Когда падает небо 1 (СИ) - Чернышова Алиса

— Да, папа, — конечно, Энжи не может промолчать, эти близнецы вечно поют на два голоса, — заплати им! Ты же можешь, можешь!

— Тихо, — шикнула Эмилия, но Энжи не успокаивалась.

— Пожалуйста, — хлюпала она, и слёзы уже текли по её щекам, — пожалуйста, просто заплати им. Пусть это просто кончится. Пусть они нас просто отпустят. У тебя же есть, есть деньги!

Эмилия перехватила взгляд Уилмо и поспешно отвела глаза.

Пожалуй, этот взгляд вполне может пополнить коллекцию её кошмаров.

— Пожалуйста, папа, пусть это просто кончится!..

Звук пощёчины был тих, но Эмилии он показался вполне оглушающим.

Она дала Алии обещание, что не будет бить своих внуков, и держала слово. До этого дня.

— Тихо, — шикнула она. — Молчите и ни слова, ни полслова не говорите!

У Энджи были очень растерянные глаза, дикие глаза.

Эмилия мысленно покачала головой.

Ничего необычного или даже плохого в её реакции не было. Понятное дело, что такая реакция нормальна для человека, которого никогда не били, который вырос в комфортных и уютных обстоятельствах и с пониманием: папа всегда защитит. Собственно, это нормально и важно для ребёнка — знать, что он защищён.

Но, увы, чем более защищённым он себя чувствует, тем сильнее окажется шок от полной смены парадигмы. Собственно, на это Эмилия и рассчитывала — на шок. У неё не было никаких иллюзий на тему того, что удастся девочку образумить: в похожих обстоятельствах даже хорошо подготовленные ребята порой теряют голову, что уж говорить о парочке тепличных детей. Но шок заставит замолчать — а только это им прямо сейчас и надо.

Энжи и правда молчала, только дышала глубоко и часто, как испуганный зверёк. Эмилия не отводила взгляда, тяжёлого, как земля, падающая на крышку гроба. Она научилась так смотреть много лет назад, лучше не вспоминать, при каких именно обстоятельствах, и вот ведь — пригодилось.

— Что, больше нет желающих? — уточнил человеческий командир с глумливой интонацией. — Собрались все, кому хочется нелюдских привилегий? Отлично же!.. Эй, ребята! Проводите-ка этот сброд прямо к привилегиям, которые им причитаются. Огонь!

Пламя загудело, смешиваясь с боевыми заклинаниями.

Уилмо побелел, зрачки у него стали огромными, как у оборотня. Он отвернулся и повернул визжащую Энжи с Лиссой так, чтобы они не смотрели. Лин вытаращил глаза, его губы шевелились, но он явно не видел перед собой ничего, кроме пустоты — знала Эмилия такой взгляд. Бетта застыла, прижав к себе Лали, и зажмурилась, сильно и обстоятельно, как ребёнок. Она так делала в детстве, когда хотела прогнать вымышленного монстра под кроватью.

А что, тоже метод.

Эмилия знала, что на такие вещи есть только две реакции: люди или отводят глаза, или смотрят, не в силах оторваться.

Она знала, что обе реакции одинаково распространены и одинаково глупы.

Она смотрела во все глаза, но, конечно, не на несчастных. Что она, мало на своём веку таких сцен повидала? В погибающих под напором смешанной боевой магии существах нет ровным счётом ничего эстетичного. И, к сожалению, ничего удивительного тоже нет — как минимум, делая скидку на обстоятельства.

Самое интересное — это лица “соотечественников”.

Когда ты оказываешься в подобной ситуации, очень важно проследить реакцию тех, от кого зависит твоя жизнь. Очень важно понять, что у них в головах.

Это первое правило выживания.

Так что она скользила взглядом по ликарийским рекрутам, прикидывая. Сколько же стимуляторов вы уже выжрали, мальчики и девочки? Судя по всем признакам, почти что критически много. На фоне этого странный блеск в глазах, и разного размера зрачки, и общее нервное возбуждение, и ослабление критического мышления — вполне себе норма, для всех, включая командира. Но всё равно на лицах отражается разное.

Удовольствие (сразу понятно, кого стоит обходить за милю), жадное любопытство хищника, почуявшего запах свежей крови (тоже совсем не полезно, хотя и чуть менее опасно — природу человеческую не переделаешь), утомлённое равнодушие (совершенно обычное дело для усталых, измученных ребят вроде этих, но тоже не поможет — такое состояние ожившего мертвеца позволяет полностью отрешиться от мира и наплевать на то, что там творится; совершенная защитная реакция психики, что уж там)… Ага, а вот это интересно: такой отборный, концентрированный ужас, смешанный с шоком, редко встретишь. Если он даже под стимулятором так реагирует, то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Эмилия прищурилась, оценивающе рассматривая мальчика. Интересный ребёнок… Красивый, даже несмотря на излишнюю по меркам человеческой мужской привлекательности, худобу. И книжник, это вполне очевидно и легко читается в одной только форму рук. Маг огня с уклоном в созидание, с хорошими задатками менталиста и артефактора, подвижной аурой и не до конца замкнутым энергетическим контуром. Кто таких на войну берёт? Марон что, вообще никакого отбора не проводил? По мальчишке же невооружённым глазом видно, что воин из него никакой. Такие всегда намного больше пользы приносят в кабинетах, чем в поле. Кто же так расходует человеческий материал?

Впрочем, Эмилии же лучше: у неё есть очевидная кандидатура.

И теперь главное, чтобы эта кандидатура не спекллась раньше времени. Надо придумать способ, как его отделить от остальных…

— Ну вот, — хохотнул между тем человеческий командир, — вот такие привилегии у нас положены всяким тварям, возомнившим себя выше людей! И людям, готовым эти привилегии признавать. Мы, уж будьте уверены, эти привилегии раздадим! И вы, если будете умнее, будете на нашей стороне: мы сражаемся ради людей. И во имя справедливости!

9

* * *

Как и следовало ожидать, их согнали в одно здание, когда-то успевшее побывать складом: там были оборудованы весьма удобные подвалы и улиточные загоны. Их, разумеется, заставили сдать ценные вещи, но сильно не усердствовали. Даже обыскивать не стали, просто оставили, как есть. Неудивительно, пожалуй — ребята явно очень устали, после такого-то дня.

Эмилия искренне надеялась, что это состояние продлится подольше, а в идеале — что ребяткам хватит идиотизма напиться, а их командиру — посмотреть на “веселье” подчинённых сквозь пальцы. А дальше жгучая смесь алкоголя и стимулятора сделает своё дело…

Эмилия призадумалась.

Спасибо Уилмо, она хорошо знала манеру местных располагать винные погреба и домашние бары и по некоторым вскользь отмеченным признакам убедилась, что бывший хозяин этого склада вовсе не был оригинален в своих предпочтениях. Как бы только правильно намекнуть на это любимым соотечественникам… Эх, была бы она помоложе…

Эмилия покосилась на детей и отметила, что Бетта на фоне остальных держится очень даже неплохо. У Лиссы, с другой стороны, есть значительная примесь крови фейри, что означает способность к чарам, хотя бы частичную; да и опыта в подобных ситуациях у неё побольше. Опять же, как знать, у кого именно представится шанс… Тут такое дело, что лучше бы он, возможно, не представлялся вовсе…

Но, глядя на вещи сквозь призму реализма, с большой долей вероятности он представится точно.

Эмилия встретилась глазами с Беттой и выразительно кивнула на Лали.

— Спит? — уточнила она одними губами.

Бетта быстро проверила и кивнула. Эмилия удовлетворённо отметила, что взгляд у старшей внучки внимательный и цепкий. Страха тоже предостаточно, конечно…

— Мне надо с вами поговорить, — сказала Эмилия едва слышно. — И важно, чтобы вы придвинулись поближе, внимательно выслушали, без возражений и причитаний. Сможете?

Они переглянулись и послушно придвинулись.

Уже что-то.

— Я надеюсь, никому здесь не надо дополнительно объяснять, как обстоят дела. Так что не буду сотрясать воздух зря. Прежние правила остаются прежними: не кричать, не спорить, не привлекать к себе внимания, не смотреть прямо в глаза, не предлагать денег или драгоценностей, не проявлять инициативу. В книгах пишут о героизме, и силе духа, и способах пойти с гордо поднятой головой на амбразуру; я скажу вам: в реальности всё выглядит иначе. В реальности главное и лучшее, что мы можем сделать в этой ситуации — остаться в живых. Как бы это ни выглядело со стороны или как бы ни расходилось с вашими представлениями о гордости, чести и прочей ерунде.