Дебил с дубинкой. Том 5 - Артем Туров

место мне идеально подходит для встречи дорогих гостей. На противоположном конце поляны было огромное дереве, чьи мощные корни образовывали небольшое укрытие, дабы моя спутница могла спрятаться под между ними.

Собственно, так я и поступил. Суккуба легла между корней, а я сначала поставил на нее наши сумки, а потом укрыл ее шкурой. Защита больше психологическая, чем реальная. С другой стороны, враги не смогли бы ее увидеть, а у меня была возможность драться, не отвлекаясь на ее спасение.

Через пять минут я увидел первого врага, и это было мерзко. Огромная пчелоподобная хрень, только полностью черная, с редкими вкраплениями желтого. Размером это хрень была с бодибилдера на химии, и самое мерзкое, что она была гуманоидна.

Неудачная эволюция пчелы в человека или же в орка — вот что стояло передо мной и жужжало. Шкура была покрыта мелкими волосиками, а на спине у твари были мелкие крылышки, которые вряд ли помогли бы твари взлететь.

Оружия у твари не было, в отличии от меня. Крепко сжав свои костяные кинжалы из клыков огромной змеи, я сразу же бросился на врага, не давая тому времени одуматься. Использовал я свою максимальную скорость, не давая врагу и шанса уклониться, так что спасения для уродца не было. По крайней мере по моему мнению.

А вот сама тварь на мое мнение клала болт, так как легко уклонилась от удара клыком с права. Крылышки, даже если и не позволяли инсектоиду лететь, то вот в движения сильно помогали. Именно при помощи них она могла довольно шустро двигаться.

После резкого отскока, пчелка напрыгнула на меня с выставленными вперед руками, надеясь пронзить меня когтями на пальцах, которых у него было целых три.

Пришлось уклониться на максимально возможной скорости, и я бы пырнул тварь в грудь, если бы она не успела с этом делом раньше меня.

Представьте пчелиную попку, которая как будто бы отсохла. На месте нее остался шириной в двадцать сантиметров хвост, на конце которого бурая полуметровая игла. Именно эта игла и вонзилась мне в грудь и осталась там. Только вот ведь какая незадача, сама пчелка от этого не сдохла, и, кажется, даже не собиралась в ближайшее время сдохнуть.

В то время, когда у меня чуть глаза не выскочили из орбит от боли, эта тварь набросилась на меня пытаясь цапнуть жвалами.

Благо, что действие яда я быстро переборол, а в приближающуюся харю вогнал клык с левой руки. На этом наша маленькая битва закончилась, но…

Из кустов позади инсектоида выскочили парочка его друзей, в то время как я пытался вытащить из груди огромный шип. И вновь пришлось броситься в бой, сетуя на то, что клыки у змеюки были недостаточно острыми. Все-таки я привык сражаться с мечом, а длина кинжалов не позволяла мне разгуляться по полной.

На этот раз резво бросаться на противников я не стал, а выждал их атаки. И хоть эти уродцы и мутировали во что-то человекоподобное, но это не сильно повлияло на разум, так как первой же атакой они задействовали свои жала, а я на контратаках сначала вогнал правый кинжал-клык в грудь одного, а потом резвым переходом, чуть ли не стелясь по земле, оказался за спиной второго и вогнал второй кинжал тому в голову.

Первый удар в грудь на удивление сильно ранил противника. Тот почти сдох от удара в грудь, что было для меня как минимум странно. Я-то думал, что в этом проклятом месте поголовно все живое имеет регенерацию от праны. Но вот пчелки оказались слабенькими на здоровье, и мне пришлось всего лишь быстро добить мучающегося противника.

Только вот своим мерзким жужжанием, они по всей видимости передавали сигнал своим, так как со всех сторон опять навалились противники.

Тактика троллей, то есть подавление грубой мощью, а в моем случае скоростью, очевидно не сработало. Но и таблетку от этого недуга я быстро нашел. В отличии от меня, мои противники двигались довольно бесхитростно, не применяя сложных связок, и даже не имея нормальной животной грации хищников. Ставку я сделал на техничность и мастерство, но и врагу было чем мне ответить.

Проклятые уродцы проявляли невероятную слаженность. Было ли это результатом их жужжания, или же у них вообще был какой-то общий разум роя. Пока я атаковал одного, меня окружали со всех сторон и наносили удары с самых неожиданных позиций, так что даже со всей своей скоростью и мастерством мне не удавалось уклоняться.

С невероятным трудом, мне удалось уничтожить парочку врагов, до того, как я был истыкан шипами. А потом я просто старался беречь голову и бросался в почти самоубийственные атаки. По крайней мере так было до седьмого убийства. А вот восьмого я убил чуть легче.

Безумно утомленному разуму показалось что враги чуть-чуть замедлились, а раны начали затягиваться немного быстрее и перестали болеть. И это замедление врагов продолжилось и после следующего удара, когда моя рука ударила чуть сильнее положенного, и вместе с рукоятью в голову насекомого вошел еще и кулак. Ну а потом началась РЕЗНЯ.

Понятия не имею, как на самом деле работает эта хрень с путями, особенно в моем случае. Это почти невозможно просчитать. Включается ли в дело путь резни, когда врагов много, или же рубильник переключается после определенного количество убийств, или же это завязано на приложенные мною усилия?

Даже в библиотеке дома не был четко описан механизм, а лишь общие принципы. И самый главный принцип состоял в том, что конкретно этот враг мне был не страшен, ведь количество врагов не играло роли. Будет ли их сотни, тысячи или даже миллионы — абсолютно не играло никакой роли. Человек познавший путь Асуры сам собой является живой армией. Вот дуэлянты из нас хреновые. Наш путь никак не помогает в борьбе против одного сильного противника. А вот если противники слабее, равны или же чуть сильнее, и если их много — вот тогда мы непобедимы.

Но не стоит считать бойцов с таким путем слабаками против по-настоящему сильных противников, ведь наш путь не только временно усиливал. Конечно, после битвы все это усиление улетучивалось, но кое-что все же оставалось внутри. Таким способом, лучшим способом для усиления таких как я являлась война. Только там мы могли стать сильнее, устраивая постоянную резню. Порочный и злой путь, который в целом мне полностью подходил.

А ведь усилиться я очень хотел. Тут ведь дело не только в банальном выживании. Я чуть ли