Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

Адыги же, в определенный период приняв христианство, не отреклись от культов древности, а затем, приняв ислам, – от всё тех же культов вкупе с теми, что осталось у них от христианства. Многие места Кавказа и сейчас отличаются труднодоступностью, а в века минувшие, сам понимаешь, проходимость путей сообщения носила еще более условный характер. Так что, как христианские, так и мусульманские миссионеры проникали сюда единицами, и им не под силу было по-настоящему обратить в свою веру коренные народы. При этом они не встречали сопротивления идеям, которые несли. А, знаешь ли, очень сложно объяснить человеку, что он не прав, если он во всем с тобой соглашается.

Лешка продолжал разглядывать массивную цепь, стягивающую расколотое молнией дерево.

- Мам, а помнишь у Пушкина: «…дуб зеленый. Златая цепь на дубе том…»? Может быть, в тот дуб тоже ударила молния?

- Очень похоже на то. Тем более что Кот-Ученый вряд ли облюбовал бы ничем не примечательное дерево. К тому же, дуб-то у лукоморья растет!

- Это значит?

- Это значит, что русские народные сказания, в том числе и те, которые Пушкину поведала Арина Родионовна, зарождались не в Киевской Руси – там до моря далековато будет – а гораздо раньше, когда праславяне жили на берегах Черного моря и Кавказских в том числе. Ладно, пойдем дальше гулять.

Жара становилась нестерпимой, и Ира направилась в сторону реки. Толпа добровольных слушателей двинулась за ней вместе с Лешкой, и Ире пришлось вежливо извиниться и объяснить, что она вовсе не экскурсовод, а в данный момент такая же отдыхающая, как и они, и имеет непреодолимое желание провести отведенное отдыху время наедине со своим сыном. Несколько человек смерили недоверчивым взглядом ее и Лешку, но, тем не менее, в конце концов, толпа рассосалась и оставила их в покое.

До самой реки шли молча и продолжили беседу, лишь освежившись в ее водах и устроившись в тени раскидистой кроны инжира.

 - Мам, а все-таки, легенды – это все понятно, но как на самом деле тюльпанное дерево попало сюда, ведь, насколько я понимаю, оно не могло вырасти здесь само.

- Да. Не могло. Его как-то должны были привезти из Америки. Есть история, что саженец этого лириодендрона подарил местным жителям капитан одного из заморских кораблей, в благодарность за то, что те вылечили его от какой-то болезни, которая чуть было ни свела его в могилу.

Но вот еще что: сами адыги в те времена отличались отменными навыками мореплавания, о чем их собственные сказания умалчивают так, словно на морскую тему наложили табу. Согласись, странно, что у народа, живущего у моря, у народа, у которого каждый камушек, ручеек, каждая былинка овеяна сказаниями, в этих самых сказаниях нет практически ни слова о море. При этом, согласно преданиям и вполне документальным свидетельствам других народов стран бассейна Черного и Средиземного морей, мореплаватели с этих берегов могли успешно соперничать с пиратами Карибского моря – они действительно были пиратами.

Знаешь, вовсе не исключено, что они бороздили воды и за Гибралтаром, и вполне сами могли добыть и привезти сюда это дерево. Между прочим, судя по некоторым возделываемым ими культурам и по времени их внедрения в местное сельское хозяйство, вполне можно предположить, что на западный континент они ступили гораздо раньше Колумба.

- Мам, этому вряд ли есть подтверждения.

- Как ни странно – есть. Они присутствуют в записках путешественников европейцев, побывавших на Кавказе в доколумбову эпоху. Там есть описания возделываемых здесь культур, неизвестных в те времена в Европе и явно имеющих американское происхождение.

- С ума сойти!

- Кстати, ты помнишь, когда именно в Европе стали прививать оспу?

- Ну-у-у…

- В конце восемнадцатого века. Многие путешественники задолго до этого – за столетия – отмечали, что среди жителей Кавказа нет людей, обезображенных оспой, однако лишь в начале восемнадцатого века французский путешественник Абри де ла Мотрэ описал, как делали здесь, то есть на Кавказе, прививки от оспы. Как видишь, даже это описание появилось более чем на полстолетия раньше, чем подобная практика зародилась в Европе. А, судя по тому, что все предшественники Абри де ла Мотрэ дивились отсутствию обезображенных оспой, прививать ее тут научились многими веками ранее.

- Мам, так получается, что здесь когда-то существовало суперразвитое для своего времени государство?

- В том-то и дело, что нет. Государства, как такового, здесь, по сути, не существовало никогда. Кавказ то и дело оказывался на задворках какой-нибудь крупной империи, что привлекало сюда особый тип людей. Тех представителей рода человеческого, которые по тем или иным причинам не ладили с социумом. Во все времена общественное устройство на Кавказе более всего воплощало в себе анархические принципы.

- Так значит, на Кавказе когда-то существовало первое и единственное общество, живущее по законам анархии?

- Ничего не знаю насчет первое ли и единственное ли, но согласна с тобой, что общество, живущее таким образом и столь длительное время, на Земле не является правилом.

- Круто! Мам, но знаешь, мне кажется, что многое из того, что ты сейчас рассказывала, лишь твои собственные ни на чем не основанные домыслы. Мам, я ни о чем подобном по этому поводу нигде не читал.

- Леш, ну, во-первых, начнем с того, что ты, попросту, не мог прочесть абсолютно все, написанное по этому поводу.

- Ну-у-у… в общем-то, согласен. А во-вторых?

- А во-вторых, ты, скорее всего, читал чьи-то научные изыскания на эту тему, а ты почитай первоисточники: сказания, записки путешественников – и тебе очень многое откроется из того, что по каким-то причинам упущено или искажено в работах исследователей. Давай-ка еще раз окунемся и двинемся дальше.

- Давай!

После относительно долгого сидения на жаре, которая разморила даже несмотря на тень, вода показалась ледяной – перехватило дыхание, и сердце где-то потерялось на несколько мгновений. Ира ухватилась за выступающий камень и позволила стремительному течению по собственному усмотрению полоскать ее тело.

- Мам, ты чего там застряла? – крикнул Лешка, выбравшись на берег.

- Хочу замерзнуть основательно, чтобы жару стойко переносить.

- А что, это идея! – и Лешка снова плюхнулся в реку, облюбовал другой выступающий камень и тоже отдался воле течения.

Когда они, в конце концов, оказались на берегу, обоих покрывала гусиная кожа, губы посинели, и дрожь вприпрыжку бегала по телу.

- Ну что, идем? – стуча зубами, проговорила Ира.

- Ага… – «простучал» ей в ответ Лешка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});