Мертвец Его Величества Том 2 (СИ) - Оришин Вадим Александрович Postulans

Пошёл точить топоры — самое эффективное дистанционное оружие медвежат.

После такого фиаско даже к арбалетам возвращаться не хотелось, лучше посмотреть, как там с паровыми котлами, как раз успели собрать новый прототип. И снова скелеты-испытатели работают в опасной зоне, а мы смотрим издалека.

На этот раз удалось раскочегарить котёл и довести давление до девятнадцати атмосфер, прежде чем вылетел клапан высокого давления. Сорвался и улетел, отрекошетив и пробив скелета. Из котла лупит пар, скелеты в попытке быстро погасить огонь в топке устроили пожар. Честно пытался через них сделать аккуратно, а получилось как всегда.

Глава 17

Алиса любила выходить по утрам на крепостную стену, как на балкон. Здесь, в крепости, своего балкона у девушки не было, как и вообще балконов, а привычка сохранилась ещё с отчего дома, где она каждое утро смотрела на начинавших работу конюхов, на фруктовый сад, на прогуливающегося отца.

Грохнул механизм и в небо взмыл летающий скелет.

— Хорошо пошёл! К дождю! — удовлетворённо произнёс Арантир, отслеживая траекторию испытуемого.

Алиса вздохнула. Первый полёт костяной птицы всех изрядно напугал. Бывалый народ, конечно, храбрился, мол после всего уже увиденного ничего нового, подумаешь, скелеты летают. Однако и они вздрагивают, увидев силуэт летающего скелета в небе. Арантир запускал скелетов дважды в день, утром и вечером. На прямой вопрос: «зачем», ответил: «осмотр территории с высоты птичьего полёта». Пришлось привыкать к новинке и надеяться, что Арантиру надоест. Впрочем, Алиса уже достаточно изучила «мужа», чтобы в такое не верить.

В кабинете её ждали дела, и с этим кабинетом было очень многое связано. После «свадьбы», не сразу, а когда смогла свыкнуться с Личем и перестать его чураться, Алиса попросила передать ей какие-нибудь дела, чтобы было чем заняться. Арантир внезапно с энтузиазмом покивал, ответив:

— Похвальная инициатива! У меня есть обязанности, отнимающие много времени, и я готов их на тебя переложить. Я всё подготовлю!

Через день Арантир привёл её в кабинет и показал заложенный бумагами стол.

— Вот! Всё здесь. Я сделал пояснения и пометки, чтобы ты могла разобраться. Если что-то не поймёшь — обращайся. И не обязательно тянуть это всё, сделаешь столько, сколько сможешь — и уже облегчишь мне задачу.

И Алиса начала вникать в бумаги. Сначала пришло непонимание. Несмотря на пояснения сама система, по которой Арантир построил жизнь крепости, оставалась непонятной, чуждой. Но Алиса получила хорошее образование, как она считала, и потому упрямо продолжала вникать, помогая себе рисунками, записями, расшифровками. Наконец, в какой-то момент она поняла, как оно работает, но не смогла поверить. Весь опыт жизни встал на дыбы и отказывался принимать систему Арантира. Это было невозможно! Оно не должно работать. Однако работает и ни у кого из жителей не вызывает вообще никакого возмущения, наоборот. Алиса, как дворянка, была научена понимать настроение крестьян. Она видела одну картину — никого из жителей крепости силой отсюда не выгнать, они будут держаться руками, зубами, если потребуется, за своё место, за новый дом, за свою работу.

Арантир не использовал денежного обмена. Да, приезжающие купцы продавали и покупали товары, но деньги обращались только между крепостью и внешним миром. Все эти лавки, постоялые дворы, все заведения, они охотно принимали королевские деньги. Чтобы просто отдавать всё заработанное Арантиру. Иногда не всё, в «кассе» должна присутствовать минимальная необходимая сумма, но эй! Никаких налогов, податей, ничего подобного. Люди отдавали ВСЁ. И ладно бы это, Алиса раньше видела те же мануфактуры, куда люди приходили, работали и получали плату за труд.

Арантир не платил зарплату. Люди просто получали всё, что им было нужно. По мере возможности, естественно, чего в крепости не было, того крестьянин получить и не мог. Но в остальном — вообще никаких ограничений. Приходишь в любую таверну и ешь, ничего не оплачивая. Нужна одежда — приходишь на склад и берёшь, какая нравится. Жильём Арантир всех обеспечил. И это работало! Никто не воровал, по очевидной причине — зачем? Алиса не понимала, почему никто не тунеядствует! Почему все усердно работают, некоторые так и вовсе пашут от рассвета до заката, при этом имея вид предельно счастливых и довольных жизнью людей. Как это могло работать?

С этим вопросом девушка пришла к Личу.

— О, это очень просто, — не отрываясь от каких-то рисунков охотно отвечал Лич. — Сначала работало общественное порицание. Когда здесь была только группа крестьян, мы все с ними были на равных, у меня ничего нет, кроме этих стен, у них тоже. Все работали, чтобы построить дома, вспахать поля, сшить одежду. Если бы кто-то из них развалился на травке, чтобы поплевать в небо, такого ждала практически самая страшная кара. Порицание друзей, товарищей и соратников. Почему мы работаем, а ты прохлаждаешься? Ты прямо нам в глаза говоришь, что плевал на нас и хочешь жить за наш счёт?

— Я таких встречала, — пожала плечами Алиса, — Порицание не очень на них работало.

Арантир кивнул:

— Конечно. Однако просто быть ленивой задницей, когда ты не видишь лица тех, кого эксплуатируешь, не спишь с ними в одной комнате, не ешь с ними из одного котла. А откровенных уродов, у которых совести нет даже в зачаточном виде, достаточно хорошим пинком под зад выставить вон. У нас пара таких была. Такое решение не подходит в глобальном масштабе, если экстраполировать даже на масштаб города, но в небольшой общине — легко.

— Да, но так было раньше. Сейчас у тебя полно людей! И это не крестьяне, там полно торговцев! А эти за деньги держатся крепко. Обычно держаться!

И вновь Арантир кивнул:

— Конечно, но деньги — всего лишь ресурс, средство достижения цели либо получения каких-либо благ. Что будет, если все блага будут доступны просто так? Причём, что очень важно, не просто угол под шкурой и крынка постного супа с хлебом, а такие блага, на которые ты даже рассчитывать не мог? Более того, точно знал, что тебе этого не получить?

Лич оторвался от своей работы и заглянул в глаза девушки.

— Человеку, на самом деле, нужно не так много. Ему всего лишь нужно, чтобы жить было комфортно и приятно, а ещё безопасно. И, как ни странно, совсем необязательно носить дорогие золотые украшения, одеваться в дорогие шкуры и ткани и кушать с золотых тарелок золотыми приборами. Можно и так, если есть, кому своим смешным богатством похвастаться.

Арантир вернулся к работе.

— Я дал людям другой пряник, вместо условного «богатства». Интересную жизнь. Интересные задачи, интересные условия, интересные цели. У тебя мечта? — он снова поднял на неё взгляд, даже оторвался от работы и облетел стол. — А лучше любимое занятие? Вышивка? Рисование? Пение? Представь, что можешь заниматься любимым делом, вот просто, без всяких рамок и ограничений. Умеешь вышивать, и тебе это нравится? Отлично! Будешь швеёй, причём можешь хоть одежду делать, хоть детские игрушки. Только одно условие — этому должно быть применение. И ты не представляешь, какой кайф получают наши швеи, когда к работникам приходят и искренне благодарят за сделанные вещи.

Аранти щёлкнул пальцами.

— Гениально и просто. Самая лучшая награда — признание! Чтобы вот все твои знакомые вышли и сказали, какой ты молодец и как всем нравится твоя работа. И вот: повара делают вкусную еду, кузнецы, певцы, музыканты, все они делают то, что хотят делать, что им нравится. За труд их хвалят, работой восхищаются, каждый день самолюбие чешут, искренне, за заслуги! — Арантир развёл руками. — Я вообще никого ни к чему не принуждаю. Никого не заставляю что-либо делать. Да, даю указания, но только потому, что человек сам готов и рад мои указания выслушать и выполнить. Так зачем простые и понятные взаимоотношения осквернять такой глупостью, как деньги?

Лич отрицательно покачал.

— Нет. Повар должен знать, как приготовить вкусный суп, а не как его продать подороже, подешевле купив продукты. Если бы мы работали за деньги, три наших гостиницы из четырёх закрылись, потому что хозяин четвёртой, как самый ушлый, переманил всех клиентов. А сейчас они соревнуются, кто вкуснее приготовит пирог. В первом случае три человека из четырёх разоряться и не смогут заниматься любимым делом, а четвёртый, оставшись без конкурентов, сможет снизить качество, потому что гости всё равно придут к нему, ибо более некуда. И что? Какой вариант лучше, по-твоему?