Полный дом смерти - Владимир

Осталось только ощущение угрозы.

7. Живовоз

Железные дороги Валибура, в отличие от аналогов в других мирах, состоят не из одной, а из двух колей. Едва приблизившись к составу живовоза, вы сразу же поймете, зачем дополнительная пара рельсов.

Вагоны катятся непосредственно по узкой колее. Сдвоенные колеса крепко цепляются за магиталлические рельсы – не сорвешь даже направленным взрывом. Между ними уложены толстые шпалы, изготовленные из прочных пород валибурских деревьев. Ясное дело, конструкция усилена специальной магией. Она настолько прочная, что без дополнительных достроек способна крепиться над воздушными пространствами ущелий и пересекать многоводные реки.

Вторая колея, более широкая, располагается вдоль первой и служит для ограничения пути гужевого транспорта. По ней движутся маленькие, но очень тяжелые тележки в количестве четырех штук. Каждая из них оснащена заколдованными цепями, соединяющими тележки непосредственно с живовозом. Тягловая сила поезда – не что иное, как настоящий бастарк. Этот доисторический монстр, опутанный хомутами и креплениями цепей, считается одним из самых первых порождений Хаоса в Большом мире. Весит и выглядит бастарк воистину кошмарно. Примерно как средняя охранная башня городских стен, только светло-зеленого цвета. Величественная громада бронированного мяса напоминает скалу из колдетона; восемьсот клыков в широкой темно-изумрудной пасти, над ней произрастают шесть хоботов-щупалец; круглые фасеточные глазищи, невероятно твердый череп с выпуклыми надбровными дугами и четырьмя парами изогнутых рогов. Также в наличии шестнадцать когтистых лап, которыми бастарк весьма неспешно передвигается. Неспешно – это пятьдесят километров в час по максимуму. Намного медленней фитильмобиля, зато надежней. Нам придется болтаться в вагоне примерно двенадцать часов, учитывая остановки на станциях и полустанках. Если к поезду прицепят инкассаторский или почтовый вагон, прибавится еще два-три часа. В общем, тащиться придется изрядно.

– Терпеть не могу этих чудовищ, – признался граф, когда мы погрузились в полумрак купе.

Маленькие лампочки заливали его лицо оранжевым цветом. В таком освещении вельможа выглядел мифическим чертенком из легенды, который занимается похищением душ добропорядочных оборотней. Чертенком пугали мелких детенышей в дошкольных учреждениях и зверинцах, где мне довелось прожить немалое время. В общем, не слишком приятная аналогия.

Я поежился, встревоженный воспоминаниями далекого детства, и бросил последний взгляд на стены вокзала. Потенциального убийцы Марии там не обнаружилось.

– По-моему, весьма прелестные зверушки.

– Ты что? А лапы! А , длинные когти! Видал? Его даже ко второй паре рельс приковали – чтобы не сбежал и не убил кого-нибудь. Да он сожрет тебя одним глотком и даже не подавится!

– Не городи чепуху, твоя светлость. Благодаря бастаркам Валибур еще держится под натиском Хаоса и Дальних кругов. Без них нам пришел бы конец еще тысячелетия назад.

Дел-ар Пиллио хмыкнул и хлопнулся на сиденье.

– Они коварны. Когда-нибудь бастарки вспомнят о своей чудовищной натуре и помогут демонам завоевать Валибур. Они явно замышляют что-то плохое. Просто думают долго, ибо тупые – потому и не успели захватить государство. На самом деле бастарки очень злы и упрямы – точно, задумали что-то. Ты хоть знаешь, как их трудно дрессировать?

– Какая дрессировка? Им бы только пожрать и поспать. Если задницу припекут – могут тащить живовоз или конвоировать опасных преступников. Как эти безмозглые твари будут строить козни против нас?

– Все может быть.

– Ну да, бастарки покинут тепленькие стойла и примутся громить все вокруг. Верить в это так же глупо, как и утверждать, что зомби вернутся в свои могилы.

– Некоторые возвращаются.

Настал мой черед заняться хмыканьем. По всей видимости, граф относится к тем параноидальным идиотам, которые верят во всемирный заговор. Я слышал, некоторые богатые чудаки объединяются в закрытые общества и вынашивают планы «всеобщего благоденствия и безопасности». Они ведут скрытую борьбу со всеми, кто не принадлежит к их касте или клике. То бишь если ты не демон или оборотень, а человек, зомби, бастарк или гоблин – быть тебе врагом народа. И неважно, думающее ты существо или же тупое растение. «Не с нами» означает, что ты замышляешь плохое против каждого законопослушного жителя Валибура. Кстати, апогеем планирования «всемирного спасения от врагов государства» у них является мировое господство. Вот такие дела.

Мы некоторое время сдержанно поругивались о том, что Валибур никогда не падет (или падет) к ногам захватчиков. Граф приводил какие-то доводы. Я насмехался. В конце концов, это нам наскучило. Дел-ар Пиллио завалился спать, ссылаясь на плохое самочувствие (в ближайшее время ему будет нездорово – после антиалкогольного-то внушения).

Я же уставился в окно.

Врагов на вокзале по-прежнему не наблюдалось. Несмотря на то, что вагоны размещались позади тяглового бастарка, и наше окно выходило на перрон, часть пейзажа перекрывала задница чудовища. К ней при помощи сложной системы креплений и запоров была прикреплена большая магиталлическая коробка на широких колесах. Она отличалась от остальных вагонов несколькими закопченными трубами на крыше. Оттуда вырывались густые клубы черного маслянистого дыма.

Поезд несколько раз содрогнулся, будто ледяной червяк в утробах Тринадцати кругов. Демоны-машинисты (только они способны выдержать высокую температуру внутри живовоза) подбросили уголька и накал-грибов. Толстые магиталлические прутья мгновенно, словно ждали этого, накалились почти добела. Сквозь твердую шкуру бастарк ощутил неприятное жжение в области зада. Он взвизгнул, требуя милости. Но машинисты невозмутимо подбросили еще немного угля – такая работа. Чудовище разозлилось, поерзало мягким местом по специальным креплениям упряжи. Спасаясь от огня, оно загремело цепями и медленно двинулось вперед. И громогласно завопило.

Вокзал завибрировал, стекла в зале ожидания задребезжали, рискуя вылететь из рам. Даже величественная статуя бессмертного Мэра, встречающая гостей у входа в вокзал, мелко затряслась на постаменте.

Волнистые клубы вонючего дыма заволокли все вокруг. На окна мгновенно осела копоть, дохнуло гарью и запахом прижженной плоти.

Граф закашлялся во сне, я шумно задышал сквозь приподнятый воротник плаща.

Под полом грохотали по рельсам колеса. Неспешно набирая скорость и периодически подвывая, живовоз направился к следующей станции.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});