Красный Жук - Сурмин Евгений Викторович

– Так точно, товарищ командир! – грохнул зал.

– Орлы! Так, товарищи будущие генералы, пожалуй, вкратце расскажу ещё об одной дисциплине, а остальное, если что упустил, в рабочем порядке. За время обучения вы научитесь так задавать вопросы взятым в плен солдатам противника, что им придётся отвечать быстро и предельно честно. А Карл Густович вам поможет. Знания, конечно, не очень приятные, но необходимые.

Давайте, товарищи курсанты, подведём итоги. Фашистская Германия – противник сильный и опасный, и в ближайшее время нам предстоит в этом убедиться. Нужно ли его бояться? Однозначно нет! Сейчас Красная армия сильна как никогда. Под руководством Коммунистической партии и лично товарища Сталина вся советская промышленность, весь советский народ год от года крепит обороноспособность СССР. Мы раздавим любую фашистскую гадину, посягнувшую на нашу советскую Родину!

А вот нужно ли относиться к немецкой угрозе серьёзно? Или, может быть, мы уже полностью готовы? Можно просто сидеть и ждать, ножки свесив? Нет и ещё раз нет, товарищи! Товарищ Сталин ещё в феврале тысяча девятьсот тридцать первого года на конференции работников социалистической промышленности сказал такие слова: «Мы отстали от передовых стран на пятьдесят-сто лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

И я хочу сказать: товарищи, которые думают, что эти слова относятся только к нашей промышленности, сильно ошибаются. Ошибаются те, кто считает, что современную войну можно выиграть только храбростью солдата, без скрупулёзнейшего изучения военного дела, без точнейшего взаимодействия всех родов войск. Советская промышленность выполнила наказ товарища Сталина: теперь Советский Союз не отстаёт от самых передовых стран Запада. На вооружение Красной армии поступает самое современное вооружение и самая современная техника.

Наша первейшая задача – освоить эту технику, освоить передовые приёмы её боевого применения. Дорогой Владимир Ильич ещё восемнадцатом году сказал: «Учиться, учиться и ещё раз учиться военному делу настоящим образом». Сейчас этот лозунг актуален как никогда ранее! И я говорю вам, товарищи курсанты: все мы должны стать результатом нового мышления, солдатами нового технологического поколения, если хотите, коммунистическими боевыми машинами на страже завоеваний революции! Мы не можем позволить и не позволим империалистам раздавить наше первое в мире социалистическое государство рабочих и крестьян!

Вот, товарищи курсанты, в принципе, всё, что на данный момент хотел вам сказать. Так что прошу на выход по отделениям, начиная с первого. Наставники проводят вас в спортзал. Так сказать, в здоровом теле – здоровый дух!

Айболит и пилюли

– Так, после театра у нас архитектура…

– Пойдёмте, Алексей Николаевич, пока эти лоси нас не затоптали. Командир закругляется, как раз успеем добраться до моей скромной обители.

– Вы хозяин, Карл Густович, вам виднее. Ведите.

Две фигуры, слушавшие речь начальника школы, сидя вплотную к выходу, встали и неторопливо покинули конференц-зал. Казалось бы, встретить человека внешне более далёкого от армии, чем доктор Эмих, в стенах этого здания невозможно, но собеседник доктора производил именно такое впечатление.

Первое, что бросалось в глаза, это возраст. Крепкий сухощавый старик с чуть растрёпанной седой бородой. Крупный нос, чуть прищуренные умные глаза и высокий лоб, изборождённый морщинами. А вот на совершенно цивильном, чёрном пиджаке резко выделялись двумя яркими пятнами пока не реализованные мечты сержанта Жукова – ордена. Орден Ленина и орден Трудового Красного Знамени.

– Нам на первый этаж, Алексей Николаевич.

– Это хорошо, Карл Густович, уже, знаете ли, возраст. Но за то, что привели на лекцию вашего, кхм, Командира, благодарю. Архипознавательно, сказал бы Владимир Ильич. Да, я ведь хорошо его знал. Удивительный был человек. А вы, Карл Густович? Не довелось?

– Кто я – и кто Владимир Ильич? Нет, увы, не сподобился.

– Не надо скромничать, Карл Густович. Я знаю, вам прочили кафедру физиологии в Императорском Клиническом институте, о вас и Иван Петрович Павлов очень хорошо отзывался. Но революцию вы не приняли, да.

– Вот мы и пришли, Алексей Николаевич, прошу.

Доктор распахнул дверь, радуясь возможности сменить не очень приятное для него направление разговора. Не первый раз впуская в свой кабинет неподготовленного посетителя, Карл Густович с интересом ждал реакции дорогого гостя на обстановку его скромной обители.

– Кхм, да! – Седобородый орденоносец поражённо застыл на пороге. – Карл Густович, но как?..

В стране вынужденного бытового минимализма, в сердце затерянной в лесу воинской части просторный кабинет доктора был обставлен в стиле последних лет Российской империи. В глаза бросались небольшая, свечей на пятнадцать, хрустальная люстра, картины в тяжёлых золотых рамах и светлый мебельный гарнитур из карельской березы. А стены, обитые шёлком нежно-зелёного цвета, и книжные шкафы в потолок придавали кабинету уют и подчёркивали хороший вкус и образованность хозяина.

– Карл Густович, вы тут натурально барином живёте! – воскликнул гость. – Признаться, и костюмом-то меня удивили, а тут просто слов нет. Как на машине этого английского писателя, Уэллса, кажется, назад в прошлое попал. А не боитесь, что начальство прознает, а, Карл Густович? – Гость обвёл рукой комнату, проходя к массивному письменному столу.

Доктор, шедший за своим гостем, вдруг резко остановился и залился весёлым раскатистым смехом.

– Алексей Николаевич, голубчик, Командир знает всё, что здесь происходит, и многое из того, что только произойдёт. Да и в конце концов, я же невыездной. Так что это как раз его, можно сказать, компенсация за моё добровольно-принудительное заточение. Давайте чайку и поговорим, наконец, о деле, а то я уже, признаться, взмок от волнения.

– Разве вас ещё не известили? Карл Густович! Это успех! Это, не побоюсь этого слова, революция в медицине! Панацея! Советская панацея!

Жестом профессионального фокусника гость выставил на стол изящную серебряную фляжку.

– Вот, дорогой Карл Густович, несите бокалы, отметим. Коньяк армянский, Юбилейный, выпустили к двадцатилетию революции. А мне его присоветовал сам Григорий Иванович Кулик.

– Алексей Николаевич, простите великодушно, я, знаете ли, заработался тут немного. Кто это?

– Кхм, да. Ну что вы, Карл Густович, какие извинения, Григорий Иванович даже не по медицинской части. Заместитель наркома обороны, герой Зимней войны, – импозантный старик звонко щёлкнул ногтем по фляжке, – и неплохой знаток хорошего коньяка.

– Благодарю за разъяснения, Алексей Николаевич, – ответил доктор, ставя пузатые бокалы на стол. – У меня, знаете ли, в каком-то плане сухой закон. Но сегодня, думаю, можно.

– Врач без спирта? Помилуйте, но как такое возможно? Неужели такие строгости?

Хозяин кабинета, разлив коньяк по бокалам, снова улыбнулся гостю.

– Дело не в отсутствии спирта или запрете, Алексей Николаевич. Я тут неожиданно для себя к спорту пристрастился. Да-да! Каждый день занимаюсь, можно сказать, спортивной дракой. Конечно, не по той системе, по которой учат курсантов. По словам Командира, в моём случае это скорее оздоровительная гимнастика по древним китайским методикам. Вот так, Алексей Николаевич, попробовал и втянулся. А у нас все тренировки проходят на пределе возможностей обучаемого, такой принцип для всех без исключения. Экспериментировал, знаете ли, и выяснил, что даже после ста граммов водки тренироваться в полную силу не получается. Так что спорт, режим, здоровое питание – и вновь чувствую себя сорокалетним. Одним словом, курорт.

– Вот оно в чём дело. А я уже подумал, грешным делом, что кроме панацеи вы и эликсир молодости открыли. Выглядите вы, Карл Густович, на самом деле великолепно.

Гость встал, вытянул руку с бокалом, подождал, пока напротив встанет хозяин, и произнёс тост: