Река блаженства - Тия Дивайн

Но Англия была ему дороже.

– Расскажите мне о Вэлли, – попросил он и тут же мысленно одернул себя. Черт бы побрал эту Вэлли. Никак не выбросишь ее из головы. Вечное напоминание о плотском.

Но плотское его не касалось. Нет, не касалось. Он, казалось, был изваян из камня, совершенно равнодушный к ее телу. Он задал вопрос с единственной целью скоротать время.

– Что именно вы хотели бы узнать о Вэлли, чего не видели собственными глазами?

– Вы прожили там всю жизнь?

– Всю жизнь.

– Это невероятно.

– А вы попытайтесь представить. Мы… я выросла в месте, где смыслом жизни было все плотское. Для взрослых там не было ничего запретного. В шестнадцать лет девушка становилась женщиной. Приносила свою девственность в жертву сообществу и на благо ему. А потом могла заниматься сексом с кем и когда угодно. В Вэлли не было запретов. Ни для кого. Женщина не могла отказать пожелавшему ее мужчине, так же как мужчина – женщине. Происходящее вокруг возбуждало, вызывало желание.

Она склонила голову и из-под ресниц посмотрела на Чарлза. Его лицо оставалось бесстрастным, чего не скажешь о теле.

Она это видела, чувствовала.

Она потянула свое одеяние, и оно сползло с плеч. Оставалось платье, но избавиться от него не составляло труда.

Она продолжала рассказывать:

– Нас учили возбуждать в мужчинах желание, и мы мечтали скорее повзрослеть, чтобы насладиться их ласками. – Она потянула простыни, и они соскользнули до талии. Легкое платье облегало ее, обрисовывая каждую линию тела, особенно грудь. – Вся жизнь в Вэлли состояла из наслаждений, больше нечем было заняться. – Джорджи встала, и простыни упали к ее ногам. – Со временем мы привыкали к сексу и уже не могли обойтись без него.

Она стянула сапоги, отбросила их в сторону. Спустила с плеч платье, и оно соскользнуло на землю в нескольких дюймах от того места, где лежал Чарлз. На ней осталась только тонкая сорочка.

Джорджи сбросила ее и теперь стояла перед ним совершенно голая.

– Вам следовало подольше хранить в тайне свои намерения, чтобы полностью насладиться плотскими утехами Вэлли. – Она села на него верхом, раскинув ноги, освещаемая пламенем костра. – А может быть, у вас еще более изощренные потребности? Вы отличный самец.

Только мертвый мог ее не пожелать.

– Проклятие… – Он рванулся из сжимавших его ног женщины. – Что вы, черт побери, себе позволяете?!

На мгновение она замерла, потом ответила непринужденно:

– А вы, черт бы вас побрал, что делаете?

Она ведь готова дать ему все. И вопрос о Вэлли он задал не случайно. Он и сам это понимал. И был зол на себя за то, что позволил себе играть в ее игру.

Именно поэтому она и разделась, демонстрируя свое роскошное тело. И он буквально пожирал его глазами, упиваясь исходящим от нее запахом секса.

– Сядьте и прикройтесь.

Но королева подчинялась ему только днем, и то под нажимом.

– Благодарю вас, я сяду, – нежно проворковала Джорджи. – А что касается одежды, то без всех этих многослойных складок так легко и прохладно.

Слава Богу, что они оказались в стороне от дороги и вокруг не было ни души. Не то какой-нибудь путник предложил бы ему царский по щедрости выкуп за эту обнаженную женщину, если бы увидел ее сидящей на нем верхом, пытавшейся сделать его рабом своей сексуальности.

Но ведь и она могла стать его рабой… Он гнал от себя эту крамольную мысль.

– Хватит меня искушать.

– Искушать? Я разделась, потому что мне жарко.

Она видела, что он хочет ее, что дозрел. Чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

– Думаю, вы не единственный, кто согласился бы мне помочь добраться до Англии.

Он решил не сдаваться, чего бы это ему ни стоило. А она решила добиться своего.

– Но я могу попытаться найти кого-нибудь в Сефре… Прогуляться там голой. Уверена, желающие найдутся.

– Отвезти вас в Англию за бесплатное удовольствие? Что же! Встаньте завтра обнаженная посреди дороги, ханум. Мужчины будут у ваших ног, ханум, у ваших голых ног. Будут совокупляться с вами прямо на дороге, радуясь, что западная женщина оказалась столь доступной…

– Знаю, что будут, – ответила Джорджи с яростью. – Они, но не вы!

– Совершенно верно, не я. – Он шагнул в темноту, оставив ее одну, охваченную самыми противоречивыми чувствами.

Еще один день. Он не остался равнодушен к ее наготе, как хотел показать. Напротив. Чувствовалось, что он возбужден. Это было ей на руку. Если бы только она могла прикоснуться к нему.

При одной мысли об этом Джорджи бросало в жар. Чарлз Эллиот не святой. Он желает ее. Но умеет скрывать свои животные инстинкты. Значит, надо хорошенько его раздразнить. И тогда, может быть, он не оставит ее в Сефре.

Она и не думала, что соблазнить его будет так трудно!

Она не знала, где он провел прошлую ночь. Проснувшись утром и услышав, что он вернулся, она обернулась простынями и вышла из палатки со смиренным видом.

Он молча протянул ей апельсин. Да и что он мог сказать после вчерашнего? Он знал, как она прекрасна. Знал, что она без смущения прошла бы обнаженная по площади Сефры, только бы добиться желаемого. Он уже было решил миновать Сефру и пройти другим путем, чтобы мужчины не могли насладиться зрелищем ее наготы. Эта мысль потрясла его. Откуда это чувство собственника в нем, столь яростно сопротивлявшемся соблазну!

А ведь им предстоит долгий путь. Глупо было бы идти кружным путем, минуя Сефру, в то время как он мог продать там лошадей и запастись провиантом, чтобы иметь возможность пересечь пустыню Калахари и добраться до порта Дар-эль-Рабат. Им предстояло не меньше двух недель трястись на верблюде, потом морем добираться до Камеруна, затем до Сьерра-Леоне и, наконец, до Англии. Единственный вопрос, который еще не был решен, – с ней или без нее?

В любом случае это не ускорило бы его продвижения. Она же была одержима желанием попасть в Англию с ним или без него. Ему не хотелось даже думать, на что она готова была ради этого пойти.

Черт бы побрал ее, его и судьбу. Черт бы побрал ее обнаженное тело под этими тряпками. Ни о чем другом он не мог думать. Она добилась своего, эта роскошная дама. Доказала ему, что он не великомученик, не каменная статуя. Что его воля не может победить его мужское начало. И что он ничем не отличается от мужчин, которых она знала в Вэлли.

Он желал ее…

Но нет, для этого еще не наступил момент. Так быстро он не сдастся. Посмотрит, как далеко она способна зайти.

Он умеет быть терпеливым. Он ждал тридцать лет возможности отомстить. И мог подождать еще ночь, а то и две недели.

Лишь тогда эта ханум получит от него все, что пожелает. Нет, только то, что он захочет ей дать, и непременно на его условиях.