Великий Гусляр - Кир Булычев

– Эх, молодежь! - сказал укоризненно профессор. - В мое время мы заглядывали друг другу в глаза.

– Но здесь особый случай.

– Все случаи особые. Стандартных не бывает, - сказал профессор. - Иначе бы любовь потеряла романтический ореол. Возьмите термометр, молодой человек. Желаю личного счастья.

Дорогу до редакции Стендаль провел в размышлениях. Градусник оказался столь велик, что употребить его незаметно было невозможно. Жаль, что он не похож на ручные часы. Придется его вынуть в присутствии Эммы. Но под каким предлогом?

– Тебя главный спрашивал, - встретил Стендаля Степан Степанович, редакционный ветеран, пушкинист-любитель. - Велел, как появишься, - к нему. На ковер.

– А что? - Стендаль рухнул на грешную землю и мысленно ушибся: беседы с главным редактором редко проходили безболезненно. Малюжкин полагал, что его Газета - центр Вселенной.

– Мы же начинание профессора Минца подхватили, на весь район аванс дали, а ты очерка не несешь.

– Эта тема закрыта, - сказал Стендаль. - Все. Выводим мохнатых коров.

– С твоим профессором не соскучишься. Только вряд ли Малюжкин тебя поймет. Он уже начал, отрапортовал, сам понимаешь...

Стендаль положил на стол свою потертую папку. Мысли его сразу же покинули редакцию и перенеслись в тот близкий миг, когда он, наконец, узнает, да или нет... да или нет... А вдруг этот градусник реагирует только на кур?

Стендаль осторожно расстегнул папку, извлек градусник. Сердце колотилось. Руки дрожали. Градусник был теплым и увесистым.

– Ты чего? - спросил Степан Степанович, поднимая голову. - Градусник купил? Детей купать? Да у тебя-то и детей нет.

Стендаль смотрел на шкалу. Ртутный столбик покачался у нуля, пополз наверх и замер в районе семи градусов. Немного. Стендаль полагал, что Степан Степанович ему симпатизирует.

– Нет, - сказал он, стараясь казаться равнодушным. - Новая модель. Мгновенно измеряет температуру, влажность, давление и насыщенность воздуха пылью. Минцу прислали на испытания.

– Ой, Миша-Миша, - вздохнул Степан Степанович. - Взрослый парень, а шутишь над пожилыми.

Он сел обратно, а ртутный столбик пополз вниз.

– Простите, Степаныч! - взмолился Стендаль. - Я не шутил над вами. Вы знаете, как я вас уважаю.

Редакционная секретарша, тайно влюбленная в Стендаля, о чем знала вся газета, заглянула в комнату.

– Миша, - сказала она. - Вас Главный спрашивает.

Стендаль тут же направился к ней, не спуская глаз со шкалы. По мере приближения к секретарше столбик начал расти. Когда температура поднялась до двадцати пяти, Стендаль спрятал градусник за спину и улыбнулся секретарше.

– Спасибо, - сказал он.

– За что, товарищ Стендаль? - зарделась секретарша.

– Стееендаааль! - донесся отдаленный рык.

Редактор Малюжкин глядел в упор на стоявшего в дверях Стендаля. Взгляд из-под густых черных бровей был ясным и твердым. Малюжкин был красив и величествен, седеющие упругие кудри и глубокие морщины в углах рта придавали ему сходство с каким-то известным киноактером.

– Садись, Михаил, - сказал Малюжкин.

Стендаль положил градусник на колени так, что письменный стол закрывал его от взора главного редактора.

– У профессора Минца был?

– Только что от него, - сказал Стендаль.

– Как новая порода пернатых, то есть... - Малюжкин улыбнулся, - волосатых?

– Профессор отказался от дальнейших опытов.

– Не надо шуток, - сказал Малюжкин. - Не время. Несколько хозяйств запросы прислали. Есть возможность возглавить движение. Отказываться поздно. Надеюсь, ты так и сказал профессору?

Стендаль покосился на градусник. Под столом было темно, пришлось вытянуть его оттуда. Столбик нервно метался возле нуля.

– А мы, - продолжал задумчиво редактор, - уже шапку придумали: «Золотое руно птицеферм!» Красиво?

– Это, конечно, хорошо, - согласился Стендаль. - Но профессор уже начал выводить длинношерстных коров. И мы можем набрать другую шапку: «Золотое руно скотных дворов!»

– Издеваешься? В тот момент, когда наша газета может прославиться на всю область? Иди и без согласия профессора разводить длинношерстных кур не возвращайся. Если к шести не будет согласия, пеняй на себя.

Стендаль вздрогнул. В шесть у него было свидание с Эммой.

– Товарищ редактор! - взмолился он. - Профессор не согласится. Профессор меня не примет. Профессор занят.

– Ах, все отговорки, - сказал Малюжкин. - Все отговорки. А в номере должны быть новые данные о курах. Без сомнения.

Стендаль понял, что правдой здесь ничего не добьешься. Главное было - выиграть время.

– Профессор Минц, - сказал Стендаль, - попал под машину. Ничего страшного.

– Как ничего страшного? Гордость науки нашего города - под машиной, а ты считаешь, ничего страшного? Где он? В больнице?

– В городской. Его завтра выпишут. Легкие ушибы.

– Сейчас же звоню туда, - сказал Малюжкин, протягивая руку к телефону.

– Зачем? Он не может разговаривать. У него нервный шок.

– Странно. А ты уверен, что это не шутка?

– Такими вещами не шутят, - сказал Стендаль, проклиная себя за душевную слабость. Одна ложь всегда тянет за собой другую. И остановиться нельзя. Надо лгать. Пускай завтра на него обрушатся все громы и молнии. Через полчаса он должен стоять у входа в городской парк. А дальше ему будет все равно.

– Ты уверен? - настаивал Малюжкин.

– Я знаю это наверняка, - сказал Стендаль мрачно. Собственная ложь была отвратительна, но остановиться он не мог. - Потому что все это произошло на моих глазах. Профессор спас меня.

– Спас тебя?

– Да. Мы стояли с ним на улице. Ребенок выбежал на мостовую, и груженый самосвал... - Стендаль перевел дыхание. Он чувствовал, что излагает воображаемое событие языком газетной заметки, - не успевший затормозить, был вынужден выехать на тротуар. На пути грузовика оказался сотрудник городской газеты М. Стендаль. Всего мгновение оставалось до трагедии. Но в этот момент находившийся рядом известный ученый Л. Х. Минц успел оттолкнуть Стендаля в сторону, получив при этом легкие телесные повреждения... Так и было.

– Не может быть! - стиль рассказа убедил Малюжкина, что Стендаль говорит правду. - Какой поступок! Но ты уверен, что завтра он вернется к нашим курам?

– Вернется, - сказал Стендаль дрожащим голосом.

– Тогда срочно - пиши небольшое сообщение. Назови его - «Так поступают настоящие ученые!» Изложи все как было. Ни слова неправды. В завтрашний номер. Ясно?

– Ясно, - Стендаль понял, что ложь засосала его, как бездонное болото. Спасения нет.

Сжимая в потной руке градусник, Стендаль поднялся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});