История своей судьбы (СИ) - Солманская Элина

Милана подошла ближе, присела на корточки перед импровизированной композицией, и осторожно коснувшись рукой гладкой поверхности водоёма, улыбнулась. Покой и умиротворение, которое её окутало сразу же, заставило невольно прикрыть глаза и ощутить мощный поток тепла и света, разливающегося у неё в душе, от представшего перед ней райского уголка, совокупности природных материалов, способных так одномоментно повлиять на её ощущения и настроение.

Лиза коснулась рукой её плеча.

– Вам нравится?

– Очень красиво! Я такой красивой композиции никогда не видела.

– Это папа сделал.

– Твой папа, просто какой-то волшебник, если умеет создавать такую красоту.

– Он такой и есть у меня, добрый, весёлый и всегда исполняет все мои желания.

Милана улыбнулась.

– Пойдёмте на кухню. Я ведь вас обещала чаем напоить.

– Тебе помочь его заварить?

– Нет, что вы. Я сама умею это делать.

Лиза взяла Милану за руку и повела её на кухню.

Помещение, в котором они оказались через минуту, было выдержано в строгом духе минимализма. Отсутствие в интерьере всего лишнего, дарило ощущение, будто это пространство было предназначено только для одного члена семьи, а не для всех его представителей.

Полы с подогревом, большое количество естественного освещения за счёт того, что в комнате было три окна, несколько точечных светильников над рабочей поверхностью у плиты и гармонирующая с общим стилем люстра на потолке, дарили ощущение тепла и необыкновенного уюта. Стены не были перегружены шкафами или украшениями. Вместо них располагались удобные многочисленные полки, которые были в свою очередь тоже ярко освещены маленькими светодиодными светильниками. Белоснежная мебель и практически полное отсутствие многочисленной бытовой техники и посуды, кроме кофеварки, микроволновой печи и набора кухонных ножей в большой деревянной стойке-подставке на мраморной столешнице.

Через пятнадцать минут ароматный чай был готов. Маленькая хозяйка поставила на стол красивый чайный сервиз Гжель, сахарницу, разложила по блюдцам чайные ложечки и вынула из микроволновки сдобные ароматные булочки.

Запах в кухне моментально заполнился сладким ароматом ванили, который так любила Милана.

– Угощайтесь!

Лиза протянула ей тарелку с выпечкой.

Милана улыбнулась и, взяв одну из булочек, положила её к себе на пирожковую тарелку. И, вдохнув её аромат, прикрыла глаза.

– Невероятный запах, сводящий с ума. Ваша Вера Ивановна, просто кудесница какая-то.

– Попробуйте. Они ещё и очень вкусные.

– С удовольствием, – ответила Милана и, отломив небольшой кусочек, поднесла его к своим губам.

– Действительно, очень вкусные! Мне одну ложечку. Спасибо! – обратилась она к девочке, которая уже аккуратно насыпала в её кружку сахар.

Помешав ложечкой чай в кружке Миланы, девочка снова присела на своё место, и внимательно посмотрела на Ольховскую.

– Что? Ты что-то хочешь спросить у меня? – обратилась к ней Милана.

– Вы очень красивая!

Ольховская улыбнулась.

– Спасибо. Ты тоже очень красивая девочка.

– Это не правда. В московской школе мальчишки обзывали меня. Говорили, что я худая и страшная.

– Глупости. Ты очень красивая девочка. Кстати, если тебя это успокоит и подбодрит, то меня в твоём возрасте тоже дразнили, и говорили то же самое, что я худая и страшная, да ещё и называли цыганкой, из-за моих чёрных волос.

– Вас обзывали?

– Ну, да.

– Не может быть. Вы ведь такая красивая.

– Поверь мне, я говорю правду. Я была угловатая и очень худая, нескладная девочка. И со мной никто не хотел дружить, потому что я была зубрилой.

Лиза засмеялась.

– Я такая же. Я обожаю учиться.

– И это правильно, поверь мне. Знания никогда не бывают лишними в жизни. Даже если иногда, ты их и не используешь каждый день. У вас очень уютно в доме. А вы живёте с папой вдвоём?

– Да.

– А где же твоя мама?

Лиза опустила голову.

Милана отложила сдобу в сторону, обеспокоенно взглянула на девочку, и нежно коснулась рукой её волос, убирая за ухо, упавшие на личико белокурые пряди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Моя мама умерла много лет назад. Мне тогда было три года.

В её глазах заблестели слёзы, и она жалобно посмотрела на Ольховскую.

Милана инстинктивно протянула свои руки к девочке, приглашая подойти, и та моментально соскочила со стула и, обхватив её ладошками за шею, прижалась к её груди и громко расплакалась.

Милана гладила её по волосам и нежно касалась губами её волос.

– Прости, пожалуйста. Я не знала, и не хотела тебе напоминать о твоём горе. А покажи мне свою маму. У тебя есть её фотография?

Девочка подняла голову и удивлённо посмотрела на Милану. Всё ещё всхлипывая, и вытирая пальчиками слёзы, ответила:

– Да. В гостиной есть её фотография.

– Пойдём!

Милана протянула ей свою руку.

Девочка спрятала свои пальчики в ладони Ольховской, и пошла с ней на выход из кухни.

Милана с интересом осматривала весьма необычное колористическое цветовое решение большой гостиной. Оно было построено на различных оттенках лаванды, от сиреневого до черничного. Стены удивительного цвета дарили ощущение, будто бы ты оказался в дорогом музыкальном салоне. Большой белоснежный рояль венчал центральную часть комнаты. Все остальные предметы обстановки и большая часть аксессуаров была подобрана в тон инструмента. Мягкий диван и торшеры на высоких изящных ножках располагались в углу комнаты, завершая восхитительную композицию музыкальной темы гостиной.

Милана с нежностью провела рукой по полированной крышке рояля и заинтересовано пролистала несколько нотных сборников, лежавших на его поверхности.

Лиза протянула ей белую красивую рамку, которая стояла в центре рояля.

– Это моя мамочка…

Милана взяла фотографию в руки и внимательно всмотрелась в лицо женщины, смотревшей на неё со снимка нежным, слегка смущённым взглядом.

– Она очень красивая, и ты так на неё похожа.

Девочка улыбнулась и присев на фортепьянную банкетку белоснежного цвета, открыла крышку рояля. Она слегка коснулась пальчиками клавиш, наигрывая первую часть «К Элизе» Бетховена.

Милана прислушалась и, улыбнувшись, подошла ближе.

– Это твой рояль? Ты на нём играешь?

Лиза прекратила игру и, улыбнувшись лишь краешками губ, ответила:

– Папа хотел, чтобы я играла, но пока на нём играет чаще он сам. Конечно, когда у него есть свободное время. Я пока только учусь, но у меня плохо получается.

– Ты ходишь в музыкальную школу?

– Нет. Папа обещал найти мне репетитора, чтобы я могла заниматься дома, но видимо, это не так просто осуществить. Я бы хотела играть также хорошо, как и моя мама. Она преподавала в музыкальной школе.

– Я тоже педагог по фортепианному образованию.

– Правда?

– Да. Я окончила институт культуры по классу фортепиано. Вот только поработать с детьми, как я хотела изначально, у меня не получилось.

– А почему не получилось?

– Изменились жизненные обстоятельства. Ну-ка, давай, попробуем вместе.

Милана присела рядом с Лизой на банкетку.

– Я буду играть аккомпанемент, а ты партию правой руки. Идёт?

– Идёт.

– Ты играешь по памяти или по нотам?

– По памяти, но я знаю пока только первую часть.

– Ну, мы её и будем играть. Давай, приготовься. Просто слушай внимательно то, что играешь. Хорошо?

Глазки Лизы радостно заблестели.

Немного волнуясь, она приподняла пальчики правой руки в воздухе и, опустив их начала медленно перебирать белые и чёрные клавиши, стараясь выдерживать положенную тональность ля-минор.

Милана подстраивалась под темп ритма и движения пальцев Лизы и, остановив несколько неудачных попыток их совместной игры, терпеливо начинала снова и снова с самого начала. Спустя несколько минут у них, наконец, начала вырисовываться дивная переливающаяся мелодия знаменитой багатели.

Убрав пальчики с клавиш, Лиза повернула голову, и внимательно смотрела на Милану, которая уже играла сама всё произведение полностью, от начала и до конца. Девочка не сводила с неё глаз, полных восхищения.