Габриэль Гарсиа Маркес. Биография - Джеральд Мартин

Роса Элена была грациозной красивой женщиной с мягким характером. Ее дважды выбирали королевой Аракатакского карнавала. Она обожала испанскую поэзию золотого века, которой также на всю жизнь проникнется и ее не по годам развитый ученик[138]. Она была его первой детской любовью — находясь рядом с ней, он одновременно бывал взволнован и смущен — и учила его ценить прозаический и поэтический слог. И через шестьдесят лет Роса Элена будет прекрасно помнить своего знаменитого бывшего ученика: «Внешне Габито был как куколка: волосы пышные, цвета жженого сахара, а кожа светлая, с розоватым оттенком — странный цвет для Аракатаки; и он всегда ходил чистенький и причесанный»[139]. Гарсиа Маркес со своей стороны сказал, что мисс Фергюссон «пробуждала во мне охоту ходить в школу ради удовольствия увидеть ее»[140]. Когда она, склонившись над ним, учила его писать, он испытывал необъяснимые «странные чувства»[141]. «Он был спокойный, молчаливый мальчик, — вспоминала мисс Фергюссон, — и очень, очень робкий. Одноклассники уважали его за прилежание, опрятность и ум, но спорт он никогда не любил. И всегда испытывал неимоверную гордость, если первым выполнял задание»[142], Она привила ему две очень важные привычки, которым он будет неукоснительно следовать всю жизнь: аккуратность и стремление писать без ошибок.

Габито не выказывал преждевременного желания овладеть навыками чтения и письма и дома этому не научился[143]. Но задолго до того, как он начал читать, он научился рисовать, и это будет его любимым занятием до тринадцати лет. Когда он был еще совсем малышом, дед даже разрешал ему рисовать на стенах дома. Но больше всего ему нравилось перерисовывать рассказы в картинках — маленькие истории — из газет полковника[144]. Он также пересказывал сюжеты фильмов, на которые водил его дед. «Мы с ним ходили на все картины. Особенно мне запомнился „Дракула“… На следующий день он заставлял меня пересказать сюжет, проверял, внимательно ли я смотрел. Поэтому я не только старался запоминать фильмы, но еще и думал, как их пересказать, ибо знал, что он заставит меня рассказать сюжет шаг за шагом, дабы убедиться, что я все понял»[145]. Фильмы приводили малыша в восторг, и, конечно же, он принадлежал к первому поколению людей, которые с кино, в том числе и звуковыми фильмами, познакомились раньше, чем с литературой. Позже полковник научит его уважать печатное слово и словари, которые «знали всё» и были непогрешимее, чем сам папа римский[146]. Исследовательский дух, тяга к открытиям, формируемые системой Монтессори, прекрасно дополняли в нем то, что он перенял от деда, — более традиционное чувство определенности, основанное на доверии к авторитетам и уверенности в собственных возможностях.

И вот наступило время, когда в жизни Габито и Маргариты произошли резкие перемены. Габриэль Элихио был по натуре человек энергичный, импровизатор, но деловой хватки не имел. Не стоило рассчитывать на то, что он сумеет на пустом месте основать доходное предприятие в таком деловом городе, как Барранкилья, переживавшем первую пору расцвета в то время, когда он туда приехал. Ну а уж когда Колумбию начала разъедать депрессия, его дела и вовсе пошли из рук вон плохо. Ему удалось получить лицензию аптекаря, он уволился из магазина скобяных товаров и открыл сразу две аптеки в центре города: «Пастер-1» и «Пастер-2»[147]. Его предприятие провалилось, и вся семья несолоно хлебавши вернулась в Аракатаку. Сначала приехала Луиса с Луисом Энрике и Айдой. Они остановились в доме полковника. Меньше чем за четыре года Луиса родила четверых детей, и вот спустя почти три года после рождения Айды Росы, появившейся на свет в декабре 1930 г., она вновь была беременна. У Габриэля Элихио, как всегда, нашлись какие-то другие «дела», и он присоединился к семье гораздо позже — вернулся в Аракатаку 1 декабря 1934 г., спустя несколько месяцев после рождения пятого ребенка, Лихии, появившейся на свет в августе[148].

О датах большинства событий поры детства Маркеса можно говорить лишь приблизительно, но эту удалось установить точно, потому что писатель живо помнит приезд незнакомца. Это был «стройный, смуглый, говорливый, приятный мужчина в белом костюме и соломенной шляпе — истинный латиноамериканец 1930-х гг.»[149]. Незнакомец оказался его отцом. А дату Маркес может назвать точно, потому что кто-то поздравил его отца с днем рождения и спросил, сколько ему теперь лет, и Габриэль Элихио, родившийся 1 декабря 1901 г., ответил: «Столько же, сколько Иисусу Христу». А через несколько дней Габито впервые пошел вместе с новоявленным отцом на рынок покупать рождественские подарки для братика и сестренок. Казалось бы, Габито должен был чувствовать себя избранным, но Маркес хорошо помнит, что тогда им владело лишь разочарование, ибо он понял, что на Рождество подарки приносит не Младенец Иисус, не Санта-Клаус или святой Николай, а родители[150]. В последующие годы, десятилетия отец будет регулярно разочаровывать его. Отношения между ними никогда не будут непринужденными или близкими.

В начале 1935 г. Габриэль Элихио открыл новую аптеку, «Г.Г.» (Габриэль Гарсиа), и сумел получить в ведомстве здравоохранения департамента лицензию на деятельность врача-гомеопата; это позволяло ему ставить диагнозы и заниматься лечением, а также выписывать рецепты и продавать шарлатанские снадобья собственного изготовления как единственно подходящие целительные средства от недугов, которые он диагностировал. Он просматривал медицинские журналы и ставил опыты, зачастую до того жуткие, что кровь стыла в жилах. Вскоре он изобрел «Менструальную микстуру», которую выпускал под маркой «Г.Г.», — «открытие», достойное Хосе Аркадио Буэндиа из романа «Сто лет одиночества», невежественного мечтателя, в котором, вне всякого сомнения, нашли отражение черты чудаковатого, непрактичного, но неугомонного отца Гарсиа Маркеса. Материальное положение семьи Габриэля Элихио было непрочным, как никогда. Он чувствовал себя униженным, постоянно принимая деньги от полковника, который сам беднел с каждым днем, но отказаться от помощи не мог себе позволить. Пока Элихио не вернулся в Аракатаку. Луиса в отсутствие своего эксцентричного непутевого мужа поселилась у родителей[151]. Роса Элена Фергюссон даже вспомнила, что Николас начал расширять дом, дабы в нем хватило места для новых домочадцев; возможно, он надеялся, что нелюбимый зять вовсе не вернется[152]. Когда же Габриэль Элихио все-таки приехал, вместе с Луисой они сняли домик в двух кварталах от дома полковника, и именно там 27 сентября 1935 г. родился их шестой ребенок — Густаво.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});