«Травести» - Глеб Исаев

Участковый ругнулся и пообещал прибыть. А неугомонная свидетельница, снедаемая любопытством, кинулась назад, и с опаской приблизилась к пострадавшей.

— Да она никак живая? — Всплеснула ладонями Зинка, расслышав слабый, едва различимый стон.

Подняв худенькое тело перетащила в тепло, засуетилась, пытаясь сообразить, чем помочь пострадавшей.

Схватив с полки бутылку торопливо скрутила жесткую пробку и попыталась влить содерживмое сквозь сжатые губы лежащей на полу.

И тут Оля открыла глаза, и дернулась. Осто запахло спиртным от разлившейся водки.

— Ожила! Ну слава тебе господи! — От избытка переполяющих чувств продавщица сделала добрый глоток прямо из горлышка.

Входная дверь в лавку распахнулась и в помещение вошел милиционер.

Участковый оказался невысоким, довольно пожилым мужичком. Он сбил на затылок форменную шапку, всмотрелся в лежащую на грязном полу женщину. От внимательного взгляда не укрылся ни беспорядок в одежде, ни содранная кожа на щеке пострадавшей.

— Ну, чего тут? — Поинтересовался он у продавщицы.

— Вот она. Купила товару, вышла, а потом ее машиной — раз. И лежит, понимаешь. А та холера видно уехала. Хорошо хоть живая оказалась. Я ее сюда принесла. Взмокла вся.

— Чего — ж ты ее на пол то уложила? — Укоризненно поморщился лейтенант. — На стул — бы…

— Так она — ж совсем неживая была. Вот только–только как очнулась… Я ж говорю, не дышала… вроде.

— Тихо ты, — приструнил сельский детектив шебутную тетку. — Нет там никаких следов от машины. И никто ее не сбивал. У нее щека поцарапана, да куртка порвана. Похоже… Тут милиционер всмотрелся в порозовевшее лицо незнакомки, принюхался. — Она что выпившая была?

— Так это… я ее в чувство приводила когда. — Взмахнула зажатой в руке бутылкой продвщица. — Чутка глотнула.

— Не похоже, что — бы пьяная. — Вроде и не слыша ее слов пробормотал милиционер. Помог Оле сесть на стул.

— Как вы себя чувствуете? Вы меня слышите? Можете пояснить, что случилось?

Оля подняла глаза на представителя власти: — Я из магазина вышла. Только к машине подошла, как кто–то со спины подкрался. Ножом в шею упер… А потом я ничего не помню…

— Коротко и ясно… — Участковый присмотрелся к девчонке: «Не в себе, но держится. Машина не из дешевых… что она в этой дыре делала?»

— Девушка, у вас документы есть? — аккуратно поинтересовался милиционер.

— Так это ж Михал Степаныча внучка, — влезла разговорчивая продавщица. — Смешной такой дедок к нам приезжает… — Я тебе про него говорила. На заимке живет.

Мент озадачено присвистнул.

— Ты присмотри за ней, — шепнул он разбитной соседке и выскочил наружу.

«Не было у бабы забот, так подай, — с досадой сплюнул дознаватель, разглядывая следы на снегу.

Василий Петрович, как незатейливо звали участкового, в силу природной исполнительности и дотошности знал в округе всех, о неказистом старике информацию имел, самую что ни на есть верную.

— Держись от него подальше, для здоровья полезнее, — посоветовал хороший знакомый в соответствующей структуре, когда Петрович попытался выяснить подноготную нового соседа.

«Умному достаточно, — сообразил лейтенант и вопросов больше не задавал. Но для себя зарубку в памяти сделал: — Серьезный старик, из тех, которые «бывшими» не бываю, которого пятой дорого обходить стоит…

И вот тебе, надо же. Что можно предположить? Кто–то напал на девчонку? Тогда непонятно, отчего, хотя и грех так судить, не покалечил, не взял ничего. Ведь ежели всерьез–то много — ли ей, кнопке, надо? А ее только от шока переклинило и все. — Не логично. Но кто–то же был? Но кто и зачем? — Присел на корточки, собирая выпавшие из сумки вещи. — Так и есть. Кошелек, ключи от машины, безделушки… Все на месте. И колечко на пальце — тоже. Значит не ограбление. И все равно чую — дело тухлое. Ни премий, ни благодарностей с него точно не светит».

Пребывая в глубокой задумчивости Василий Петрович вернулся в магазин. Испытующе глянул на приходящую в себя Олю, наконец принял решение.

— Вот что, Зинаида. Если тебе здоровье и покой дороже сплетен, ты сейчас свернешь лавочку и исчезнешь. Не было тебя тут. И ничего ты не видела и не знаешь. Ферштейн? Дружески советую, — негромко произнес он склонясь к продавщице.

— Да я и впрямь ничего… — Та косо глянула на безучастно сидящую Ольгу. — Покурить вышла, смотрю, девка лежит…

— Так всем и говори.

Оставив продавщицу собирать вещи участковый мягко, но настойчиво потянул плохо соображающую Олю к выходу: — Давайте пройдем в отделение. Там и заявление напишете, дело–то серьезное. — Лейтенант усадил Олю в холодную кабину УАЗика, набрал цифры занесенного в память телефона абонента.

— Алло? — отозвался на вызов Михаил Степанович. — Где? Поселок Новый? Райотдел? Спасибо огромное. До связи.

Холодный двигатель сердито урчал, тянул еле — еле, но торопливый ездок не стал дожидаться, когда стрелка температуры сдвинется с места. Жигуль вырулил на проселок и заскрипел по снежным ухабам.

Когда выбрался на трассу, «втопил» всерьез. Словно догадываясь, что бодаться с взбесившейся «копейкой» опасно, попутные водилы сноровисто уступали дорогу. В поворот вошел с таким заносом, что снесло до правого ряда. Однако четко выровнял и, не сбрасывая скорость, переключился на третью передачу. Машина подлетела к зданию отделения милиции и, завизжав тормозами, едва не воткнулась в дежурный «уазик».

— Ты что, дед, сдурел? — вскинулся постовой у дверей. Не закончив мягко осел в сугроб. Барахтаясь в глубоком снегу, служивый пытался сообразить, отчего в глазах все плывет и двоится.

Сидящий в «аквариуме» сержант удивленно взглянул на нахального посетителя.

— Где потерпевшая? — Рявкнул вошедший, махнул перед лицом дежурного бордовой корочкой. Сержант всмотрелся в документ, молча кивнул на дверь в кабинет дознавателя.

В три шага миновав коридор, Михаил Степанович с облегчением выдохнул, увидев сидящую возле стола Олю. Целую, и на первый взгляд, если не считать небольшой царапины на щеке, совершено здоровую. Напротив нее, сосредоточенно водя ручкой по бланку протокола, устроился щупленький следователь.

— Ты как? — Негромко спросил Михаил Степанович, положив руку на плечо Ольге.

— А вы кто такой? — вскинулся «следак». — Почему входите без стука?

— Стучать тебе другие будут. А дело это теперь не ваше, — ткнул под нос следователю удостоверение гость. — Я забираю потерпевшую.

— Как скажете. — Понятливо согласился чиновник. Он, конечно, подозревал, что все кончится достаточно быстро, но не думал, что так скоро.