Место под солнцем (СИ) - Гавриил Одинокий

Слегка осоловев от сытного обеда и выпитого вина, Борис жестом подозвал трактирщика, который следил как мальчишка разводит огонь в очаге.

— Зачем, — удивился Константин, — ты хочешь еще чего–то заказать? Мы же вроде наелись.

— Не хлебом единым… — Борис назидательно поднял палец, — я хочу его на информацию раскрутить.

Дядюшка Гастон шустро подскочил к столу, рассчитывая получить еще какой–либо заказ. Узнав, что посетители хотят просто поговорить, он сначала состроил рожу и заявил, что ему надо готовить ужин, да и других дел много. Потом, щелкнув ногтем по опустевшему кувшинчику заявил, что разговаривать всухомятку вредно для горла но, если уважаемые гости закажут еще один кувшинчик вина, он с удовольствием посидит с ними за стаканчиком.

— Вот же пройдоха, — засмеялся Константин и махнул рукой — давай, мол, неси.

Гастон подхватил кувшинчик и шустро метнулся в дверцу за стойкой. Вернулся он значительно быстрее служанки, с полным кувшинчиком, с тарелкой с нарезанным сыром и еще одним стаканчиком для себя, любимого. Разлив вино он присел за стол и стал охотно отвечать на вопросы. Друзья узнали, что в молодости он был копейщиком в баронской дружине, но уже лет двенадцать как осел в этом городишке. Женился на дочери прежнего владельца таверны и вложил в его дело свои накопления. Тесть умер пять лет назад, и он сейчас полноправный хозяин. У него есть три сына, старшие двое уже помогают по хозяйству — он кивнул в сторону мальчугана у очага. Дела пока идут неплохо, но через месяц начнутся дожди и до весны путешественников почти не будет. Только местные будут иногда заходить, чтобы пропустить стаканчик вина. Монастырь рядом — это хорошо. Паломники из благородных, или просто кто побогаче, останавливаются у него. Сдает он четыре комнаты по три денье за сутки. Конечно в монастыре может и дешевле, но у него не в пример уютнее и чище, и безопаснее. Вот прошлым летом мавританские пираты налетели на городок. Пограбили малость. Убили всего двоих, но больше дюжины увели в рабство — в основном молодых девушек и мальчишек. Они их в гаремы продают, а из мальчиков евнухов делают. А у него частокол стоит. Ворота закрыли и отсиделись. Конечно, полноценную осаду им бы не выдержать, но пираты тоже торопились, пока их графские войска не перехватили. Им отсюда до моря шесть лье идти. Конечно, несколько домов они пожгли. Таверну тоже поджечь пытались, но Гастон того лучника, что зажигательными стрелами кидался, из арбалета подстрелил. Жаль не убил, а только ранил, ну да ладно, главное, что свою семью и постояльцев защитил. Так, что если господа хотят ночевать в кровати, а не на топчане, то у него как раз есть свободная комната.

— Может и захотим, — согласился Константин и пояснил Борису по–русски, — разница в один денье, так может без клопов и не рядом с хлевом.

— Я конечно не возражаю, — задумчиво протянул Гальперин, — только что–то мы слишком резво тратим нашу небогатую наличность. Как бы совсем на мели не остаться. Мы еще за обед не расплатились.

— Не бойся, со мной не пропадешь, — Костя был полон оптимизма.

Следуя заветам Дейла Карнеги и Глеба Жеглова, что для человека нет более интересной темы чем он сам, Константин расспрашивал дядюшку Гастона о семье, делах и ненавязчиво о том, что вообще происходит в городке. Они узнали, что примерно через неделю начнется сбор винограда и все будут давить вино, а сразу после этого придет пора собирать яблоки и делать сидр.

— А что, вы тоже этим занимаетесь, — поинтересовался Константин.

— А как же, у меня и сад есть и виноградник на двести кустов. Моего вина правда на весь год не хватает. То, что мы сейчас пьем — это я у соседей купил пяток бочек по двенадцать су за штуку. В прошлом году у меня незадача вышла. Несколько бочек вина пропало — плесенью вино покрылось. Пришлось свиньям споить. Не у меня одного, у многих вино пропало. Поговаривали, что ведьма какая–то вино сглазила, но никого конкретно обвинить не смогли.

— Небось бочки грязные были, — скептически усмехнулся Борис, — на ведьму оно конечно проще свалить. Эх не знают они про бритву Оккама.

Константин перевел трактирщику сентенцию про грязные бочки, но дядюшка Гастон возмущенно замахал руками — бочки моют, скребут и пропаривают каждый год перед тем как заливать молодое вино. А у него, так вообще бочки новые были.

— А бочки вы окуривали, — Костя вспомнил процедуру домашнего виноделия, с которой сталкивался в юности у своих Белгород—Днестровских родственников.

Трактирщик не понял, о чем речь и Николаев сразу просек возможность улучшить их финансовое положение.

— А если я тебе расскажу, как сделать, чтобы вино никогда не плесневело, — Константин наставил на него палец, — а кроме того вино у тебя будет чистое, без мути и вкус будет лучше. Что ты нам за это дашь? А еще я секрет знаю, как сделать чтобы вино не скисало.

Дядюшка Гастон задумался, поглаживая свою коротко стриженную, курчавую бородку.

— Ты что ему впариваешь, Костя, — поинтересовался Борис.

— Сульфитирование и пастеризацию. Пастеризация — понятно, до нее еще лет триста, но удивляюсь, что они сулфитирования не знают. Его еще древние греки использовали.

— Эх, чего только греки в вино не совали — и орехи и яблоки, и молотые бычьи рога. Далеко не все, что они делали нашло распространение. Вот выдерживать вино в дубовых бочках они не додумались. А сульфитирование, если я не ошибаюсь широко распространилось, то ли в восемнадцатом, то ли в девятнадцатом веке. А пастеризацию, я читал, китайцы еще в двенадцатом веке использовали.

В этот момент трактирщик вышел из своих раздумий и предложил зачесть за секрет стоимость обеда и ночлега.

— Так дело не пойдет, — покачал головой Костя, — ты нас за дураков не держи. Сколько обед стоит?

— Один денье плюс еще один денье за вино.

— Значит с ночлегом это будет пять денье. А вино ты купил по двенадцать су за бочку, а продашь по кувшинчику ливров, наверное, за пять.

— Не получится, — замотал головой Гастон, — Это с приезжих я беру по оболу за кувшин вина, а с местных вполовину меньше, а то ко мне никто ходить не будет.

— Не важно, — отмахнулся от возражений Константин, — все равно ливра три прибыли с бочки имеешь. А нам предлагаешь секрет, который тебе несколько бочек в год спасет отдать за десяток кувшинов вина. Борис, — обратился он уже к другу, — отдай ему его пару денье и пошли. Продадим секрет кому–либо пощедрее.

— Ха, — усмехнулся трактирщик, — а здесь в городке вы ни у кого больше десятка денье не найдете. Ну может у кузнеца с пол–ливра наскребется.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});