Милая мятежница - Констанс Холл

Подхватив под локоток младшую дочь, она пошла с ней к лестнице.

Ларк только и ждала того, чтобы мать отправилась провожать Элен. Правда, ей нужно еще ускользнуть и от лорда Блэкстоуна, но тот, к счастью, вел себя довольно мирно и удостоил Ларк одного-единственного косого взгляда. И неудивительно, рыцарь во все глаза смотрел вслед удалявшейся на покой Элен.

В не меньший восторг от созерцания форм Элен пришли Роуленд и Эвенел. Они так увлеклись, разглядывая ее попку, обтянутую шелковым платьем, что Эвелу пришлось хлопнуть в ладоши и громко сказать:

— Милорды, если вы не передумали идти спать, прошу следовать за мной.

Лорд Блэкстоун обернулся к Ларк. Тяжелый взгляд его черных глаз пригвоздил девушку к месту. Черный Рыцарь в который уже раз разглядывал ее тело, белевшее сквозь ночную сорочку. Когда Стоук снова взглянул на ее лицо, Ларк решила, что он сравнивает ее с Элен.

Казалось, он прочитал ее мысли. Гипнотический взгляд черных глаз Блэкстоуна словно говорил: «Ты будешь моей, Ларк, и очень скоро».

Не проронив ни слова, он последовал к лестнице за Эвелом и Роулендом.

Ларк не двинулась с места, пока шаги рыцаря-великана не затихли. Она не сомневалась, что в эту ночь не сомкнет глаз. Рыцарь бросил ей перчатку, и она должна эту перчатку поднять.

Через несколько минут, когда Ларк крадучись шла по лестнице, до нее донеслись голоса мужчин. Она навострила уши.

— Милорд, ночь холодна, не прислать ли тебе хорошенькую служаночку, чтобы она согрела тебе постель? — Молодой свежий голос, без сомнения, принадлежал Эвелу.

— В этом нет нужды. Просто покажи мне мою комнату. — Низкий звучный голос собеседника Эвела мог принадлежать только одному человеку на свете — Черному Дракону, лорду Блэкстоуну.

— В отличие от моего друга я придерживаюсь другого мнения. После жаркой Аравии мне необходима девчонка, чтобы разогнать застывшую кровь. — В голосе Роуленда звучало неподдельное веселье.

— Не сомневайся, рыцарь, я пришлю тебе такую, что небу жарко станет…

Ларк возблагодарила святых заступников, что комната, предоставленная Блэкстоуну, находится в другом крыле здания. Примерно год назад, когда леди Элизабет решила в целях экономии сыграть две свадьбы одновременно, она начала убеждать сэра Уильяма, что к жилым помещениям замка необходимо пристроить крыло с комнатами для гостей. Сначала сэр Уильям храбро отражал нападки супруги, но потом не выдержал и согласился с ее доводами. Новое крыло с главным зданием соединял длинный гулкий коридор. Хвала Всевышнему, Стоука поселили именно в комнате для гостей, и для того, чтобы добраться в темноте до спаленки Ларк, ему пришлось бы идти довольно долго.

Наконец разговоры и шаги наверху затихли. Но не успела Ларк одолеть еще несколько ступенек, как услышала голос матери — та пожелала спокойной ночи Элен. Таких теплых и нежных слов Ларк за всю жизнь не слыхала от матери. Когда дверь в покои леди Элизабет захлопнулась, Ларк одним духом взлетела наверх, прошла по коридору и в задумчивости остановилась около двери в комнату Элен. Ей не терпелось побеседовать с сестрой, но вместе с тем не хотелось беспокоить ее. К удивлению Ларк, дверь, тихо скрипнув, отворилась, и Элен пригласила сестру войти.

— Тс-с! — Элен приложила палец к губам. — Мне нужно поговорить с тобой.

Ларк проскользнула в спальню, закрыла за собой дверь и огляделась. В комнате сестры царил удивительный порядок. Безупречно чистое вышитое покрывало было аккуратно заправлено и подвернуто под матрас, взбитые подушки правильными прямоугольниками красовались в изголовье. Казалось, Элен и не ложилась на постель. Деревянный стол у стены был так натерт воском, что Ларк увидела в столешнице свое отражение.

— Лорд Блэкстоун мне очень понравился. — Элен обняла сестру. — И я не могла не сказать тебе об этом.

— Стало быть, ты полюбила его? — Ларк недоверчиво взглянула на сестру. — Помнится, увидев его, ты так перепугалась, что и слова-то вымолвить не могла.

Ларк заметила, как при этих словах в глазах сестры полыхнуло пламя. Никогда еще не видела она сестру такой возбужденной.

— Перепугалась, правда. Но только поначалу. Между прочим, матушка говорит, что он — человек грубоватый и резкий, но вовсе не злой. Просто у него манера такая — как-никак он полжизни провел в походах. Очень надеюсь, что он назовет меня своей женой. К тому же лорд Блэкстоун красив, правда?

— Ну… если тебе нравятся вырезанные из мореного дуба языческие идолы, тогда он и впрямь может показаться красивым.

— Да ну тебя, — усмехнулась Элен, но тут же снова заговорила о достоинствах своего жениха: — У него прекрасные, выразительные глаза. А ресницы? Скажи, ты заметила, какие у него длинные ресницы?

— У моего любимого жеребца Деболта тоже красивые глаза, да и ресницы подлиннее.

— Прекрати. — Элен засмеялась. — По-моему, у коня не может быть красивых ресниц и глаз.

— Будь ты рыцарем, за такие слова я вызвала бы тебя на поединок! — Ларк лукаво взглянула на сестру. — А впрочем… отчего бы мне и вправду не вызвать тебя? Не терплю, когда оскорбляют моего верного Деболта. Уж лучше я погибну, защищая его честь. Итак, жду ответа! Ты сама выберешь оружие или это сделать мне?

Элен прыснула от смеха, но затем, приблизив губы к уху сестры, прошептала:

— Тише, Ларк, тише. Нас может услышать матушка. И потом, на своих словах я не настаиваю, поскольку ничего не смыслю в лошадях. Уж если глаза лорда Блэкстоуна и сравнивать с чьими-то, так только с глазами лорда Эвенела.

Ларк схватила сестру за руку.

— Нет прекрасней глаз, чем у Эвенела! Они синие, как море, и сверкают, как сапфиры. Помнишь, как я в детстве дразнила его то сэром Васильком, то лордом Светлячком?

— Да уж, доставалось ему!

— Еще бы! — Ларк всегда гордилась своими проделками. — А вот лорд Блэкстоун такого обхождения не потерпел бы. Потому что сам никогда не шутит и не любит, когда шутят другие!

Элен обиженно посмотрела на сестру:

— Он тебе что, совсем не нравится?

Говорить о Блэкстоуне то, что Ларк думала, в ее намерения не входило.

— Скажи, Элен, неужели Блэкстоун и впрямь так уж тебе нравится?

— Да. Уверена, он станет прекрасным мужем. — Помолчав, Элен добавила: — Мне было приятно его прикосновение, когда он дотронулся до моего подбородка.

— В брачную ночь он дотронется не только до твоего подбородка. Этот грубиян, от которого воняет конюшней, всю тебя истопчет и изломает. Что тогда будешь делать?

Элен зарделась, а Ларк вдруг поняла, что перешла на язык конюхов и оруженосцев, и смущенно закашлялась.

— Извини. Ты знаешь, что я имею в виду.