Все как у людей (сборник) - Алиса Орлова-Вязовская

– Правильно Вера говорит, может, на тебе порча, Любочка, или сглаз!

– Вот-вот. Что говоришь, у тебя болит-то?

Мама промокает глаза и отвечает дрожащим голосом:

– Слабость у меня, ноги не идут, руки не подымаются. Голова – то болит, то кружится. А недавно так сердце заколотилось: дыхания – нет, в глазах – темно.

Тети охают, качают головами.

– Мы же тебя, Любаша, отговаривали. Что ты так рано замуж вышла? Да и ладно бы просто жили, ан нет, ребенок понадобился! Вот и подорвала здоровье.

– Да-а, и никому дела нет до моих мучений! Леонид ушел себе на работу, а я тут, хоть помирать ложись!

Андрейка бочком протиснулся к холодильнику.

– Чего тебе?

– Яблоко взять.

– Взял, так и иди.

Тети неодобрительно смотрят на племянника.

– Вот ведь, ребенок понадобился! Нет, чтобы подумать, каково жене последнее здоровье потерять!

Андрейка опять забился в уголок на подоконнике. Собака уже бегает во дворе, вон и дяденька толстый вышел. Теперь до папы чуть-чуть осталось. Идет! Идет! Сутулая фигура мелькнула в полоске света. Андрейка бежит к двери, прижимается щекой к холодной обивке. Слышно, как остановился лифт, шаги, поворачивается ключ в замке.

Андрейка обхватывает папу крепко-крепко, утыкается носом в старую куртку.

Папа улыбается:

– Ну чего, сынок, голодный?

– Очень, – шепчет Андрейка

– Сейчас картошки с тобой нажарим, с лучком!

Андрейка сглатывает слюну. Слова-то какие вкусные: «картошка с лучком».

– Кто у нас? Тетки притащились?

Андрейка кивает. Папа открывает дверь кухни.

– Ребенок голодный. Сидят, языки чешут!

Тети вскакивают из-за стола. Мама начинает плакать.

– Ишь, пришел неизвестно когда, и сразу кричать! Про еду подумал, а что жена еле дышит, ему и подумать некогда! Ребенок у него голодный! Не надо было детей заводить, раз уж о жене позаботиться не можешь!

Папино лицо темнеет, губы становятся узкими.

– А ну пошли вон, кликуши чертовы! Без вас тошно!

Андрейка со страхом прячется за папину спину, тетки подскакивают и словно растворяются в воздухе, были и нету.

Мама закидывает назад голову:

– Ой, дышать не могу… ой, плохо мне, в глазах темнеет…

Папа молча ставит сковороду на огонь. У него подрагивают руки. Мама стонет и сползает с табуретки на пол.

– Cынок, ты картошку пока в раковину клади, я почищу. Сейчас только врача маме вызову. А ты не бойся, все хорошо будет.

Андрейка и не боится, привык. Приехали врачи, старенькая тетя и дяденька с чемоданчиком. Мама лежит в комнате на диване. Андрейка остался на кухне, чего ему там делать? Он пытается сам чистить картошку. Во какая картошина! Мокрая и скользкая, так и норовит выпрыгнуть из рук и покатиться под стол. И как это папа ловко с ними управляется?

Старенькая тетя врач и дядя с чемоданчиком уходят.

– Ну вот, сынок, мама поспит пока, ей укол сделали. А мы сейчас поужинаем и сказку дочитаем про «Дюймовочку».

– Еще колготину надо зашить, – деловито сообщает Андрейка.

– Зашьем, куда денемся?

Андрейка с восхищением смотрит на папу. Вот он какой, замечательный, все может. И картошку с луком, и кашу, и колготки зашить, и вообще.

Карантин кончился. Андрейка снова ходит в сад. Там уже серьезные занятия начались. А как же? Осенью он будет такой большой, что пойдет в школу. Папин друг, дядя Илья, обещал купить настоящий портфель, как у его сына Кости. Дядя Илья понимает толк в портфелях, Костя-то уже второклассник.

Мама по-прежнему слоняется по квартире или лежит в спальне, задернув занавески. Ее раздражает любой шорох, от него может заболеть голова, и случится приступ, который она не переживет. Папа спит на диване в гостиной, старая Андрейкина кровать возле него. Вот и хорошо! Даже в темноте не страшно, папа всегда рядом.

Тетки, наверное приходят днем, когда мама одна дома, при папе приходить боятся. Вечерами мама слезливым голосом рассказывает, что врачи не хотят ее лечить. Им лишь бы отмахнуться от умирающего. Не хотят направление давать в больницу, иди, мол, дома помирай, лишь бы ответственность спихнуть. Бездушные люди! Такие же бездушные, как ее муж. Ему ведь все равно, что она свое здоровье надорвала по его милости. Вот если бы он не настаивал на рождении ребенка, она была бы здорова. Ей рассказывали, в одном поселке, где-то на Алтае, живет старец Даниил. К нему многие едут, даже знаменитости. Старец только посмотрит на человека и сразу видит, от чего болезнь. Сам делает лекарства и читает специальные заговоры. Многие, излечившись, так и не уходят от старца, живут рядом и становятся его учениками. Вот, если бы к нему поехать, наверняка бы выздоровела. Она точно знает, что от врачей помощи не дождешься, а старец вылечит. Может, ее кто-нибудь сглазил? Или порчу навел? Разве врачам объяснишь. Надо ехать к старцу, а то умрет, и никому дела нету.

Папа вяло машет рукой:

– Да делай ты что хочешь. Со своими сестрами-кликушами советуйся, со мной не надо.

Мама уехала. Андрейка и папа стали жить вдвоем. И очень даже хорошо они живут. Андрейка все-таки научился чистить картошку. А еще он сам может ходить в булочную и за молоком. Даже стирать немного умеет, в тазике. А шить пока не выходит, пробовал, получается какая-то культяпка. Зато умеет пол мыть в кухне, надо только, чтобы папа тряпку отжал, а то с нее воды много льется.

По выходным папа с Андрейкой ходят гулять в парк. Или в гости к дяде Илье. Там можно поиграть с Костей. А еще – Костина мама, тетя Валя, делает пирожки. Пирожки очень вкусные. Откусишь мягкое тесто, и выползает варенье, тут уж не зевай, слизывай, а то упадет на коленку. Хорошая у Кости мама. Она и с собой дает пирожки, в пакете. Андрейка несет их сам, пакет «потеет», потому что пирожки теплые.

Мама домой не приезжает. Два раза в месяц присылает телеграммы с единственной фразой: «Вышли денег», о сыне ни слова. Несколько раз папа ходил с Андрейкой на почту деньги переводить. Потом перестал. Пришли мамины сестры, стали ругать папу, что жену забросил, денег не дает. Папа велел Андрейке уйти в комнату, не слушать взрослые разговоры. А толку? Взрослые сами так кричали, наверное, и у соседей слышно было. Зато Андрейка узнал, что папа когда женился, был дурак дураком, сопляк, только что из армии. Где у него глаза были, когда он попал в эту семейку кликуш? Польстился, что девушка-домоседка. Думал, скромная, домовитая жена получится, мать заботливая. А что вышло? Одна радость в жизни, сынишка, и то все нервы измотали – зачем ребенка хотел? Да по нему, пусть жена вообще не возвращается, а живет с такими же ненормальными, как сама! Или с любимыми сестрицами. А с него хватит! И Андрейке такой мамаши не надо! Он, Леонид, подает на развод, и кончено!

Тетки визжали, вот, сначала заморил молодую девушку, инвалидом сделал, а теперь бросает? Крик в коридоре продолжался, пока соседка, баба Лиза, не пригрозила вызвать милицию.

Почти через месяц, в начале августа, папе пришла повестка в милицию. Андрейка бы и знать не знал, но папа занервничал. Вдруг тетки подали на него заявление и хотят отобрать сына? Папа пошел в милицию с дядей Ильей. Андрейку поселили в комнате с Костиком. Тете Вале велели никому дверь не открывать, и Косте строгонастрого запрещено во дворе рассказывать, что Андрейка живет у них.

Мальчишек толком в подробности не посвящали, но по нервозному состоянию взрослых и так понятно – опасность. Костя даже предложил Андрейке прятаться в шкафу, а сам вооружился игрушечным ружьем и разгуливал с ним по квартире.

Папа с дядей Ильей пришли домой только под вечер. Взрослые долго сидели на кухне. Разговаривали тихо, слышно было только как тетя Валя ойкала. Костя предложил тихонько встать у двери и послушать. Андрейка не решился, стыдно.

Костик мало что понял из разговоров. Вроде, Андрейкиному папе надо куда-то ехать, и Андрейка поживет у них еще несколько дней, но в шкафу можно больше не сидеть, а даже гулять выходить, никто его у папы забирать не будет.

Папа ходил с Андрейкой на работу оформлять отпуск за свой счет. На работе все ему сочувствовали, Андрейке давали конфеты, гладили по голове и смотрели с жалостью.

Андрейка так и не узнал, что произошло на самом деле. Лишь малость по отрывочным фразам взрослых, неосторожно произнесенными при нем. Милиция задержала каких-то сектантов и маму. Кого-то будут судить и посадят в тюрьму. А в секте было много людей, они стали кричать и разбегаться в разные стороны. Некоторых милиционеры ловили и везли в больницу. Андрейкина мама тоже убегала и попала под машину.

Андрейка не знал, что такое секта, но наверняка плохое, раз милиция их арестовала. Понять, что мамы больше не будет, он не мог. Для него ее, вроде как, и никогда не было. Помнит только темно-синий длинный халат с коричневыми кружочками, постоянные слезы и жалобы на здоровье. И свое постоянное чувство вины, не родился бы, мама была бы здорова.