзовые поленья. Они сидели за столом, погруженные каждая в свои мысли.

— Расскажи мне свои кошмары, — прервала молчание Марфа, — они повторяются или всё время разные?

— Разные, всегда разные, но кончаются одним и тем же. Я при родах умираю. Она ведьма, просто мы с тобой рано радовались, — своими словами Галка в точности повторила мысли старухи.

— И что ты думаешь?

— Готовлюсь, — девушка выглядела отрешенной. — Хотя нет, я уже готова, просто жду. Бабушка, я во сне уже раз сто умирала, видела своё тело на больничной койке, врачей, Мишу с дочкой на руках.

— А Миша тут причём? Он во сне на родах присутствует? — цеплялась за детали Марфа.

— Да, мы с ним давно уже решили про совместные роды, уже и роддом выбрали, договорились обо всём с персоналом.