Война с нагами - Владимир Лосев

— Нравятся…

— Блин, все время забываю, что вы все как попугаи, все повторяете, — выругался Крот. — Как же мне тебя назвать? А что если Прохором, Прошкой? По-моему неплохо будет. Нравится?

— Нравится…

— Будешь Прошкой, — сказал Вадим. — Запомнил?

— Запомнил…

— Тогда идем к Волку?

Крот неожиданно рассмеялся. Что-то с ним действительно не так, нечисть его действительно любит, и он ее тоже. Главное, что он никогда к женщинам такого чувства не испытывал, как вот к этим маленьким и нежным существам. Лада не в счет, она вообще стоит отдельно, да и не женщина она, а его любимая.

— К Волку?..

— Того парень, которого ты боишься, зовут Волком, — усмехнулся Вадим. — И это имя ему очень подходит.

— Подходит… — согласился с ним анчутка. — Страшный…

Когда они подошли к Воиславу, то стоял, настороженно вслушиваясь в темноту. Увидев Вадима, немного расслабился:

— Плохо мне. Тревожно как-то, да еще зелень эта глаза режет. Как ты в подземелье один ходишь? Здесь же темно, мрачно. А что ты делаешь, если фонарь отказывает?

— Я могу видеть в темноте, — признался Крот. — Это видение не самое лучшее, вижу как дальтоник без красок, но хотя бы не спотыкаюсь.

— Откуда у тебя это умение? — спросил Слава, он хмуро смотрел на бесенка, который жался к Вадиму. — Ты же не зверь.

— Демон из другого мира меня этому научил, — произнес Крот. — Он взял мою голову в свои руки, что-то сделал непонятное, мне даже показалось, что у меня мозги превращаются в кисель, и с тех пор я могу видеть в темноте, правда, не очень хорошо.

— Хорошо, а как быть со мной? — Волк вздохнул. — У меня звериное ночное зрение, но здесь, кажется, могу подвести, здесь совсем нет света, а в природе всегда что-нибудь светится: звезды, гнилушки, лишайники…

— Когда ослепнешь, положишь руку мне на плечо, и я тебя поведу, — улыбнулся Вадим. — Все равно это лучше, чем тебя тащить на своем горбу.

— Я забыл поблагодарить за свое спасение, — сказал Воислав. — В очередной раз ты меня спас.

— А… ерунда, — отмахнулся Крот. — . Кстати, как себя чувствуешь?

— Если честно, то скверно, — подумав, ответил Слава. — Идти, наверное, смогу, но часто буду останавливаться, передыхать. Тело хоть и зарастило рану, но ему еще нужно яд из себя вывести, а сил не хватает, мне бы перевернуться надо, но для ритуала все имеется только в моей кузне. Так что чем быстрее мы до нее доберемся, тем для меня лучше будет.

— Тогда пошли.

— Сейчас, — Слава присел на корточки и взглянул в глаза анчутке. — Не обманешь, поганец?

— Страшно… — анчутка прижался к ногам Вадима. — Обещал…

— Не бойся, Волк тебя не тронет, — успокаивающе сказал Крот. — Сейчас я ему все объясню.

Он повернулся к Воиславу и тихо произнес:

— Прошка нам не враг, без него нам отсюда не выйти. Карты у меня нет, вижу плохо, без проводника погибнем, в этом я уверен. Если спугнешь нашу последнюю надежду, то нам хана, понял?

— Понял, — Слава вздохнул и снова без сил опустился на пол. — Прошка, значит?

— Должен же я его как-то называть, — пожал плечами Вадим. — А это имя не хуже других.

— В который раз удивляюсь я тебе, — хмыкнул Волк. — Мне бы и в голову не пришло довериться какой-то нечисти. Это же смерть в чистом виде! И самое главное — безвозвратная. Любой церковник тебе скажет, что нельзя связываться теми, у кого нет души. Анчутка это же мелкий бес, пройдоха еще тот, его в старые времена славяне боялись и ненавидели. Он многое учудить может, сила у него магическая имеется в достатке.

— Прошка… — анчутка подергал Крота за штанину. — Идти?..

— Нам надо на поверхность, там где небо, солнышко, — Вадим наклонился к нему. — Отведи туда, понял?

— Понял…

— Никак не привыкну к их ответам, все время кажется, что говорю с эхом, — Крот похлопал Волка по плечу. — Вставай, напарник, двинулись к людям.

Слава тяжело поднялся, его шатнуло, он поморщился.

— Ноги не идут, слабость у меня, могу спотыкаться и падать, да не видно еще ничего.

— Все равно лучше, чем на мне ехать, — усмехнулся Вадим. — Привыкай своими ножками ходить.

— Ну, это смотря с чьей точки зрения смотреть, — вздохнул Воислав. — Если с моей, то я бы еще поездил.

— Если не сможешь идти, то поездишь, — обнадежил его Крот. — Мне куда деваться? Я тебя не брошу, слово дал.

— Это меня вдохновляет, — Волк наклонился к анчутке. — Веди, Сусанин.

— Прошка…

— Ладно, пусть будет Прошка, — фыркнул Слава. — Только у нечисти имен отродясь не было.

— Прошка…

— Да, понял я, Прошка Сусанин!

Бесенок заковылял к дальней стене.

— Не доверяю я ему, — пробурчал Воислав. — Чую, заведет он нас в ловушку.

— Я, правда, не знаю, как отсюда выбраться, — сказал Крот. — В этом подземелье не бывал, как тут все устроено, не знаю. Без карты и проводника тут можно ходить до смерти.

— Ладно, я понял, — Волка опять качнуло, и он ухватился за его плечо. — И все-таки ты за ним приглядывай, а то я плохо вижу. Этот свет какой-то неправильный, от него видно недалеко, но стены вижу и выход из зала тоже. Кстати, твой Прошка ведет нас в другую сторону, там какая-то дыра…

Глава четвертая

На широкий проспект выскочили из-под арки два мощных зверя высотой примерно в полтора метра, массой больше полтонны, с сильными мышцами и крепким костяком. Морды у них были огромными, похожими на медвежьи, глаза круглыми, темными, огромными, размером с чайные блюдца. Шерсть небольшая, цвет ее у одного был грязно-желтым, у другого более серым. Из пасти торчали кривые клыки, размером с палец, а на лапах торчали острые длинные когти. Больше всего эти существа походили на собак, сенбернаров, только вид у них был далеко не добродушный.

Одна из легковушек несшаяся по проспекту с приличной скоростью не успела ни затормозить, ни объехать вставшую посередине дорожной полосы тварь. От удара существо похожее на плющевого медвежонка покатилось по грязному асфальту, но тут же вскочило, и одним длинным прыжком подлетело к машине, которая, проехав юзом, встала посреди проспекта.

Два мощных удара мускулистой лапы перевернули малолитражку, за рулем которой сидела ярко-крашеная молодая блондинка, потом тварь выбила лобовое стекло. Вытащила оттуда визжащую девушку и оторвала ей голову. Вторая тварь долго гонялась за проезжающими машинами, пока после нескольких неудачных попыток и ей не удалось перевернуть одну из легковушек, после чего она вытащила водителя и занялась набиванием своего желудка свежим человеческим мясом.

Два гаишника с автоматами дежурившим на перекрестке осторожно приблизились к псам, стрелять они стали метров с пятидесяти, несколько пуль попали в грязно-желтого цербера, лакомившегося блондинкой, он яростно зарычал и тремя огромными прыжками добрался до полицейских.

Одного он отбросил ударом лапы прямо под несущуюся по проспекту машину, другому просто откусил голову.

Машины начали тормозить, сталкиваться друг с другом, уже через пару минут образовалась свалка, в которой метались два мощных существа, выбивая стекла и вытаскивая из легковушек растерянных кричащих от страха людей. Кто-то пытался отстреливаться из травматического пистолета, кто-то прыскал из газового баллончика, но на огромных псов это не действовало.

К перекрестку подлетел полицейский уазик, из него выскочило четверо в бронежилетах и открыли стрельбу из автоматов, они успели дать по две очереди прежде чем одна из тварей не разозлилась. Зверь мгновенно добрался до полицейских, и двое сержантов отлетели в сторону от удара мощной лапы, как сломанные игрушки. Два других бросились бежать к арке, истошно крича в микрофон рации, но убежать и им не удалось, тварь догнала их и аккуратно отгрызла головы.

Из-за поворота выскочил БТР сразу открыл огонь из скорострельной пушки, снаряды разорвали грудь одного из зверей и тот покатился по грязному асфальту, второй рванул к железной коробочке, чтобы вытрясти из нее ее содержимое, но затрещал пулемет, превращая его голову в кровавое месиво, и тварь покатилась по мокрому грязному асфальту. С начала схватки прошло не более дести минут, но за это время три десятка машин было разбито, и сорок два человека погибло. Люди выиграли эту битву, но им пришлось заплатить за эту победу большую цену.

Через полчаса к перекрестку подкатил джип Бобра и его люди собрали останки странных существ в огромные полиэтиленовые пакеты и уехали. Когда Бориса попробовали остановить два полицейских, он помахал перед ними красной книжицей, и они снова отошли к машинам скорой помощи, на которые грузили мертвые разорванные тела парни в форме МЧС.

* * *

Анчутка дошел до стены и остановился, поджидая их. Когда они до него добрались, то увидели темное метровое отверстие, ведущее куда-то в темноту, поскольку светящегося лишайника так не было, то Вадим смог разглядеть ход своим зрением метров на тридцать. Он был узким, неровным, извивался, как кишка, и из него пахло сырой землей.